Так в царстве всеобщей лжи у людей складывалось ложное впечатление, что они живут в стране, в которой все прекрасно и безоблачно. Нет не только социальных проблем, но даже нет ни наводнений, ни землетрясений, ни ураганов.
В семьдесят… не помню уж каком году, ЦК приняло какое-то постановление по вопросам внешней политики. Все средства массовой информации и наглядной агитации подняли невообразимый шум, восхваляя это постановление. Не мог пройти мимо этого события и киножурнал «Ленинградская кинохроника». Был показан одобряющий митинг, и диктор сказал: «Ленинградцы горячо одобряют ленинскую внешнюю политику ЦК партии».
А все киножурналы перед их выпуском на экран должен лично посмотреть первый секретарь обкома партии. Вот на каком высоком уровне шли цензура и приемка. Директор студии В. И. Кузин повез в Смольный сдавать журнал. Тов. Романов Г. В. посмотрел и сказал:
— А у вас ошибка в тексте.
Директор студии жутко испугался:
— Не может быть.
Колокольня Успенского монастыря, г. Севск Брянской области. 1983 г.
В 1975 г. на киносъемках ипподрома в г. Чолпон-Ата (Киргизия) я увидел среди висевших там портретов членов Политбюро ЦК портрет Воронова, который уже два года как был изгнан из этого ареопага. Я сказал об этом секретарю райкома партии. Портрет был немедленно, на виду у всех, снят.
— Ну как же. Вот вы говорите: «одобряют внешнюю политику», но ленинградцы одобряют не только внешнюю политику, но и внутреннюю.
— Да, но последнее время не было никаких решений по вопросам внутренней политики, ничего нового.
— Ну и что ж. Ведь ленинградцы одобряют внутреннюю политику?
— Так точно. Одобряют.
— Ну вот так и скажите.
Киножурнал пришлось переделывать. До мельчайших деталей оттачивалось начальством единомыслие в Советском Союзе.
Волею съемочных судеб мне пришлось оказаться в кабинете директора книжного издательства, которое готовило к юбилею Достоевского издание полного собрания его сочинений. Я знал, что тираж будет очень маленьким, и, думая, что тираж определяет директор издательства, сделал ему упрек в недостаточности тиража. На что он ответил, что тираж Достоевского определяет лично товарищ Суслов! Издательство и так с трудом добилось даже этого тиража.
Горожанам было запрещено покупать дома в деревне, и многие хорошие дома, оставшиеся без хозяев, приходили в упадок. Иногда можно было приобрести дом по фальшивым документам или без оформления, д. Высоково Селижаровского района Калининской области. 1988 г.
Вот на каком высоком уровне решались даже такие, казалось бы, мелкие вопросы. Чего уж тут удивляться, что вся страна была единодушна, единообразна и одномысленна.
Ленинградская студия документальных фильмов выпускала региональный киножурнал «Наш край» для областей Северо-Запада. Однажды был подготовлен специальный тематический выпуск, посвященный Ивановской области. В нем было сказано, какая это замечательная область и какие прекрасные люди там работают, и показаны все их достижения. Режиссер повез в Иваново на утверждение обкома первую копию киножурнала. Посмотреть его собралось все бюро обкома. Журнал не приняли. Для студии это ЧП.
На следующий день обескураженный режиссер появился в кабинете директора киностудии, бывшего работника ленинградского обкома, брошенного укреплять кинематограф:
— Ничего не понимаю, что им не понравилось. Они сказали, что в кадрах плохо выставлен свет (выставить свет — это киношный термин, означающий работу осветителя по расстановке осветительных приборов на снимаемом объекте)!
«Все ясно! — воскликнул бывший работник обкома, — срочно просмотрите всю фильмотеку по Ивановской области и возьмите оттуда все кадры, где снят первый секретарь обкома. Пусть он появляется в каждом втором кадре киножурнала».
Режиссер так и сделал. Обкомовские товарищи вновь посмотрели и сказали:
— Ну вот теперь все в порядке. Хороший киножурнал.
Оказалось, что и свет в кадрах был очень даже выразительный!
В 1974 году наша студия выпустила документальный фильм «Почему человек сеет хлеб». Я там был оператором, а режиссером — Владик Ефремов. Добрый человечный фильм о труженике на земле и его судьбе. Рассказывалось о директоре совхоза «Верхняя Троица» Кашинского района Калининской области. В свое время здесь родился член сталинского Политбюро М. И. Калинин.
Калининскому обкому фильм жутко не понравился. Настолько, что на ежегодную студийную отчетную творческую конференцию они прислали своего зав. сельхозотделом, и он выступил с гневной обличительной речью, в которой, собственно, не было высказано ни одной конкретной претензии. Он сказал, что фильм был снят по просьбе обкома партии (а я и не знал этого!), но не оправдал их надежд.
Я понял, что никакой крамолы в фильме нет, иначе бы его просто запретили. Но ясно, что здесь, как и в ивановском случае, не было того, что надо обкому: не была показана руководящая роль партии.
Директор студии выступил с ответной покаянной речью, надо было найти виновных:
— Конечно, во всем виноват режиссер. Мы его не потерпим в наших рядах и уволим со студии (его действительно уволили).
В меньшей степени, но тоже виноват оператор Петров. Он проявил политическую близорукость и не указал режиссеру что съемочная группа идет по неверному пути.
Чувствуете, как тонко партия руководила идеологией? Никаких конкретных и ошибочных указаний. Не к чему придраться и не в чем их упрекнуть. Стрелочник сам должен догадаться, куда надо поворачивать стрелку. Великое это было искусство догадаться в Советском Союзе, куда надо поворачивать. Не угадал — тут же вылетаешь.
Самое интересное в этой истории то, что фильм «Почему человек сеет хлеб» позднее, в 1976 году, был премирован на Всероссийском конкурсе сельскохозяйственных фильмов.
А как же вела себя интеллигенция под неусыпным надзором нашей дорогой и любимой партии в государстве рабочих и крестьян? Расскажу одну нашумевшую в свое время историю.
В декабре 1981 года Леониду Ильичу Брежневу исполнилось ровно 75 лет. Вся страна с необычайной помпой отмечала это событие. Юбиляр получил очередную Звезду Героя, хотя уже давно был в полном маразме, еле двигался и с трудом говорил.
И вот в Ленинградском журнале «Аврора» как раз в этом месяце и именно на семьдесят пятой странице выходит фельетон Виктора Голявкина «Юбилейная речь». Сам по себе рассказ был безобиден. Он высмеивал некоего абстрактного писателя, но, во-первых, назывался «Юбилейная речь», а во-вторых, занимал ровно семьдесят пятую страницу, а это уже был откровенный намек.
Все сразу поняли, что это о Брежневе. Ведь это он «написал» книги «Малая Земля», «Целина» и, кажется, еще что-то.
Шум был огромный. Уволили главного редактора журнала и ответственного секретаря. Наверняка, пострадали и другие. Голявкина, конечно, запретили печатать, но только так, эзоповым языком, в то время и можно было изъясняться.
В 100 м от сельсовета, с. Пелегово Сокольского района Ивановской области. 1984 г.
Коммунисты любили устраивать тюрьмы и концлагеря в бывших монастырях, г. Торжок Калининской области. 1974 г.
Еще одна история об эзоповом языке в литературе.
Современному читателю трудно понять, почему повесть Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки» считалась самой антисоветской книгой предперестроечного времени.
Внешне в книге ничего особенного. Ни одного критического замечания в адрес советской власти. Нет и разоблачений. Но советские люди прекрасно умели читать между строк. Имело значение даже то, какое слово употреблено, что оно напоминает, и даже порядок слов мог вызвать какие-то ассоциации.
