Литмир - Электронная Библиотека

Возвращаясь к деятельности Военной коллегии Верховного Суда СССР в годы сталинских репрессий, замечу, что она существенно отличалась от работы её предшественника — Военно-революционного трибунала при Реввоенсовете Республики, который был создан в соответствии с приказом последнего № 94 от 14 октября 1918 г. Этот высший военный суд действовал в сложных условиях гражданской войны и иностранной военной интервенции, однако ни в какое сравнение не идёт сопоставление количества допущенных им судебных ошибок с количеством таких ошибок, сознательно допущенных Военной коллегией Верховного Суда СССР во второй половине 1930-х — начале 1950-хгг.

Да, в деятельности Военно-революционного трибунала при Реввоенсовете Республики были трагические ошибки, но они не носили систематического характера.

В качестве примера ошибок можно вспомнить дело командира сводного кавалерийского корпуса Б.М. Думенко, начальника его штаба М.Н. Абрамова, начальника оперативного отдела штаба И.Ф. Блехерта, начальника разведки штаба М.Г. Колпакова, начальника снабжения 2-й бригады С.А. Кравченко, коменданта штаба Д.Г. Носова и коменданта тылового штаба И.М. Ямкового, осужденных 5–6 мая 1920 г. выездной сессией Военно-революционного трибунала в Ростове-на-Дону. Думенко, Абрамов, Блехерт, Колпаков и Кравченко были приговорены к расстрелу (последний выжил после расстрела), а остальным обвиняемым было назначено наказание в виде лишения свободы на длительные сроки,

Определением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 27 августа 1964 г. приговор в отношении названных лиц отменён, и дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления. Стоит сказать, что в трагической судьбе Думенко и других неблаговидную роль сыграл председатель Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцкий. Но все же подобное было исключением из правила, а не правилом.

Любопытно посмотреть, чем обычно руководствовался Реввоентрибунал Республики, рассматривая поступавшие к нему дела. Этот высший военный суд предъявлял жесткие требования к качеству предварительного следствия, обязывая военных следователей «с полным беспристрастием приводить в известность как обстоятельства, уличающие обвиняемого, так и обстоятельства, его оправдывающие». То есть па деле осуществлялся один из демократических принципов уголовного процесса — установление объективной (материальной) истины[14].

Позже Прокурор СССР А.Я. Вышинский, вульгарно истолковав положение диалектического материализма о невозможности достижения абсолютной истины, провозгласил достаточным для принятия решения по конкретному делу установления истины относительной, а решающим доказательством вины — признание обвиняемого. На практике это повлекло собой грубейшие нарушения законности, когда любыми способами, в том числе применением мер физического воздействия (попросту — избиения), добивались признания в совершении несуществовавших преступлений. Об этом убедительно свидетельствуют данные судебного разбирательства дела Рапавы, Рухадзе и других, Багирова и других.

А в первые годы существования военных трибуналов вмешательство командиров и политработников в деятельность военных судей рассматривалось как превышение власти, за что виновные в таком вмешательстве подлежали ответственности[15]. В жизнь настойчиво проводилась линия независимости судей от мнения командования и реввоенсоветов при разрешении конкретных дел. Как указывалось в одном из циркуляров Реввоентрибунала Республики, судьи при рассмотрении поступавших к ним дел «должны оставаться только судьями, беспристрастно оценивающими обстоятельства дела».

Можно сослаться на такой факт. 15 августа 1919 г. Реввоентрибунал в распорядительном заседании рассмотрел ходатайство, поддержанное председателем РВС Республики Л.Д. Троцким, о смягчении наказания ответственным должностным лицам штаба Южного фронта, которые были осуждены за преступления по должности, незаконное использование служебных автомобилей и пьянство. Но это ходатайство было оставлено без удовлетворения.

Своё решение высший военный суд обосновал тем, что осуждённые занимали высокое служебное положение, что обязывало их «к особой щепетильности в своём поведении, долженствующим служить примером для других сотрудников штаба[16].

Уже тогда обвиняемому обеспечивалась возможность защищать себя как на предварительном следствии, так и в судебном заседании. Обвиняемый вправе был не отвечать на предлагаемые ему вопросы. Запрещалось домогаться сознания обвиняемого «ни обещаниями, ни ухищрениями, ни угрозами»[17].

Кстати, надзор за предварительным следствием осуществлялся председателями трибуналов, которым участвовавшие в деле лица могли приносить жалобы на следственные действия, нарушающие или стесняющие их права.

А если посмотреть на практику назначения Реввоентрибуналом Республики наказаний, то она и сегодня не может не вызвать удивления. Так, в нелёгком для Советской Республики 1920 г. Реввоентрибуналом были рассмотрены дела в отношении 290 человек, из которых 108 человек, или 37,2% оправданы, в отношении 38 человек (13,1%) применено условное осуждение, 105 человек (36,2%) приговорены к лишению свободы, 30 человек (10%) — к расстрелу и 9 человек (3,1%) — к другим видам наказания[18].

Как видим, оправдательный приговор для высшего военного суда того времени — явление вполне обычное, чего не скажешь о Военной коллегии Верховного Суда СССР второй половины 1930-х — начала 1950-х гг.

Как известно, в 1930-е гг., приговоры в отношении арестованных органами НКВД фактически выносились ещё до того, как дела рассматривались судами. В НКВД составлялись списки,, включавшие многие тысячи арестованных, в отношении которых велось следствие, и высказывалось предложение, кого следует осудить но первой, а кого по второй категории, то есть соответственно расстрелять или лишить свободы. Эти списки направлялись Сталину, который вместе с Молотовым и Кагановичем рассматривал их, после чего ставилась виза «За» с их подписями. Это означало, что лица, числившиеся по первой категории, будут расстреляны. Исключения были, но исчислялись единицами. А чтобы судьи не ошиблись, на обвинительных заключениях перед направлением дел в суды ставились римские цифры «I» и «II», обозначавшие категорию обвиняемых.

Только в 1937–1938 гг. Народным комиссаром внутренних дел СССР Ежовым были направлены Сталину 383 таких списка на многие тысячи партийных, комсомольских, военных и хозяйственных работников. Санкция Сталина и его приспешников (прежде всего, Молотова и Кагановича) на их осуждение была получена.

А вот взгляд на Военную коллегию Верховного Суда СССР того времени одного ив подсудимых — Савицкого. Он показал, что они опасались прибытия её выездной сессии, поскольку понимали, что ей предстоит рассматривать сфальсифицированные ими уголовные дела. Они боялись, что когда подсудимые начнут рассказывать, как велось предварительное следствие, дела «рассыпятся». Ничего подобного! Хотя подсудимые в суде отказывались от своих показаний, в буквальном смысле слова выбитых из них в ходе предварительного следствия, рассказывали о том, как их избивали следователи, домогаясь от них «признания», Военная коллегия выносила обвинительные приговоры.

И вот ещё о чём рассказал Савицкий. Перед приездом Военной коллегии они стали писать более подробные обвинительные заключения, то есть стремились хотя бы по форме соблюсти требования закона в этой части. Однако приехавший к ним Главный военный прокурор диввоенюрист Розовский, когда увидел эти обвинительные заключения, рассмеялся и тут же дал им образец упрощённой формы.

Вот так «страж закона» относился к соблюдению его требований! Что же тогда можно было ожидать от сотрудников НКВД, перед которыми была поставлена задача калёным железом выжечь «врагов народа» из всех структур советского общества.

вернуться

14

«Инструкция военным следователям революционных военных трибуналов». Опубликована в издании «Известия Народного Комиссариата по военным делам», №34, 18 февраля 1919 г.

вернуться

15

ЦГАСА. Ф. 24380. Оп. 3. Ед. хр. 10. С. 100.

вернуться

16

ЦГАСА. Ф. 24. Оп. 1. Ед. хр. 1. С. 82. Ед. хр. 47. С. 1–8.

вернуться

17

ЦГАСА. Ф. 24380. Оп. 2. Ед. хр. 20. С. 57–57об.

вернуться

18

ЦГАСА. Ф. 24380. Оп. 1. Ед. хр. 3. С. 4–5.

22
{"b":"545900","o":1}