Сигарт сделал удивленное лицо.

— Куда-куда?!

— На Острова-без-Времени — туда отправляются дети Эллар, когда их жизнь в этом мире подходит к концу.

Хэур свел вместе брови, точно пытаясь что-то вспомнить.

— А, это туда, куда эльфы плавают на лодках?..

— Не на лодках, а на белых ладьях, — строго исправила эльфа. — Они уносят души эльфов на Острова-без-Времени, чтобы они жили там вечно в радости и покое.

— Ну ясно-ясно… — перебил Сигарт. Его больше интересовала история про булыжник. — Так и что, можно так запросто таскать вещи в этот мир, а потом возвращать их обратно?

— Для настоящего мага нет ничего невозможного, — бросила эльфа — в ее тоне скользнуло легкое пренебрежение, но Сигарт не обратил внимания.

— И как же это делают настоящие маги?

— Очень просто. Между нашим миром и Миром-без-Времени существует связь — для большинства живущих она скрыта, но тот, кто владеет магией, может использовать ее, чтобы переносить предметы из одного мира в другой.

Она хитро улыбнулась.

— Кстати, тебе это место должно быть знакомо — думаю, именно там хранятся ваши сапоги и мечи, пока вы бегаете на своих четырех.

Лицо Сигарта отразило искреннее удивление. Эльфа оживленно продолжала развивать начатую тему:

— Вероятно, хэуры делают это инстинктивно… когда меняют обличье. Своим желанием они отправляют ненужные вещи в Мир-без-Времени, а затем так же непроизвольно забирают их оттуда. Мы же переходим грань между мирами осознанно, по своей воле, тогда, когда считаем это необходимым.

Сигарт потер ладонью лицо. Мир-без-Времени… Кто бы мог подумать! Вот как он, оказывается, называется!

— Интересно… — протянул он. — А живое существо можно так перенести?

— Можно, но это требует больших усилий — чем крупнее предмет, тем сложнее ему пройти между мирами. На это способен только сильный маг, а таких в Риане единицы. А камень — ничего сложного. Для владеющего магией, конечно…

Судя по всему, ей не терпелось похвастаться перед хэуром талантами. Сигарт некоторое время обдумывал ее слова.

— Значит, ты — эльфийская колдунья? — спросил он, наконец.

Моав сделала недовольное лицо.

— Ты хотел сказать, лунная веллара?

— Кто?

— Веллара — жрица луны.

— А, ну да… Я это и хотел сказать. Так ты — веллара, да?

— Да, и мне дает свою силу сама богиня Эллар, — гордо заявила эльфа и пошла вперед.

Они умолкли — разговор опять не клеился. Сигарт невольно остановил взгляд на белых прямых волосах идущей перед ним эльфы — он вдруг понял, что ему напоминал этот цвет! Он был похож на холодный блеск полной луны, когда она стоит в зените. Сигарт снова догнал эльфу и пошел рядом с ней.

— А говорят, вы можете видеть будущее и читать мысли, — заговорил он.

— Поистине слухами полнится Риан! — отозвалась Моав. Она, похоже, была рада нарушить затянувшуюся тишину. — Эльфы не умеют предсказывать грядущие события, а чужие мысли и вовсе читают одни только темные маги. Мы видим настоящее, только глубже и тоньше, чем иные существа. Волей богини велларам открыты тайные силы, действующие во Вселенной и невидимые для остальных: мир для нас подобен кружеву из тонких нитей, связывающих между собой все на свете — живых существ, стихии природы и волю богов… Каждая жизнь опутана сотнями таких нитей, и каждая из них — некая сила! Следя за их сплетениями, можно понять причины событий и поступков — это называется виденьем, — она на миг умолкла, подбирая слова для сравнения. — Магия лунного народа подобна игре на арфе — тронув нужную струну, мы просим помощи у великих сил Вселенной. И прежде всего, у самой богини, как будто связывая себя с ними, открываясь для них.

— Неужели все эльфы умеют это? — поразился Сигарт.

— Нет, виденье — это дар; не то чтобы очень редкий, но дар. Более того, его нужно долго оттачивать, прежде чем оно станет верным. Хотя и этот процесс не бесконечен — у каждого виденья есть свой предел: некоторые вещи под силу только старшим велларам Дома Сильвана.

— А это еще что за звери?

— Рас-Сильваном правят двое высоких лунных магов: князь и княжна лунной столицы, избранные дети Эллар, ведущие свой род от самого азарлара Сильвана, — терпеливо объяснила эльфа. — Лишь они допущены в сферу магии, непосредственно приближенной к богине. Они способны получать от нее огромную силу для своих деяний; кроме этого, сгустив лунный свет, они могут обращаться к Эллар с просьбами, молить о помощи для своего народа. Еще они просят у великой богини прощения за проступки, совершенные всеми лунными эльфами, приносят ей жертвы, чтобы она не гневалась…

— В общем, налаживают отношения, — понятливо кивнул Сигарт.

— Что-то в этом роде…

С интересом слушая Моав, хэур все равно не в силах был до конца охватить умом тайны велларов — магия, которой его учили, была совсем иного свойства. Хэуры называли ее волей — сильная воля делала воина непобедимым, хрупкая — открывала слабину для врага. Годы суровых учений закаляли волю молодых рысей, делая ее подобной стальному клинку; их заклинания пронзали врага страшнее любого оружия, высасывая разум и чувства. Малейшая слабость противника оборачивалась для рысей силой: как струна протягивались заклинания между хэуром и противником, отбирая его силы. Натянув ее до звона, сыновья Хэур-Тала подчиняли врага себе и, в конце концов, уничтожали его. О тайнах же природы и кружевах в Сиэлл-Ахэль не говорили…

Следуя за эльфой, Сигарт еще раздумывал о странных умениях эллари, как его обожгла неожиданная мысль. Какими огромными силами, должно быть, будет обладать тот, кто сумеет соединить виденье эльфов и разрушительную волю хэуров!

Взволнованный своим открытием, он снова обратился к Моав:

— Значит, отобрав свою душу, хэур обретет виденье, подобно эльфийским велларам?!

Эльфа досадно нахмурилась.

— Все правда — силы авлахара перейдут к нему. Все, кроме одной — ни один хэур не дождется помощи Эллар: вы отплатили черной неблагодарностью за ее милость… Даже имея виденье, вам не дано пройти по ее лучу!

Глаза веллары вспыхнули гневом при этих словах, но Сигарт этого не заметил. Удовлетворенно вздохнув, он улыбнулся сам себе и ускорил шаг. Значит, скоро и он сможет видеть невидимые связи мира! И пусть эта луна воротит нос от его рысих ушей сколько угодно — он обойдется и без нее… Ему захотелось сейчас же бежать, искать своего авлахара; он заочно ненавидел того, кто до сих пор держит половину его души, не давая обрести полную силу. Никогда ему еще ни хотелось этой силы как сейчас! Легкой тенью в голове мелькнула мысль о том, что авлахар может точно также искать встречи с ним и что она может стать не из легких, но Сигарт укорил себя за трусость и продолжил строить планы на будущее.

За этими мечтами он уже почти забыл о вышагивающей рядом эльфе, тем более что она уже целый час не говорила ни слова.

Раздавшийся за спиной голос Моав вернул его к действительности:

— Эй, слушай, а тебе сколько лет?

Не поспевая, эльфа семенила следом. Сигарт остановился, чтобы подождать.

— Не знаю — у хэуров не принято считать года. Так, по виду судят — молодой, матерый, старый…

— Ну и ты какой?

Он на мгновение задумался.

— До матерого умом не дотягиваю — значит, наверное, еще молодой… — отозвался он, сам удивившись собственному выводу. — Ну, а ты сколько живешь на свете?

Моав ответила.

— Совсем детеныш, — улыбнулся хэур. — Тебе надо дома сидеть, в тепле, а тебя вон куда послали!

Они опять зашагали рядом.

— А родители твои живы? — помолчав, спросила эльфа.

Сигарт с недоумением посмотрел на нее.

— Родители? Рыси не знают родителей — еще котятами их забирают в барак для молодняка, там воспитывают, учат всему, что надо, а родители тут ни при чем.

— И ты что, никогда их не видел? — ужаснулась она.

— Откуда я знаю, может, и видел — ими ведь может оказаться кто угодно…

Некоторое время Моав шла молча, затем смущенно произнесла: