Лили рассмеялась. Перчатки стоили месячного жалованья, но они того стоили… Нет, судя по всему, гораздо больше.

Конечно же, я об этом слышала. Несколько лет назад Грейс Джонс[7] изображала участницу этого действа в рекламной кампании своего очередного альбома. Мой любовник и я частенько занимались любовью под ее «Теплую кожу».

Но настоящего пип-шоу я никогда не видела. Даже не знала, существуют ли они до сих пор или остались в прошлом, как журналы «Бетти пейдж» или «Тит битс». Поэтому должна признать, что предложение моего любовника меня шокировало.

— Ты действительно хочешь пойти в одно из этих мест? — Я не могла поверить, что он говорит серьезно.

Кто-то из приятелей рассказывал мне, что побывал в подобном заведении в Европе, куда ездил в отпуск. Смеясь, он рассказывал, как кто-то пылесосил одну из маленьких кабинок, тогда как девушка на маленьком подиуме возбуждала клиентов, занимавших соседние. Но это Европа. Я не думала, что и в Британии попытаются искать столь жалкую замену настоящему сексу.

— Платить за то, чтобы смотреть на женщин, выставляющих себя напоказ? Это так… мерзко. — Я представила себе темные, грязные кабинки, мужчин в плащах, подавшихся вперед, которые суетливо гоняли шкурку, не спуская глаз с незнакомой им женщины за стеклом.

Но, несмотря на возражения, во мне вспыхнула искорка интереса. Мерзко, да, но и любопытно.

— Взглянуть, однако, хочется, не правда ли? — Он улыбнулся, чутко уловив мое настроение. — Я знаю об одном заведении, оно только что открылось. И уже вошло в моду. Туда многие ходят. Будь уверена, нам не придется смотреть на старых шлюх в застиранном нижнем белье, которым платят по фунту за минуту.

Я обняла его, подставила губы для поцелуя.

— А откуда ты знаешь, что происходит в этих заведениях? — игриво спросила я. Мысль о том, что мой любовник сидит в такой вот маленькой кабинке, еще больше возбудила меня. — Ты там был?

— Естественно, — без запинки ответил он. — Как-то после работы пошли туда с приятелями. Ради смеха. Давным-давно. До того как встретил тебя.

Я ему не поверила, но это не имело никакого значения. Я не хотела знать, чем он занимался в свободное от меня время. Те часы, а иногда и ночи, что мы проводили вместе в его роскошной квартире в Доклендсе, заметно оживляли мою довольно-таки обыденную жизнь. Его язык скользнул между моих губ, и я всем телом прижалась к нему. Мне нравился идущий от него запах, нравились движения языка, изучавшего потаенные уголки моего рта. Я уже знала, что соглашусь пойти с ним. Я всегда делала все, что он хотел, потому что сама хотела того же. И еще потому, что он был молод и красив. Так что я с удовольствием потакала ему во всем.

По вечерам Сохо сияет как портовый город. Мне нравятся тамошняя возбуждающая атмосфера, запахи, плывущие из дверей ресторанов, разноцветные неоновые вывески ночных клубов, увеселительных заведений, секс-шопов, продающих пластмассовые фаллосы, резиновые куклы, эротическое белье и многое-многое другое.

Я шагала, прижимаясь к своему спутнику, мы оба наслаждались изумленными взглядами, которые бросали на нас. Наверное, многие узнавали меня. Я буквально читала их мысли: «Неужели это… Нет, не может быть». Мой друг гораздо моложе меня, но и мне еще есть что показать. У меня по-прежнему фигура и ноги манекенщицы. А платье знаменитого модельера вкупе с высокими каблуками максимально подчеркивали мои преимущества, уводя в тень недостатки.

Мой любовник указал на другую сторону улицы:

— Нам туда. Любопытное местечко, не так ли?

Я с ним не согласилась. Вывески над дверью оригинальностью не отличались: «Стриптиз», «Экзотическое шоу», «Видео для взрослых». Потом я поняла, что смотреть надо на соседнюю дверь, над которой переливались красным неоном слова: «Пип-шоу — вниз по лестнице».

Помимо моей воли сердце у меня учащенно забилось, когда я последовала за моим спутником в темноту. Лестница привела нас в подвал, в котором все было красное: ковер на полу, стены, свет. За конторкой сидел худощавый мужчина. Мой друг протянул ему несколько купюр. Мы прошествовали дальше.

Почувствовав на себе взгляд мужчины, я улыбнулась ему и качнула бедрами. Едва ли в этом заведении бывало много женщин, помимо тех, кто здесь работал. И уж тем более таких, как я, зрелых, ухоженных, в черном шелковом платье от Версаче и подобранных к нему туфельках.

По коридору мы дошли до кабинок. Их было шесть. Пахло табаком и каким-то антисептиком. Мужчина средних лет окинул меня оценивающим взглядом. Я без тени раздражения улыбнулась в ответ. Некоторые из кабинок были заняты, их двери оставались открытыми. В одной я увидела молодого человека в пальто. Он сидел, наклонившись вперед, руки его совершали характерные движения. Этого, собственно, я и ожидала.

Зрелище это я нашла грустным и отвратительным. Одна мерзость, никакого возбуждения.

— Сюда. — Мой спутник взял меня за руку и потянул в одну из кабинок. Темную и тесную. Понадобилось какое-то время, прежде чем мои глаза привыкли к темноте. Наконец я разглядела узкую скамью, маленькое окошечко в одной стене, закрытое металлической крышкой, а под окошечком — щель для монет.

Мой друг намеренно оставил дверь открытой. Так что нас могли видеть все, кто шел по коридору. Меня это нервировало, потому что удовольствиям я привыкла предаваться в уединении. Но протестовать не стала. Мой любовник никогда ничего не делал случайно, так что мне оставалось только гадать, что же он задумал.

Какое-то время мы сидели в темноте. Но металлическая крышка по-прежнему закрывала окошко, и я не выдержала.

— Разве мы не должны бросить в щель несколько монет?

Мой друг покачал головой:

— Мы заплатили за специальное шоу. Потерпи, милая. — И его пальцы прошлись по моей щеке.

Я прижалась к нему, чувствуя кожей идущее от него тепло. Платье было без рукавов, и дрожь пробегала по моему телу, когда он подушечками пальцев гладил мою обнаженную руку. Его губы двинулись к моей шее. Твердые, требовательные. Я знала, чего он хочет, и раздвинула ноги.

Под платье я надела лишь пояс и блестящие, с кружавчиками поверху, чулки. Вновь я задрожала, когда он потянул платье вверх и положил руку мне на бедро. И тут же в комнате за окошечком зажегся свет, а металлическая крышка сдвинулась в сторону.

На кровати сидела женщина. В кружевном бюстгальтере, охватывающем только нижние полукружия грудей, в кружевных трусиках «фиговый листок». Лицо ее скрывала черная кружевная маска. При движениях тела груди лениво покачивались. Фигурой ее природа не обидела: высокая грудь, узкая талия, крутые бедра.

Белый свет сменился розовым, придав коже женщины необычный оттенок, отбрасывая в темноту нашей каморки фиолетовый отблеск. Женщина переместилась на самый край кровати. Двигалась она очень грациозно, мягко, сексуально. Волнистые черные волосы падали на плечи.

— Ты бы хотел трахнуться с ней? — прошептала я на ухо своему любовнику.

Он не ответил, тем самым порадовав меня. Улыбнулся, поцеловал в губы. Его пальцы выписывали круги по моему бедру, отчего моя «киска» начала распаляться. Соски набухли, уперлись в прохладный черный шелк моего платья. Я подалась чуть вперед, навстречу его руке.

Когда его пальцы по-хозяйски легли на мой лобок я затаила дыхание в ожидании того, что сейчас он прикоснется к моей влажной «дырочке». Я знала, что половые губы набухли, что я сочусь влагой, но он лишил меня ласки, которую я так ждала. Продолжал поглаживать лобок, изредка подергивая завитки волос. Напряжение во мне нарастало, а он спокойно сидел, наблюдая за женщиной по другую сторону окошечка, не снимая руки с моего лобка.

— Пожалуйста… — прошептала я. — Прикоснись ко мне. Почувствуй, какая я мокрая.

Он покачал головой:

— Не сейчас. Когда я буду готов.

На мгновение я возненавидела его. Как он эгоистичен, как уверен в своей неотразимости. Но чувство это тут же прошло. Его отказ идти на компромисс только разжег мой интерес.