— И вспоминая о том, насколько некрасивым было ваше поведение, сэр Винсент, я думаю, что с вашей стороны будет исключительно низко отказать мне в этой маленькой услуге! — прямо заявила она.

Он наморщил лоб.

— Правда, Софи? Вы разве не останетесь здесь на ночь?

Он засмеялся, видя что она не нашлась, что ответить, и сказал:

— В прежние времена вас бы сожгли у позорного столба, именно так, Жюно! Отлично. Я буду играть в вашу игру!

Через полчаса после этого разговора Софи, сидящая за столом в холле недалеко от камина, услышала давно ожидаемый ею звук. Она строила карточные домики из старой и грязной колоды, которую обнаружила в столовой, и не откликнулась на повелительную трель дверного колокольчика. Клаверинг показался из задних помещений — у него был очень обеспокоенный вид — и открыл дверь. Решительный голос мистера Ривенхола приятно коснулся ушей Софи.

— Лейси-Мэнор? Отлично! Будьте добры, проводите моего грума к конюшням! Я сам представлюсь!

Этим приказанием он отослал старого слугу из дома и вступил в холл, стряхивая капли дождя со своей шляпы с волнистыми полями. Его глаза остановились на Софи, поглощенной архитектурой, и он с величайшей возможной любезностью сказал:

— Добрый вечер, Софи! Боюсь, ты уже махнула на меня рукой, но, видишь ли, там шел дождь, а из-за туч было очень темно!

В этот момент Тина, скачущая в восторге вокруг него, залаяла, так что ему пришлось поздороваться с ней, прежде чем он смог продолжить. Софи, осторожно добавляя еще одну карту к своей конструкции, сказала:

— Чарльз, это так мило с твоей стороны! Ты приехал спасать меня от последствий моей опрометчивости?

— Нет, свернуть тебе шею.

Она широко раскрыла глаза.

— Чарльз! Ты разве не знаешь, что я испортила себе репутацию?

Он снял свое дорожное пальто, встряхнул его и повесил на спинку стула.

— Неужели? В таком случае, я в полной растерянности. Я готов был поклясться, что найду рядом с тобой маркизу!

Смешинки заплясали у нее в глазах.

— Какой ты отвратительный! Почему ты так решил?

— Я слишком хорошо знаю тебя. Где моя сестра?

Софи вернулась к своему строительству.

— О, она уехала обратно в Лондон с Чарльбери! Думаю ты встретил их карету по дороге.

— Возможно. Я был не в том состоянии, чтобы рассматривать пассажиров встречных карет. Мисс Рекстон уехала с ними?

Она подняла глаза.

— Нет, а откуда ты знаешь, что мисс Рекстон приехала с Сесилией? — спросила она.

— Она была столь любезна, что послала прямо в «Уайт» записку, где сообщала о своем намерении, — сурово ответил он. — Она еще здесь?

— Да, здесь, но, мне кажется, она очень занята, — сказала Софи.

Она наклонилась за одним из утят, который, очнувшись от освежающей дремоты под муфтой Сесилии, вновь выбрался из коробки и пытался устроиться на оборке платья Софи.

— Подержи его, дорогой Чарльз, пока я буду наливать тебе шерри!

Мистер Ривенхол машинально протянул руку и оказался обладателем желтого пушистого шарика. Не имело смысла спрашивать, почему ему доверили подержать утенка, поэтому он сел на угол стола, придерживая птенца одним пальцем и наблюдая за кузиной:

— Конечно же, — спокойно сказала Софи, — это объясняет, почему ты приехал.

— Это не объясняет ничего подобного, и ты отлично это знаешь! — сказал мистер Ривенхол.

— Какое у тебя мокрое пальто! — заметила Софи, развешивая его перед огнем. — Надеюсь, ты не простудился!

— Ну, конечно, я не простудился! — нетерпеливо сказал он. — Кроме того, последние полчаса дождя не было!

Софи протянула ему стакан с шерри.

— Теперь я спокойна! Бедный лорд Бромфорд подхватил ужасную простуду! Он собирался вызвать Чарльбери к барьеру, но приехав сюда, смог только чихать.

— Бромфорд! — воскликнул он. — Уж не хочешь ли ты сказать, что и он здесь?

— Да, именно это. Мисс Рекстон привезла его. Думаю, она надеялась, что он вновь сделает мне предложение и, тем самым, спасет мою репутацию, но этот бедняга был совершенно сражен своей ужасной простудой, которая, как он опасается, может дойти до легких. Это вытеснило из его головы все остальное, и не удивительно.

— Софи, ты пытаешься обмануть меня? — подозрительно спросил мистер Ривенхол. — Даже Эжени не станет навязывать тебе этого болвана!

— Мисс Рекстон не считает его болваном. Она говорит, что он рассудительный человек и…

— Благодарю! Я слышал достаточно! — прервал он ее. — Вот, возьми этого птенца! Где Эжени?

Она взяла у него утенка и водворила его к братьям в ящик.

— Ну, если она уже не варит на кухне свой напиток, полагаю, ты найдешь ее рядом с Бромфордом в лучшей спальне, — ответила она.

— Что?

— Убеждающей его проглотить немножко жидкой овсяной каши, — пояснила Софи с невинным видом. — Вторая дверь вверху лестницы, дорогой Чарльз!

Мистер Ривенхол залпом допил шерри, поставил стакан на стол, зловеще пообещал кузине разобраться с ней позднее и зашагал вверх по лестнице в сопровождении Тины, которая весело резвилась у него под ногами, убежденная, что он собирается предложить ей какую-то новую игру, Софи прошла на кухню, чтобы сообщить хлопочущей маркизе, что хотя два человека уехали и не будут обедать, на их место приехал третий.

Тем временем мистер Ривенхол добрался до верха лестницы и без церемоний толкнул дверь лучшей спальни. Его оскорбленному взору открылась домашняя сцена. В кресле рядом с ярко горящим камином, сидел лорд Бромфорд, экран защищал его персону от сквозняка из окна, обе его ноги были опущены в таз с горячей водой и горчицей, поверх халата сэра Винсента на его плечи было наброшено одеяло, а в руках он держал тарелку с овсяной кашей и ложку. Мисс Рекстон заботливо суетилась вокруг него, готовая подлить в таз горячей воды из чайника на каминной полке или заменить тарелку с кашей поссетом собственного приготовления.

— Честное слово! — запальчиво сказал мистер Ривенхол.

— Сквозняк! — запротестовал его светлость. — Мисс Рекстон! Я чувствую, как ветер шевелит мне волосы!

— Прошу тебя, Чарльз, закрой дверь! — резко сказала мисс Рекстон. — Ты что, не соображаешь? Лорд Бромфорд нездоров!

— Это я вижу! — огрызнулся он, входя в комнату. — Возможно, моя дорогая Эжени, ты захочешь объяснить мне, что значит вся эта чертовщина?

Вспыхнув, она моментально ответила:

— Благодаря бессердечию твоей сестры, — я не могу назвать это иначе, — которое проявилось в отказе предложить лорду Бромфорду место в карете, он подхватил сильнейшую простуду! И я смею надеяться, что она не нанесет заметного вреда его здоровью!

— Никогда не думал, что у Сесилии столько здравого смысла! Если бы его было достаточно, чтобы удержать ее и тебя от этой столь же бесполезной, сколь и бестактной поездки, я был бы еще больше благодарен! Впервые в жизни ты совершила промах, Эжени! Пусть это послужит тебе уроком на будущее!

Те, кто был хорошо знаком с силой слова мистера Ривенхола, посчитали бы эту речь слабым упреком. Но мисс Рекстон, в чьем присутствии он тщательно следил за своим языком до сих пор, едва могла поверить своим ушам.

— Чарльз! — поражение пробормотала она.

— Ты воображала, что своим глупым и злобным письмом заставишь меня плохо думать о Софи? — потребовал он ответа. — Ты пыталась с самого начала настроить меня против нее, но сегодня ты превзошла себя, моя девочка! Как ты посмела написать мне такое? Неужели ты столь отчаянно глупа, что предположила, будто Софи будет нуждаться в твоем присутствии, чтобы восстановить репутацию в свете, или будто я поверю хоть одному слову клеветы на нее?

— Сэр! — сказал лорд Бромфорд со всем возможным достоинством, которое можно ожидать от человека, обеими ногами стоящего в тазу с горячей водой и горчицей. — Вы ответите мне за эти слова!

— Непременно! Где и когда вам будет угодно? — сказал мистер Ривенхол с пугающей быстротой.

— Прошу вас, не слушайте его, лорд Бромфорд! — вскричала мисс Рекстон в сильном волнении. — Он вне себя! Если дуэль между вами произойдет по моей вине, я никогда не смогу глядеть людям в глаза! Прошу, успокойтесь! Ваш пульс, наверное, неистовствует, что я скажу дорогой леди Бромфорд?