Вечеринка издательства – это коррупционный бал на рынке душ.

Мой так называемый литературный агент Арина буквально настаивала на моем присутствии. А эти посредники между писателями и издательствами знают толк, где можно нажиться и предложить свои услуги многим гостям, поэтому ей было выгодно сходить со мной. Одна сплошная коммерция, которая вытаскивала из меня информацию, когда же я выдам что-то новое, что-то интересное современному миру. А я, Константин Отт, просто отстал от всех видов писанины и выживал как мог. Я подрабатывал на стройке, заменял учителя по литературе в скверном институте, снимался в массовке кино, пытался продавать различные мелочи с рынка садовод, но там был этот непонятный прожигатель жизни Артур, от которого мне пришлось спастись. Поле этого я спал с замужней женщиной и был в роли альфонса несколько месяцев подряд; жил у знакомых барыг, что для выживания имели многое, но это продлилось недолго – их закрыли, а мне пришлось целый месяц проживать у родителей, затем у сестры, затем я снова приехал к себе, в свою собственную квартиру, и почти каждый вечер встречал разных гостей, которые постоянно хотели со мной выпить, а некоторые дамы и потрахаться – как я мог им отказать, а сейчас я получаю пособие по безработице. Пора что-то с этим делать!!!

На вечеринке мы пили за знакомство, все были шикарно одеты: костюмы, платья, как и я. Мы все выходили курить на балкон, который по метражам занимал целый этаж, тут-то мы с красоткой Юлей или Настей разговорились, несмотря на холод. Она находилась в поисках мужчины и удовольствий, роскошной жизни и богатства. Белое платье и прочее дерьмо. Но она так и не заговорила о любви, так как все ее предыдущие мужчины либо бросали ее, либо она уходила без ответа. Может быть, поэтому мы с ней переспали. Свадьба – это плохая затея. Что может изменить штамп в паспорте? Свадьбу всегда переоценивают. По-моему, молодоженам плевать, кто к ним пришел, будь то близкие друзья или подруги, будь то родственники. Их первые брачные ночи проходят в просмотрах подарков, что упаковали для них.

Работа – это место, где мужик должен зарабатывать, по вашему мнению, миллионы. Он никогда не должен задерживаться на ней, быть всегда трезв, не иметь друзей, да это хуже, чем жить в одиночестве.

Я рассказал ей, что вот как-то написал роман, который начал набирать рейтинг для издательства. По всей видимости, сама книга родила спрос рынка, но не спрос у самих читателей. И с тех пор не написал ни строчки.

Рассказывал ей, что увлекаюсь музыкой и игрой на гитаре. Но ей был интересен мой роман, и она мучила меня вопросами о нем, на которые я не хотел отвечать, а лишь посоветовал прочесть полностью всю книгу.

Ощутив на себе холод, мы прошли внутрь темного помещения, углубились в пьянство и долго разговаривали на разные темы.

Выпивая очередной бокал вина, я поцеловал ее, и этот поцелуй определил наши планы на ночь. Все мои знакомые, в том числе и Арина, стали неинтересны. Придурки спорили о чем-то со мной, а я выпивал только с Юлей. Вечер был интересен только с ней. Арина все травила сказки о светлом будущем каждому из нас как талантливым людям.

К Юле тоже подкатывали разные знакомые мужчины, у которых были женщины, но уехал с ней я, а остальные разошлись по домам и, скорее всего, передергивали перед просмотром очередного порнофильма.

Юля вышла из душа и одевалась в комнате. Мы стали с ней общаться через метры: я на кухне, она в комнате.

– Кость, вызови мне такси, – сказала она.

– Хорошо. А что, ты не будешь завтракать?

– Нет. Я не ем с утра.

– Может быть, кофе? – настойчиво спросил я.

– Нет, спасибо.

– Может быть, кофе с коньяком?

– Да нет же.

– Хорошо.

– А где фен?

– На тумбочке возле зеркала.

Я вызвал ей такси, которое должно подъехать совсем скоро. Юля была одета в свое шикарное черное платье и сушила голову, стоя перед зеркалом.

Когда я подошел к ней сзади, обнял за талию, она ничего не сказала мне, просто продолжала заниматься сушкой своей похмельной головы, а перед зеркалом утопала надежда. Как оказалось: здесь не было чувств, здесь не было любви, здесь было только удовольствие, что прошло.

Мне бы не хотелось снова оставаться одному среди этих мертвых стен, я был одинок, и что интересно, я искал женщину, которая поможет мне почувствовать что-то похожее на любовь, я был счастлив с этой Юлей, пусть ночь, пусть короткое утро, но я не был одинок с ней.

Карета подана, и мы одевались.

На мне были синие джинсы, серый свитер с теплым горлом, чистые черные зимние ботинки и теплое пальто. Юля накинула на себя короткую зимнюю куртку зеленого цвета, короткие сапоги под платье. Она взяла свою сумку, и мы спустились вниз, в холод улиц. Я не хотел считать себя дерьмом, поэтому решил проводить ее. Подойдя к такси, она поцеловала меня.

– Мы еще увидимся, – сказала она мне.

– Когда?

Она села в такси, не посмотрев на меня, ничего не ответив. Я проводил взглядом машину, в которой сидела она, и закурил. Холодный воздух смешивался с дымом, утро резало глаза.

Мимо меня спеша шли толпы людей: кто на работу, кто куда, а я докурил сигарету и вернулся домой.

Образ этой женщины не вылезал у меня из головы. Таких шикарных тел, как у нее, довольно-таки мало на нашей планете – раскованные в постели, но совершенно закрытые для любви. Они принесут удовольствие и сильную боль ревности.

А мне оставалось продолжать быть в роли писателя.

Я так хотел начать писать уже что-то серьезное, не скандальное, но не было даже идей в голове, но меня посетило вдохновение после того, как она уехала на такси. На письменном столе в моей комнате уже был включен ноутбук, я пытался собрать образы разных женщин в одну. Рядом уже стояла открытая бутылка бренди, которая постепенно пустела. Закурил. За окном был прекрасный солнечный день. Слова появлялись сами собой:

Звук ее сапог по морозной земле, словно заиграла тягучая гитарная струна.

Блондинка с голубыми глазами, как лед, была одета в теплое зимнее пальто. Она шла, стуча своими сапогами, вдоль улицы различных витрин и магазинов нашей столицы. С виду ей приблизительно тридцать. Ох уж эти шикарные блондинки бальзаковского возраста. Ее шея была окутана теплым светлым шарфом под цвет ее шапки и джинсов.

Она заходит в теплую кофейню, снимает пальто и вешает его на стул перед столом, что стоит возле большого окна.

Оглядывается вокруг себя. Присаживается за столик. На ней теплый белый свитер, который никак не скрывал ее приятую и сексуальную фигуру. Она словно сама невинность в открытом показе реставрированных коммерсантов двадцать первого века. На их фоне не было ничего светлей и приятней, чем она.

К ней подходит официант, и девушка заказывает горячий черный кофе.

За соседним столиком напротив нее сидит парень лет тридцати, в сером свитере с горлом, синие джинсы, черные ботинки. Он что-то печатает в своем ноутбуке, попивая кофе.

Официант приносит ее заказ.

Ухватившись за горячую чашку, она греет руки и медленно попивает кофе, глядя в большое окно.

Мои глаза слезились от дыма. В голову лезла тысяча идей и слов, но я уже не мог их собрать в единые предложения. Захотелось увидеть такую женщину, но нужно было продолжать. Поэтому я выпил еще, умыл свое лицо холодной водой, проветрил комнату, на кухне поставил чайник – мысли постепенно приходили в себя:

Женщина кинула взгляд на парня, который уже положил свой ноутбук в чехол, расплатился с официанткой, взяв пальто, пошел к выходу. Она с чашкой кофе снова посмотрела в окно и вдруг услышала голос этого парня.

– Извините, здесь занято? – спросил он, стоя в шаге от нее.

Чайник засвистел. Я встал и налил себе крепкого кофе. Желудок просил еды. В холодильнике оставался салат, который за минуты оказался в моем животе. Кофе стоял вместо бутылки бренди, что я не мог осилить. Не выспался, так как с Юлей хорошенечко оторвался. Нужно было писать еще. Глоток кофе, сигарета, мысли – и так продолжалось несколько часов подряд, я описал приятное знакомство.