Десять минут спустя Стейси и Росс стояли в кабине лифта, спускающейся в подземный гараж. Она осторожно опустилась на сиденье, но обнаружила, что «упряжь» нисколько не сковывала ее движения. Однако не давала ни на мгновение забыть о себе. Перед тем как они вышли из квартиры, Росс добавил геля под выступ-«пальчик». Но Стейси вполне бы могла обойтись и без геля: ей хватало и собственной, естественной, смазки. Под девственно белыми трусиками резиновый профилированный «пальчик» терся о набухший клитор, доставляя ей безмерное удовольствие.

— До встречи, дорогая. — Росс остановил автомобиль у здания с белыми колоннами, где Стейси работала в адвокатской конторе. — Заеду за тобой в обычное время. И сразу поедем в ресторан. Не возражаешь? Приятного тебе дня.

Она помахала рукой вслед отъехавшему автомобилю, что делала крайне редко. Подождала, пока он не растворился в транспортном потоке, а уж потом вошла в дверь. Представила себе, как Росс сидит за кульманом, а от мыслей о ней, расхаживающей в «упряжи», у него все встает. Почему-то она знала, что и ему придется приложить немало усилий, чтобы не пойти в туалет и не погонять в кабинке шкурку. Здороваясь с коллегами, она беспрестанно думала о Россе. И о том, каких вершин достигнет ее возбуждение к концу рабочего дня.

А день этот тянулся и тянулся. Лишь с невероятным трудом Стейси удавалось сконцентрироваться на работе. Даже ленч с близкими друзьями, пришедшими поздравить ее, не отвлек от мыслей о толстом резиновом члене, распирающем влагалище, набухших половых губах, возбужденном клиторе. Она полностью отдавала себе отчет, что и не помышляла бы о сексе, если бы не это инородное тело, навязанное ее телу. Она словно раздвоилась. С одной стороны, сдержанная, хладнокровная секретарша адвокатской конторы. И сладострастная женщина, снедаемая плотскими желаниями, — с другой. Состояние это нравилось ей все больше. И как только Росс догадался, что именно этого ей и не хватало?

Во второй половине дня, когда Стейси курсировала между своим столом и кабинетом босса, принося ему нужные документы и распечатки, ее все более распирала страсть. Промежность трусиков промокла от сочащейся из нее влаги, давление на наружные и внутренние губы усиливалось. Клитор под масляной лаской резинового «пальчика» стал твердым, словно миниатюрный мужской член. Груди набухли, соски при малейшем движении терлись о бюстгальтер, посылая по всему телу импульсы наслаждения. Сидя за столом, она изо всех сил старалась не шевелиться. Пальцы так и тянуло под юбку. Нескольких легких прикосновений к клитору хватило бы для того, чтобы кончить.

— Спасибо, Стейси, — похвалил ее босс, когда она принесла подборку документов для одного из клиентов. — Ты меня крепко выручила.

Она тепло улыбнулась в ответ. Мистеру Джонсону, старшему партнеру фирмы, не так давно перевалило за пятьдесят. Изрядно тронутые сединой волосы он стриг коротко, отдавал предпочтение серым, безукоризненно сшитым костюмам. Стейси чувствовала, что он находит ее привлекательной, хотя мистер Джонсон никогда не позволял себе никаких вольностей. Если б он только знал, что происходит сейчас под скромненькими блузкой и юбкой!

Каким-то чудом Стейси удавалось не слишком отвлекаться от работы, и день она закончила с минимумом ошибок. Несколько раз сходила в туалет. Резиновый «пальчик» легко гнулся. Вставленный в нее искусственный фаллос давил на мочевой пузырь, так что писала она долго и медленно. А пульсация клитора приводила к тому, что даже мочеиспускание приносило наслаждение. Каждый раз она осторожно промокала перевозбужденную «киску» туалетной бумагой. Резкое движение могло привести к оргазму, в чем потом пришлось бы сознаваться Россу.

Благодаря «упряжи» резко возросла чувствительность всего тела. А уж о сосках, схваченных серебряными колечками, не приходилось и говорить. В лифте, спускающемся вниз, Стейси отстранялась от других людей: ей казалось, что малейшее прикосновение может вызвать оргазм. Но все обошлось, и осталось лишь желание: до оргазма по-прежнему не хватало самой малости. Когда она сбегала по ступенькам к ожидающему в автомобиле Россу, в нижней половине живота бушевал пожар.

— Хорошо провела день, дорогая? — Глаза Росса весело блеснули.

Стейси поцеловала его в щеку, жалея, что он не повернул голову и не впился ей в губы.

— А как ты думаешь? — прошептала она.

Трогая автомобиль с места, Росс хохотнул.

— Давай обойдемся без обеда, — внезапно вырвалось у Стейси. — Почему бы нам сразу не поехать домой. — Подтянув юбку, она положила ногу на ногу, намекая, что еда сейчас не главное.

Он улыбнулся, искоса посмотрел на ее, покачал головой:

— К сожалению, нельзя. Столик заказан. Я вижу, магический пояс сработал. Ну ничего, терпеть осталось недолго. Совсем чуть-чуть.

Глаза Стейси заблестели от слез. Она изнемогала от страсти. Нервы превратились в натянутые струны.

— Мерзавец, — прошипела она. — Я же тебя хочу. Или ты этого не знаешь? Разумеется, знаешь. Ты специально меня мучаешь. Я весь день думала о том, что ты со мной сделаешь, когда мы вернемся домой. Господи, я же вся горю. У меня трусики хоть выжимай.

Росс смотрел прямо перед собой, не отрывая взгляда от дороги, благо машин хватало. Но она чувствовала идущие от него волны сексуального возбуждения. Боже, неужели она могла думать, что в сексуальном плане он ей уже неинтересен? С короткой стрижкой, в черных очках, он выглядел незнакомым, даже загадочным. Ей безумно хотелось, чтобы он овладел ей прямо здесь, в автомобиле.

В ресторане она молча выпила стакан вина, съела салат с артишоками. Росс сжал ей руку, наклонился ближе, прошептал: «Пойди в туалет и сними эти чертовы трусики. Когда вернешься, подними юбку, чтобы голые ягодицы касались деревянного сиденья».

Без слов она встала, сделала все, как он просил. Сердце колотилось как бешеное. Она носила чулки, так что, вернувшись, уселась на дерево голой задницей. Твердое сиденье загнало фаллос еще глубже. Не чувствуя вкуса, она принялась за спагетти с шафраном и сливочным соусом. А потом Росс протянул руку и начал поглаживать ее голое бедро.

Потом перебрался повыше, чтобы проверить положение фаллоса, и она чуть не кончила, стоило ему легонько прикоснуться к резиновому выступу.

— Тебе, значит, очень хочется, не так ли? Скажи мне, чего именно? — прошептал Росс ей в ухо. — Чего именно ты хочешь? Я хочу услышать это от тебя.

Он вытащил руку из-под стола, вновь принялся за спагетти, а Стейси, с горящими щеками, озвучивала свои эротические фантазии.

— Я хочу чувствовать в себе твой член. Крепкий и толстый. Никакой прелюдии. Черт побери, прелюдия растянулась на целый день. Я хочу, чтобы ты долбил меня и долбил, одновременно посасывая мои соски, покусывая…

— И? — С бесстрастным лицом Росс потянулся за кетчупом.

— И… и… я хочу, чтобы ты сосал мой клитор, вогнав палец в анус. И я хочу, чтобы ты кончил в меня.

Стейси заерзала на сиденье, прижимая к дереву набухшие наружные губы. Сиденье стало мокрым от сочащейся из нее влаги. Она не могла поверить, что эти слова слетают с ее губ. Обычно, занимаясь любовью, они не разговаривали. Но это было в прошлом. Теперь пришло новое время, время безграничных возможностей. Господи, как все может изменить один день рождения!

Пока Росс расплачивался, Стейси заскочила в туалет. Подкрасилась, взбила светлые волосы, внимательно вгляделась в свое отражение. В зеркале она выглядела точно так же, как и всегда. Никто не смог бы догадаться, в каком она состоянии. По дороге домой они не разговаривали. Росс приказал ей задрать юбку, чтобы он мог видеть резиновый выступ, делящий ее «киску» надвое.

— Убери волосы. Я хочу посмотреть на наружные губы.

Зардевшись, Стейси пальчиками раздвинула лобковые завитки. Внутренние поверхности наружных губ были очень красные и буквально сочились влагой. Салон заполнил запах возбужденной женщины. Всю дорогу она просидела, расставив ноги, демонстрируя Россу свое сокровище.