Прозвучал сигнал тревоги, и терминал ощетинился для усмирения строптивых гостей.

Две находящиеся неподалеку боевые платформы направили на яхту Хаггарда все свои стволы, и уже к месту конфликта спешили пограничные патрули и дежурные эсминцы охранения.

— Разбередили муравейник! — радостно воскликнул находящийся на капитанском мостике Билли Бонс и стал потирать руки в предчувствии неплохой драчки.

Капитан Блэйк молча напомнил жестом руки, где должен находиться старый пират (в кресле оператора подпространственной связи, чтобы его не было видно выходящим на связь), и как только Билли Бонс занял свое место, на экране появилось строгое лицо дежурного офицера–пограничника.

— Немедленно уберите с причальной палубы свою охрану и не препятствуйте проведению таможенного досмотра вашего судна! — твердо приказал он и замер в ожидании исполнения приказа.

— По какому праву вы изволите творить этот произвол? — не менее хладнокровно спросил его капитан Блэйк. — Мы вроде бы находимся на территории Федерации, а вы нас решили обыскать?

— На основании закона №№… любое судно, прибывающее на ВЕГАС‑13, подлежит таможенному досмотру на предмет выявления и временного изъятия имеющегося на борту любого вида оружия, наркотиков и других запрещенных к ввозу сюда предметов и товаров.

«Если они изымут имеющееся на борту оружие, то от яхты останется только маршевый двигатель, да канализационная система!» — с усмешкой подумал Билли Бонс, но тут же поправил себя. — «Канализация является составной частью системы утилизации отстрелянных боеприпасов, значит и ее они изымут!»

— А если мы не подчинимся вашему закону, — предположил капитан Блэйк, — то что будет?

— Мы вас будем рассматривать как пиратское судно с вытекающими отсюда последствиями, — непреклонно ответил дежурный офицер.

— А если мы просто улетим без всякого скандала и стрельбы? — пошел на попятную капитан Блэйк.

— Уже поздно, — разочаровал его пограничник. — Вы вторглись в наше пространство и только после соблюдения всех таможенных формальностей и после окончания следствия, которое не выявит злых намерений с вашей стороны, вы будете отпущены с миром, после уплаты определенного штрафа за причиненное нам беспокойство.

Капитан Блэйк для проформы просмотрел на экранах мониторов тексты местных законов, переданных таможней со своих терминалов, и неожиданно согласился:

— Мы подчиняемся вашему приказу! Можете начать досмотр судна.

Капитан Блэйк отдал распоряжения по вахте (молча набрав команды на клавиатуре, чтобы их не слышал пограничник): таможенников пропустить, но оружие пока не сдавать до особого приказа; показать все жилые помещения яхты, а боевое отделение только частично — как будто яхта имеет на борту вооружение эсминца, а не тяжелого линкора!

Охрана яхты на входе разошлась и пропустила вовнутрь досмотровую группу в составе около пятидесяти хорошо вооруженных и экипированных пограничников.

— Почему ваши люди не сложили личное оружие? — с тревогой в голосе спросил офицер–таможенник на экране. — Имейте в виду: в случае взятия наших людей в заложники, мы не будем вступать в переговоры, а уничтожим яхту вместе с нашими людьми!

— Мы сдадим оружие только после полного досмотра яхты, — ответил ему капитан Блэйк и для большего успокоения добавил. — Нам самим не нужна перестрелка на борту.

Дежурный офицер нехотя согласился с этими логичными доводами и принялся сосредоточенно изучать поступающие донесения от своих людей, разбившихся на группы по четыре и разбредшихся по всем палубам яхты.

Сначала его конечно поразила вызывающая роскошь отделки всех внутренних помещений, потом он практически сбился со счету количества находящихся на борту вооруженных коммандос, но главное его поразил вид этих как на подбор здоровенных детин и уровень их экипировки!

А он–то послал сдуру досматривать среднего тоннажа судно самой большой из когда–либо посылаемой бригад, за что мог очень даже получить нагоняй за отвлечение личного состава и оголение других участков обороны его терминала, а оказывается его люди затерялись среди сотен вооруженных до зубов спецназовцев, неизвестно что имевших на уме!

Когда ему стали докладывать о системах вооружения яхты, ему стало плохо, и не от того, что оно соответствовало хорошему эсминцу, что в принципе не противоречило тоннажу судна, а то, что это вооружение было не просто новейшего образца, а наполовину ему неизвестных модификаций и при вооруженном конфликте, возможно, эта так называемая яхта могла даже очень с большой вероятностью победить в противоборстве с двумя боевыми платформами, несколькими патрульными эсминцами и его злосчастным терминалом! Мелких патрульных можно было и не учитывать — до того автоматизирована была система обороны яхты, что играючи перебила бы их всех из автоматических малокалиберных установок.

Он уже было собрался докладывать наверх о возникшей у них проблеме с незваным гостем, как последняя досмотровая группа попала в банкетный зал, где обнаружила, как вы уже догадались, нашего драгоценного наследника, пьянствующего за ломящимся от экзотических яств огромным столом в компании своей, всей увешенной с головы до ног бриллиантами планеты Оз, ослепительной красоты спутницы под охраной неисчислимых давешних кирасиров, лакеев и рабынь.

Пограничников ВЕГАС‑13 трудно было чем удивить — они видели шейхов на яхтах размером с супертанкер, крутую братву с мешками кредитов, заворовавшихся чиновников с невинными как у младенцев лицами, но о таком прикиде они даже и не слышали!

Судя по лакеям и рабыням — это шейх! По роскоши — крутой бандит, а по вооружению и охране — это как минимум премьер–министр самой Федерации!

«А может это русские? — неожиданно ворвалась свежая струя в полет армейской мысли, но тут же была забракована. — Зачем русским такая охрана? Их и так никто не посмеет трогать. Их только тронь! Тут же примчится Кантемировская дивизия и долго будет пинать всех по почкам коваными кирзами! Не, это не русские!»

Поняв, что его разума не хватит на эту шараду, наш пограничник вспомнил, что именно на этот случай на каждом терминале есть прямая связь с Главным менеджером ВЕГАС‑13. На его памяти ей еще никто ни разу не пользовался (не решился), и, вытирая холодный пот со лба, наш доблестный служака нажал на роковую красную кнопку…

Главный менеджер ВЕГАС‑13 особенно не афишировал свою внешность, и пограничник с удивлением вместо огромного красномордого генерала, каким он обычно привык видеть начальство, на экране стереовизора обнаружил невзрачного маленького плешивенького субъекта, который не только не мог гаркнуть во весь командирский голос на весь плац, но и которого можно было смело перешибить соплей.

— Ну и что у нас стряслось? — довольно спокойно спросил Главный, а сам так внимательно посмотрел своими буравчиками на бедного офицера, будто бы предупреждая его, что если паника ложная, то тебе не поздоровится!

Пограничник со страха лишился дара речи, но все же передал Главному на мониторы изображения внутренних помещений задержанной яхты с их содержимым.

Главный что–то там поколдовал с компьютером и вдруг дрожащим голосом спросил болезного:

— Ты доложил об этом своему начальству?

— Нет еще… — заикающимся голосом проблеял несчастный. — Еще не успел…

— Молодец! — обрадовался Главный. — И никому не докладывай! И всем своим накажи рот держать на замке!

— Так точно! Будет исполнено! — вне себя от радости, что пронесло, гаркнул молодец.

— Тревогу отменить как ложную, — продолжал давать указания Главный. — Платформы развернуть, эсминцы отозвать, таможенный досмотр прекратить!

— Буть–сделано! — отчеканил пограничник, но все же усомнился. — А как же оружие?

— Не задавай лишних вопросов! — назидательно сказал Главный. — Все записи изъять и перегнать мне, а тебе за добрую службу повышение в звании, прибавка к окладу и месячный отпуск! А сейчас дай меня на мониторы этой яхточки…

Капитан Блэйк и Билли Бонс конечно же не видели и не слышали этого диалога, но они догадывались, что происходит что–то похожее, раз досмотр остановился и дежурный офицер вот уже двадцать минут не появляется на экране.