— Еще одна опасность. Для того чтобы проложить путь между мирами, понадобятся совместные усилия всех велларов, а значит — воинам придется сдерживать натиск Моррога, пока острова не уйдут. В том, что он явится на берег, можно даже не сомневаться. Рас-Сильвану нужно оценить силы — хватит ли их дабы противостоять Моррогу.

В зале снова взволнованно зашелестели, один из эльфов, ближайший к князю и его дочери, поднялся со своего места и попросил слова. У него были более темные волосы, чем у остальных, да и вообще, по всей манере держать себя он больше походил на воина, чем на мага.

— Но, владыка Рас-Сильвана, без магии велларов наше войско — ничто! — проговорил он. — Если они не будут участвовать в битве, у нас почти нет шансов. Не лучше ли будет собрать все наши силы и попробовать уничтожить Моррога.

— Твоими устами говорит мудрость великих воинов прошлого, Кадаль, — кивнул Лагд. — Но мы не можем рисковать — поражение обойдется слишком дорого. Что, если наших сил не хватит, чтобы уничтожить Моррога? Что если он все-таки пробьется к берегу? Это будет концом всего.

— Но ведь пророчество сулит ему явную смерть!

— Мудрый воин верит в лучшее, а готовится к худшему, — оборвал его князь. — Нельзя просто так полагаться на пророчество! Я знаю, о чем ты думаешь — о возвращении Иннариса. Пока не найден Нар-Исталь, нельзя быть уверенным в том, называющий себя вернувшимся Лагхом — не самозванец. Что будет, если окажется, что никакого нового Иннариса нет!

Он поднялся с трона, снова кинул взгляд на военачальника.

— К тому же, жизнь длинна, Кадаль — она не заканчивается после того, как мы с тобой взойдем на белые ладьи. Кто знает, не взойдет ли Кровавая луна еще раз? Можешь ли ты поручиться, что через много лет кто-то не захочет продолжить дело Моррога?

Эльф покачал головой.

— Вот видишь! — сказал веллар. — И никто не может. Мы должны покончить с этим раз и навсегда.

— Да, тем более что ведь мы будем там не одни, — поспешно добавила Моав. — Нам помогут силы всего Риана — нужно призвать озерных эльфов, магов Мермина, никто не должен остаться в стороне. Я сама займусь переговорами.

Не в силах стоять на месте от волнения, она маленьким синим ураганом передвигалась по залу. Голос Лагда заставил ее остановиться.

— Нам нужно отправить послов в Сиэлл-Ахэль, — задумчиво сказал он, — необходимо договориться с Гастаром…

Шорох в зале мигом оборвался, сотни изумленных глаз враз глянули на князя.

— Но, отец! — возмутилась Моав. — Рас-Сильван еще никогда не просил помощи у Серой цитадели!

Веллар жестом заставил ее замолчать. Видя, что замешательство присутствующих вот-вот прорвется возмущением, он быстро поднял руку, прося внимания.

— Моав права — острова должны исчезнуть! Ну а кого именно призвать на помощь, это мы решим позже, — твердым голосом заключил он.

Помрачневшее лицо юной веллары снова просияло. Лунные маги зашептались, одобрительно кивая головами, но их глаза были полны тревоги — каждый понимал, сколь тяжелой будет предстоящая битва. Праздные эллари, наблюдавшие за заседанием, и те притихли и потупили взоры.

Совет длился еще долго, в окончание его Лагд пригласил всех на торжества в честь восхода Синей луны.

****

После совета Моав осталась в зале. Обступив ее плотным кольцом, эльфы с радостными улыбками приветствовали свою старшую веллару. Их прекрасные тонкие лица светились неподдельной любовью и умилением, белые руки осторожно касались Моав, словно стремясь удостовериться, что это действительно она. Маленькую эльфу было уже не разглядеть за живой стеной из голубых фигур.

— Моави, тебе следовало бы чаще бывать в Рас-Сильване! — громко произнес Лагд из-за спин велларов — по голосу было ясно, что он улыбается. — А то вместо советов у нас будут лишь сплошные встречи и проводы.

Веллары расступились, вырвавшаяся из дружеского круга Моав подошла к отцу. Маги, не переставая улыбаться, поспешно поклонились и тихо, словно тени, покинули зал. Проводив их глазами, князь Рас-Сильвана бережно обнял дочь за плечи и окинул ее любящим взглядом.

— Ты у меня уже совсем взрослая. И так похожа на свою мать — ее глаза…

Так говорил избранный сын Эллар, и едва ли во всем Риане нашелся бы кто-то, кто решился бы с ним поспорить. Скинув невзрачную охотничью курточку, Моав совершенно преобразилась. Скромной путницы больше не было, вместо нее под резными сводами стояла эльфийская княжна, юная и хрупкая, как серп Эллар после новолуния. Тонкие одежды, затканные прихотливыми узорами, не могли затмить ее красоты — молодая веллара носила их с врожденным изяществом королевы, небрежно и достойно, с той горделиво-царственной осанкой, которая часто бывает свойственна именно маленьким женщинам. Лагд ласково погладил дочь по белым волосам.

— И вообще ты — молодец! Твоя идея с островами мне по нраву.

Моав заулыбалась, но в следующее мгновение ее нежное лицо стало тревожным и расстроенным.

— Да, но как же ты?!

— А что я?

— Тебе ведь придется уйти в Мир-без-Времени вместе с Непробуждаемыми!

Лагд улыбнулся, глядя на дочь спокойными синими глазами.

— Ну и что в этом ужасного? Думаю, там ничуть не хуже, чем здесь.

Он ласково погладил ее по щеке. Она по-детски прижалась к его руке.

— Не надо бояться смерти, дочка — это не конец, а лишь дверь в другую жизнь, такую же прекрасную.

Он опустил взгляд, на прекрасное лицо набежала тень грусти.

— Единственное, о чем я буду жалеть, так это о том, что мне пришлось оставить тебя, моя девочка. Мы так мало виделись с тобой в последние годы — я сожалею об этом.

Моав хотела что-то сказать, но он остановил ее.

— Нет-нет, я понимаю — если ты решила уехать из дому, у тебя на это были серьезные причины! Просто мне очень не хватало тебя, вот и все…

Растроганная, эльфа прижалась к груди отца.

— И мне тебя, папочка! Я часто вспоминала о тебе, думала, что бы ты сказал, если бы был рядом.

— Все зависит от того, что бы ты решила вытворить, — улыбнулся Лагд.

Моав взглянула на него полным благодарности взглядом. Не удержавшись, старший веллар снова погладил прохладные волосы дочери. Она и впрямь была похожа на весну — тонкая, нежная, полная неповторимого очарования молодости. В глазах — озорной огонек, бледные губы нет-нет да и осветит юная улыбка… Но Моав не могла долго стоять без движения — осторожно вывернувшись из-под руки отца, она подошла к окну, выглянула на улицу, затем вернулась к Лагду. Радостная улыбка не сходила с ее лица.

— Сама не представляю, и как я могла так долго быть вдали от Рас-Сильвана, от тебя, от… от всех вас! — она смутилась, бледное лицо нежно зарделось.

Заметив ее смущение, князь улыбнулся.

— Я очень рад твоему возвращению — во всем городе есть, наверное, только один эльф, который обрадуется ему больше меня. Думаю, скоро…

Он не успел договорить. За спиной Моав послышались быстрые шаги — в следующее мгновение она оказалась в чьих-то крепких объятьях, бесцеремонно оторвавших ее от пола и закруживших в воздухе.

— Моави, ан эйоли Краан! Я уж думал, этот совет никогда не закончится! — радостно улыбаясь, вскричал высокий эльф в перекинутом через одно плечо длинном алом плаще, осторожно опуская Моав обратно на землю.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что дерзкий нарушитель спокойствия не был сыном богини — он был едва ли не на голову выше лунных эльфов, а его густые золотистые волосы длиной до плеч вились, точно хмель; как солнечный луч, они вспыхивали, отливая всеми оттенками светлого золота, а глаза были темно-карего цвета — сочетание, согласно поверью, указывающее на болезненное честолюбие и упорство в достижении цели. В отличие от белокожих голубоглазых детей луны, его красивое открытое лицо было тронуто теплым загаром, веселые глаза смотрели прямо и открыто, а уши были менее острыми, чем у эллари.

Все это указывало на то, что он был из тех, кого называют краантль, или дети солнца: одним из немногих солнечных эльфов, живших в Рас-Сильване, чье приветствие звучало как «Пусть сияет тебе солнце»…