Явление советского хоккея миру можно назвать настоящим чудом. До 1946 года в СССР в хоккей с шайбой играли только в Прибалтике и Западной Украине. И играли, прямо скажем, так себе. На остальной части Советского Союза гоняли на льду только плетеный мяч. Именно с конверсией мастеров плетеного мяча в игроков хоккея с шайбой начался феномен под названием «Советский хоккей». Спустя всего 8 лет сборная СССР в Стокгольме впервые в истории сыграла на чемпионате мира и сенсационно стала чемпионом, обыграв «хоккейных богов» из Канады с разгромным счетом 7:2. Это было равноценно тому, если бы сегодня, к примеру, сборная Китая стала чемпионом мира по футболу, обыграв в финале бразильцев – 4:1. За всю советскую историю сборная СССР выиграла 8 раз Олимпийские игры, 22 раза чемпионат мира. Это всего за 38 лет участия в международных турнирах. Такое достижение вряд ли кому-то под силу повторить в текущем столетии.

Эту загадочную присказку из советских учебников по истории помнит каждый, кому посчастливилось учиться в старших классах школы в эпоху СССР. Дело в том, что в Советском Союзе все материальные достижения было принято сравнивать именно с этим годом, который был самым успешным с экономической точки зрения в царской России. Каждому советскому школьнику было очень лестно увидеть, что, например, в производстве чугуна и прокате стали мы значительно превосходим «русских из прошлого». Возникало ощущение причастности к чему-то великому, грандиозному. Любопытно, что сегодняшняя Россия по некоторым статистическим показателям уступает достижениям 1913 года. Но об этом, к счастью, нынешние школьники уже не узнают из своих учебников.

В России не было комиксов Marvel с их героями, обладающими сверхъестественными способностями. Роль Железного Человека, Капитана Америки, Халка, Человека-паука в советской масскультуре была отведена для вполне себе реальных людей, среди которых нашлось место как положительным персонажам, так и злодеям.

Конечно, людям, которые застали советскую эпоху во взрослом возрасте, сегодня не очень удобно признаваться, что когда-то Владимир Ильич представлял собой для них что-то вроде героя автобота Оптимуса Прайма из «Трансформеров».

Ленин рисовался советскому гражданину человеком со сверхъестественными возможностями, который в принципе не подлежит критике. Советские люди не только честно разделяли культ Ленина, который активно продвигала пропагандистская машина, но даже наделяли своего вождя дополнительными сверхчеловеческими способностями. Советский человек, который впитывал «веру в Ленина» с раннего детства, нередко задумывался о том, а испытывал ли Ильич общечеловеческие физиологические потребности. Если бы советский человек, истинно почитающий Ленина, рассказал бы в общих чертах о нем ничего не знающему о Владимире Ильиче современному молодому человеку, то у того бы нарисовался образ, весьма схожий с индийским гуру Ошо.

Юрий Алексеевич Гагарин, пожалуй, первым получил международный статус супергероя. Его суперсила заключалась даже не в том, что он первым покорил космос, а в его счастливой улыбке. Образ Гагарина стал воплощением того, как должен выглядеть по-настоящему счастливый человек. Под влияние этого сверхъестественного обаяния попадали все: от королевы Великобритании до бразильского малолетнего преступника из Фавел.

Гагарин воплощал собой Великую Возможность для всех советских мальчишек. Никто даже в самом страшном сне не хотел стать «как Ленин». Это казалось в принципе невозможным – все хотели быть «как Гагарин». И не только потому, что он первый космонавт, но также и из-за его абсолютно человеческого образа. Чистого образа: без примеси «божественной природы», которая была непременным атрибутом коммунистических вождей и героев.

Не случайно, что попытка представить Гагарина титаном в виде памятника на Ленинском проспекте полностью провалилась. Монумент не пришелся по нраву москвичам, которые прозвали его «Железным человеком».

«Сталин выиграл войну», «Сталина на вас нет», «Сейчас бы Сталина…» – все эти фразы можно услышать и сегодня. Несмотря на довольно серьезные усилия во времена Никиты Хрущева и Михаила Горбачева, предпринятые по десталинизации в обществе, образ «лучшего друга физкультурников» крепко укоренился в подсознании советских, а затем и российских граждан. Любопытно, что в позднем СССР «лики» Сталина, выполненные в виде фотокопий плохого качества, распространяли глухонемые торговцы. Это было яркой метафорой бессознательной связи вождя со свои народом. А еще в те же 1980-е, любопытный культ Сталина наблюдался у многих советских водителей-дальнобойщиков. Считалось, что повешенный в кабине портрет Иосифа Виссарионовича оберегает от ненужных приключений в дороге – похожую роль выполнял Николай Угодник для моряков и путешественников в Русской православной традиции.

Высоцкий не выигрывал войну, не устраивал революций, не летал в космос, не выигрывал трофеи в спорте и даже не отличался музыкальным талантом и поэтическим даром. Однако это не помешало барду невольно сформировать вокруг своей личности беспрецедентный культ, который в 1970-е и 1980-е годы являлся мощной альтернативой официальной советской массовой культуре. Главная суперсила Владимира Семеновича заключалась в его феноменальной харизме: уникальный хриплый голос и бесконечное обаяние сделали его настоящей «иконой» в СССР. Высоцкому поклонялись как академики, так и воры-рецидивисты. Он стал, выражаясь термином психологии, «вымышленным другом» для нескольких поколений советских мужчин. В его культе, кстати, совсем далеком от фанатичного, слепого исступления, выражалась тоска по душевному товарищу. Неудивительно, что похороны актера по накалу можно сравнить только с похоронами Сталина. Только в этом случае страна провожала в последний путь не «вождя и учителя», а верного товарища, брата.