— Ну, может быть, это чтобы специально запутать, — попытался защитить склеротического патриарха Товий, — Это же тайные знания!

— Да что в них, собственно, такого тайного? А что касается исполинов, так вообще-то у нефилимов множество имен. Вампиры, например. Вурдалаки, упыри… да мало ли. Не-мертвые. Высокие, стройные люди с белой сияющей кожей, очень гармоничные… да, внешне они немногим уступали ангелам, очень сильные, человек физически просто не способен справиться с ними. Стерильные… ну, то есть, они не размножались естественным путем.

«Лично я думаю — это генетика, хоть специально и не изучал: не было материала в достаточном количестве… что-то наподобие мулов» — закончил про себя Рафаил.

— Очень эффективный метаболизм… — продолжил он вслух для приоткрывшего рот от удивления Товия, — То есть, я хотел сказать, они практически не нуждались в пище. Были некоторые вещества, которые им требовалось восполнять, так они их получали, когда пили кровь животных. В принципе, в их существовании не было ничего дурного, пока один из них по каким-то своим причинам не выпил крови человека. И все его способности разом усилились. Скорость реакции, сила, чувствительность, да мало ли что еще… естественно, против такого искушения нефилимы устоять не смогли. И начали охотиться на людей.

— «Тогда сетовала земля на нечестивых…» — потрясенно прошептал Товий.

— Насчет земли не знаю, но существование людей, как вида, оказалось под угрозой.

— «Голос вопля людей достиг от опустошенной земли до врат неба. И ныне к вам, О Святые Небеса, обращаются с мольбой души людей, говоря: испросите нам правду у Всевышнего»…

— Ты что, наизусть эту книгу знаешь? — удивился Ангел.

— Да, но говори, говори! Пожалуйста…

— И тогда Михаил, Первый Ангел, предводитель небесного воинства, был послан наказать Семъйязу, одного из двух предводителей Демонов; Уриил — Четвертый Ангел, Огонь и Свет Божий, — должен был истребить нефилимов, и с тех пор они боятся огня, а солнечный свет для них смертелен; Гавриил — Второй Ангел — был послан к Ною, чтобы известить его о всемирном Потопе и научить, как и для чего построить ковчег, а я… то есть, Рафаил, Третий Ангел, получил очень неприятное задание.

— «Свяжи Азазела по рукам и ногам и положи его во мрак… И положи на него грубый и острый камень, и покрой его мраком, чтобы он оставался там навсегда, и закрой ему лицо, чтобы он не смотрел на свет!»

— Подробные инструкции, верно? — усмехнулся Ангел, — Правильно, нужен был именно Ангел, один из Семи, чтобы разобраться со вторым предводителем Демонов! Азазел… он был очень сильным и хитрым Демоном, знатоком красоты и холодного оружия, и он боролся до конца всеми средствами, а Рафаил, между прочим, никогда даже не держал в руках меч, он был Исцелителем. Но был приказ и был долг. Азазел проиграл, и только сам Третий Ангел знал, чего ему стоила эта победа. — Рафаил умолк, глядя на пламя.

— А потом был Всемирный Потоп… — прошептал в тишине Товий.

— Да, — кивнул, очнувшись, Рафаил, — потом был Потоп, который завершил очищение.

— И все… как их… вампиры погибли.

— Мда? — Ангел скептически поднял бровь, — Я бы на месте людей не был так в этом уверен. Очень живучий вид!

— Но тогда получается, что до сих пор среди людей… этого просто не может быть!

— Предположим, что они стараются не проявлять себя. И потом, страх перед солнечным светом и огнем ощутимо ослабил их. Теперь их время — только ночь.

— Даже если они скрываются… а где доказательства? Как они могли спастись?

— Хм… не напомнишь мне обстоятельства рождения патриарха Ноя?

— «У моего сына Ламеха родился сын, образ и вид которого не как вид человека. Его цвет белее, нежели снег, и краснее розы, и его головные волосы белее, чем белое руно, и его глаза как лучи солнца; и он открыл свои глаза, и вот они осветили весь дом…»

— Именно. У тебя отличная память! И его отец испугался, что он подобие ангелов небесных.

— Но… ведь патриарх Енох развеял его сомнения.

— О, безусловно, — улыбнулся Ангел, — Будем надеяться, что на этот раз он ничего не перепутал.

— Азария! — Рафаила ощутимо пихнули локтем в бок, — Ты шутишь!

— Шучу, — кивнул Ангел.

— И давно?

— А ты как думаешь?

— Азария!!!

Интересно, сколько проблем создают людям дети! А еще большая проблема — если этих детей нет. Трудно быть родителем. Рафаил, сразу признанный хозяином дома, во-первых, старшим, а во-вторых, опытным человеком, с которым можно иметь дело, принимал пассивное участие в неторопливой обстоятельной беседе о хозяйстве, наследстве, приданом, которое можно или нельзя дать за дочерьми. Новые знания о людях поступали непрерывным потоком, Ангел даже со всеми своими сверхъестественными способностями едва успевал их усваивать, поэтому просто поддакивал и тихо надеялся на то, что не задаст невпопад какого-нибудь совсем нелепого вопроса. Судя по реакции Рагуила, который был вполне удовлетворен кивками собеседника, ему это удавалось. Лишь один раз лицо хозяина омрачилось: он коротко взглянул на Товия, который ни на шаг не отходил от встреченной ими на улице темноволосой худенькой служанки, и нахмурился. Рафаил хотел было спросить, чем вызвано недовольство, но Рагуил уже говорил о другом, а сам Ангел не видел ничего плохого в том, что Сара с детской серьезностью принимает помощь его спутника, и даже один раз грустно улыбнулась какой-то его шутке. Причина выяснилась ночью сама собой, когда все легли спать.

— Азария, а ты знаешь, что Сара — вовсе не служанка, а старшая дочь?

— Старшая? Да она же совсем девочка. — Рафаил улыбнулся доверительному шепоту в потемках.

— Вообще-то, ее младшей сестре, той, которая все строила тебе глазки, уже давно пора замуж…

— Погоди… глазки? Мне?

— Только не говори, что ты не заметил! Такие взгляды из-под платка… а как она головку вскидывала, чтоб сережки в ушах качались!

— Д-да? Не помню такого…

— Нет, ты определенно не такой, как простые смертные! Это ж слепым надо быть, чтобы не заметить! — Товий насмешливо фыркнул.

— Значит, я слепой, — Рафаилу не хотелось распространяться на эту тему, и он был рад, что темнота не позволяет видеть румянец на его лице.

Насколько он успел понять, взять женщину в жены было равноценно приобретению ее в личное пользование, а представить себя в роли такого пользователя он не мог даже гипотетически. Кроме того, в памяти исцелителя всплывало еще и кое-что из области физиологии такого приобретения… и это создавало дополнительные поводы для смущения.

— Погоди-ка, ты говоришь, ей пора замуж? — он решил блеснуть недавно приобретенными сведениями о людях, — Так она же все равно не сможет выйти замуж, пока не выдана старшая дочь!

— Да, конечно. И из-за этого она так ненавидит Сару.

— Мне показалось, ее вообще не очень ценят в семье. То есть, Сара не замужем?

— Нет. Если бы это было так, думаешь, ею помыкали бы, как служанкой? Она красивая, да? Мне жаль ее. Она сказала, что никогда не выйдет замуж. Здесь какая-то тайна.

— Да какая тут может быть тай… — Рафаил осекся, — постой-ка, а как она про это сказала? Повтори дословно.

— Мне было неприятно расспрашивать — казалось, ей больно об этом говорить…

— М-м… Она не говорила что-нибудь о проклятии?

— Откуда ты знаешь? Да. Она сказала, что видит во сне кого-то, кто хочет отнять у нее душу. Что он пугает ее и грозится убить того, кого она полюбит.

— И он наверняка держит слово, — пробормотал Ангел, все больше мрачнея.

— И что у него черные кудри и глаза, а голос как шорох листьев…

— …пальцы обжигают, но холодны как лед, а тело — темное пламя.

— Азария! Откуда? Ты слышал, что она говорила?

— Нет-нет… — Рафаил успокаивающе коснулся его руки, — Просто вспомнилось описание из одной древней книги…

— Хм… У меня такое чувство, что ты читал книги обо всем на свете. Странные книги…