Дома я принял душ и был поглощен страстным воображением совсем недавних эротических сцен. Приятный путь домой. Извращение так и лезло в мою голову, оно не хотело отпускать меня. Мне хотелось чаще встречать свою молодую соседку. Прекрасная уютная вагина. Я так много хотел с ней что-то сделать, в основном по обоюдному согласию, до той поры, пока не вспомнил, что у нее был парень. То ли цыган, то ли армянин. Плевать, он бы удивился, если бы знал на сто процентов свою девушку. Иногда лучше не знать всей правды, ведь последствия будут серьезными.

Планета окружена ложью. Люди часто лгут в глаза друг другу. Мне часто говорили о том, что никому не нужна моя дебильная правда. И называли за это меня мудаком. Неужели всем плевать на то, что кто-то вроде меня открывает слепым глаза? Они защищают свое эго. Окруженные эгоизмом и собственным цинизмом люди не выносят таких, как я. Их внутренний мир настолько чист и пуст, что не потерпят дерьмо в виде правды, загрязняющей их жизнь. Я человек прямолинейный, поэтому и один. Просто мне не хочется быть терпилой, которого морально имеют каждый проклятый день такие эгоистичные твари. Люди только и могут трещать за спиной, обсуждая, критикуя, и молча смотреть после этого в глаза. Они корчат улыбки до ушей. Сучья жизнь для каждого. В этом виноваты мы сами, но всегда виним других.

Последние сигареты помогли уснуть и выдержать этот развратный вечер, который оставил свой след на моем пальто, в моем подъезде, в моей жизни.

Проснувшись утром, на меня напала метафизика. Литература была коньком, и время летело незаметно. Но из меня лились слова. Возможно, я решил воплотить себя в книге, чтобы там найти свою любовь, а может быть, нет. А что если это все будет реально?

Мой телефон зазвонил очень громко в кухне. Незнакомый номер.

– Алло, – сказал я. – Кто это?

– Привет, Костя, – ответил мне женский голос.

– Привет. Так это кто? – настойчиво спросил я.

– Марина.

Хмельной женский голос в телефоне, запах секса и насилия в моей голове. Марина была девушкой свободной. Когда ей не с кем переспать, она начинала названивать парням вроде меня. Тем, кто был свободен и имел плохую репутацию. Мы были с ней давно знакомы, но никогда с ней не спали.

– Да, дорогая моя. Я слушаю тебя, – ответил я.

– Кость, приезжай за мной, я хочу тебя увидеть.

Я знал, чем все закончится. Кровь уже не поступала в мою голову. Куда хуй, туда и ноги.

Не прошло и десяти минут, как я ехал на такси по указанному адресу за ней. А эта сучка знала, чем зацепить парней. Она сидела в гостях у своей подруги Алены, которую я не знал.

Таксист травил анекдоты про отечественные дороги. Разговоры про политику. Мне приходилось кивать головой и смеяться на все его дерьмо, что он нес. Мы проезжали мимо ночных магазинов, и я попросил его сделать остановку. В моей квартире не осталось выпивки, а Марине нужно было еще подливать. Я зашел в магазин, купил две бутылки шампанского и шоколада, затем вернулся в машину.

– У вас здесь курить можно? – спросил я таксиста.

– Да, кури, – ответил он.

Я приоткрыл окно и выполнил свою просьбу, а водитель продолжал свои нудные разговоры, но в моей голове была Марина, мы уже были в постели. Нужно было взять в дорогу вина, чтобы хоть как-то притупить чувства от скучной беседы.

Приехали к многоэтажному дому, Марина ждала возле подъезда. Она была в черной куртке и черной юбке. Ее длинные черные сапоги так и хотели быстрее оголить ноги, а тело просило тепла.

Брюнетка была пьяна, и у нее в руках был черный пакет с интересным содержимым. Я уже хотел побывать с ней в местах Хемингуэя, погулять по Парижу, но попросил ее сесть в такси, что она и сделала.

По дороге в мой одинокий дом она вела беседу со мной и таксистом. Рассказывала, как прошел ее день, переходила с темы на тему. Она была и правда меня рада видеть, но я знал, что в ней играет алкоголь. Марина была раскрепощена и легка на разговоры. Мне уже не терпелось с ней выпить и повалить ее на постель.

Мы вернулись к моей точке отбытия.

– Кость, – сказала Марина, – у вас тут что, не убирают сугробы?

– Нет, – ответил я.

Расплатившись с таксистом, мы прошли с ней по малым сугробам к моему подъезду, который освещался лампочкой на железной двери.

– Малыш, – сказала она, зверски возбуждая меня.

– Что?

– Давай выкурим по сигарете?

– Может быть, лучше это сделаем у меня дома?

– Нет, – капризно ответила она.

Мы закурили по сигарете, в моих руках был пакет с игривым весельем и шоколад.

– Хочу музыку! – в утвердительной форме сказала она.

Я выкинул сигарету, взял ее за руку, и мы поднялись на мой этаж.

В квартире было тепло для нее. Она взялась за голову, почувствовав это. Скорее всего, она поняла, что, как только ляжет в постель, я не буду джентльменом, а наоборот, буду приставать, пока не получу, что хочу. Она знала, куда шла и кому звонила, не нужно строить из себя невинную жертву несчастной любви.

Марина попросила помочь расстегнуть ее куртку, помощь была лишь поводом для поцелуя. Она поцеловала меня страстно, я не мог вырваться, так как она прикусила мои губы и схватила за задницу рукой. Вздохи мои просили пощады над губами. Марина знала это, поэтому мои губы были в плену ее зубов, я не мог дернуться. Ей нужна была власть надо мной. Она расстегнула мою куртку и сняла, затем сняла свою. Смех сквозь ее зубы, я не мог ничего поделать, мне хотелось хорошенько ударить ее, я еле сдержался. Она отпустила мои губы, я быстро снял обувь и прошел к раковине умыться.

– Черт, Марина, – сказал я ей, стоя над раковиной.

Она подошла ко мне.

– Извини, Костя, – ответила она, затем засунула свой палец в рот.

Я понял, что тут нельзя было ругаться или что-то вроде того. Девушка просит прощения, насасывая свой палец. Мои мысли успокоили гнев.

– Открывай шампанское, – сказала она, подняв одну бутылку вверх, к люстре.

– Зажги газ, – сказал я. – Чтобы было еще теплей.

Она стояла у плиты, я открыл бутылку, пена так и полилась на пол. Пока я держал бутылку, не разливая в стаканы, Марина поставила свой рот к горлышку бутылки и высасывала пену. Черт возьми, немного пролилось на ее черную кофту, которая слегка уже была расстегнута. Виднелись ее буфера неплохого размера, и не сдержался, прижал ее к себе, затем поцеловал. В одной руке бутылка, другой держал ее за талию. Она положила свои ладони на мои щеки и продолжала меня целовать. Я поставил бутылку на стол, спуская свои руки на ее прекрасную попку, и стал сильней прижимать ее к себе. Марина воздохнула от возбуждения.

– Не спеши, – сказала она, отойдя от меня, и начала разливать шампанское по стаканам.

Мне было нужно бороться со стояком, поэтому я закурил и смотрел на ее зад, который так и манил меня. Руки дергались, мурашки по телу, но я курил, курил, я очень нервно курил.

Каждый мужчина, парень меня поймет, что трудно сдержаться в такой ситуации, поэтому я подошел к ней сзади, схватил за волосы, жарко вздохнул над ее левым ушком, поцеловав мочку. Она обернулась со взглядом хищницы, огненно посмотрев на меня, как на кусок мяса, которое нужно было срочно съесть. Но тем не менее держала меня на расстоянии рукой. Марина выпила стакан шампанского. Я отошел и снова закурил. Она допила свой стакан и налила себе снова, у меня же стакан был полон.

– Дорогая, – сказал я. – Ты же хотела музыку?

– Да. Это замечательная идея.

– Мне сыграть на гитаре?

Не ответив мне, она с открытой бутылкой шампанского прошла ко мне в комнату. Стены моей квартиры были настроены на шум музыки вздохов, но не в те минуты. Марина взяла в руки гитару.

– Кость. Когда ты уже научишь меня играть на этой балалайке? – спросила она с улыбкой.

– Мы с тобой не так уж и часто видимся.

– Да?

– Да, дорогая.

Я полностью осознал, что хочу от Марины только одного: чтоб она осталась до утра. Но мне нужна любовь, а с ней этого не получится. Марина – гулящая сучка, которая водила за собой стаю голодных псов, у которых текли слюни, как только она махала своим хвостом, и я один из них.