Литмир - Электронная Библиотека

Прямо из штаба фронта Рязанов приказал Парвову срочно доставить радиостанцию в штаб 13-й армии на правый берег Вислы.

Когда он добрался до переднего края, над сумрачной рекой брезжил рассвет. Дождь давно перестал, и в разрывах облаков проглядывало небо.

В эти утренние часы немцы двинули танки на неуспевшую окопаться пехоту.

— «Ожерелье-1», я — «Ожерелье-2». Держу курс на вас. — Рязанов услышал хорошо знакомый голос Героя Советского Союза Николая Столярова, одного из асов корпуса.

— «Ожерелье-2». На подходе к плацдарму танки. Приказываю уничтожить!

— Вас понял. Цель вижу.

Первая девятка «илов» обрушилась на выползшие из укрытий фашистские машины. Четыре захода — и танки остановлены. А автоматчики, скрывавшиеся за стальными коробками, были уничтожены кинжальным огнем пулеметов и пушек «ильюшиных».

Но вскоре «тигры» вновь двинулись вперед. Рязанов приказал поднять в воздух еще 18 «илов».

— «Ожерелье-1», я — «Ожерелье-3». Иду на смену «Ожерелью-2». — Над станцией наведения шла группа Героя Советского Союза Василия Андрианова.

Глядя в бинокль на разгорающийся бой, генерал был спокоен. Он знал, что «ильюшины» не подкачают...

В течение всего дня корпус Рязанова помогал пехоте отбивать яростные атаки гитлеровцев. Немцы послали на перехват штурмовиков более двух десятков «мессершмиттов» и «фокке-вульфов», но истребители прикрытия из дивизии Баранчука накрепко связали их боем и не позволили приблизиться к «илам».

Первые танковые атаки противника были отбиты. Под прикрытием авиации пехоте удалось расширить плацдарм. Однако ожесточенные бои на западном берегу Вислы нарастали с каждым днем. Сдерживать натиск врага стало труднее, и маршал Конев решил создать авиационный кулак из нескольких корпусов. Собрав в штабе фронта командиров, он изложил им свой план.

— Противник поставил на карту все, лишь бы сбросить нас в реку, — сказал Конев. — Он пытается парализовать переправы. Режет плацдарм с флангов у самого основания, бьет в лоб танками. Словом, лезет напролом. Военный совет фронта решил создать ударную группу из четырех авиационных корпусов под командованием гвардии генерал-лейтенанта авиации Рязанова.

Здесь же, в штабе фронта, Василий Георгиевич определил задачи каждому авиасоединению. Сообща были найдены месторасположения трех командных пунктов.

17 августа противник усилил нажим на нашу пехоту в районе Стопницы. На одном из участков его танки, смяв боевые порядки 5-й гвардейской армии, стремительно стали приближаться к КП генерала Жадова. Когда Рязанов заметил это, он немедленно перенацелил находящуюся в воздухе группу штурмовиков... «Илы» ринулись на гитлеровские танки. После первой же атаки задымили две машины, затем еще три. Уцелевшие повернули назад. Наблюдавший за действиями «илов» генерал Жадов объявил летчикам благодарность, а ведущего группы Алексея Компанейца наградил часами.

Утром Василий Георгиевич приказал 155-му и 140-му гвардейским штурмовым авиаполкам нанести удар по танкам, выдвигавшимся в район Кобеляны и Сташув. Девятки «илов», пересекая Вислу, брали курс на северо-запад, туда, где стояла сплошная стена дыма. Противник встречал наши самолеты ожесточенным огнем зениток.

В одном из вылетов группу вел заместитель командира 8-й гвардейской дивизии Герой Советского Союза полковник Володин. При втором заходе на цель «илы» попали под сильный заградительный огонь.

— Рассредоточиться! Выполняем противозенитный маневр, — скомандовал Володин ведомым.

«Илы» тотчас выполнили команду, но ведущий почувствовал, что его машина дважды сильно дрогнула. «Подбит», — понял он.

Самолет начал валиться вправо. «Никак оба снаряда в меня шарахнули», — подумал Володин и, передав командование группой заместителю, стал разворачиваться в сторону наших позиций. Переднее бронестекло забрызгало маслом, и пришлось ориентироваться через боковые форточки. Двигатель, хотя и с перебоями, но работал. А потом стал захлебываться... Штурмовик резко пошел на снижение. Вражеские зенитчики прекратили огонь, считая, по-видимому, что с самолетом все кончено. Но в последнюю минуту мотор «ила» вдруг снова заработал. Он окончательно заглох, когда показалась линия наших траншей. Не выпуская шасси, Володин посадил штурмовик на брюхо и, откинув фонарь, поспешно вынул из кобуры пистолет.

— Товарищ полковник, — послышался радостный голос воздушного стрелка Яковлева. — У своих мы. Прямо к артиллеристам угодили.

Рязанов, узнав, что Володин благополучно приземлился, повеселел. Но его радость была омрачена в эти тяжелые дни невосполнимыми потерями.

...В середине дня по приказу командира корпуса в воздух поднялась девятка «илов» под командованием Героя Советского Союза Николая Евсюкова. В ее составе летели бывалые пилоты: Евгений Алехнович, Николай Пушкин, Иван Драченко и другие. Группу прикрывала четверка истребителей Як-1 во главе с Героем Советского Союза Николаем Буряком. Истребители шли выше штурмовиков. Полет к цели протекал спокойно, но последовал приказ Рязанова изменить курс. Ведя группу, Евсюков пересчитал ведомых и обнаружил в боевом порядке группы десятый штурмовик. Кок его винта был выкрашен в красный цвет. Включив рацию, ведущий запросил:

— «Горбатый» с красным носом, чей ты?

Ответа не последовало, но штурмовик продолжал лететь с группой. «Наверное, новичок, — подумал Евсюков, — оторвался от своих. Пусть летит вместе с нами».

— Внимание, «горбатые»! Приготовиться к перестроению.

Группа пошла на цель. После нескольких заходов загорелось семь вражеских танков. Фашистская пехота, лишившись броневого прикрытия, залегла. Искореженные бронированные корпуса машин, сорванные башни, смрад горящего железа — вот что оставили после себя штурмовики. На седьмом заходе незнакомец — десятый «ил», не обращая внимания на тянувшиеся с земли трассы «эрликонов», нацелился на танк, который, делая резкие повороты, мчался вперед и беспрерывно обстреливал наши позиции.

— «Горбатый» с красным носом, берегись! — предупредил незнакомца Евсюков.

Но предупреждение опоздало: штурмовик словно наткнулся на зенитную трассу и врезался в скопление танков и бронетранспортеров. На месте падения возник огромный столб огня.

Доложив Рязанову по радио о выполнении задания и гибели незнакомого штурмовика, Евсюков получил разрешение на возвращение домой.

— Эх Фетисов, Фетисов, — ведущий услышал в наушниках взволнованный голос Рязанова. И тут же послышался щелчок выключаемого микрофона.

Отрулив самолет на стоянку, Евсюков узнал от дежурного по полетам, что «ил» с красным носом принадлежал новому командиру 8-й гвардейской штурмовой авиадивизии подполковнику А. С. Фетисову. Тот хотел лично уточнить обстановку на поле боя и незаметно проконтролировать действия штурмовиков.

Собрав накоротке командиров дивизий и полков, Рязанов сказал:

— Я далек от мысли запрещать вам лично участвовать в боях. Но учтите, риск должен быть оправданным и разумным.

В эти тревожные дни к армейским разведчикам попал приказ Гитлера, который гласил: «Настал решающий час войны. Мы не можем позволить русским наступать дальше. Потеря Кольце означала бы утрату важнейшего опорного пункта на подступах к Восточной Германии... Приказываю: группе армий «Северная Украина» ликвидировать русские плацдармы в районах Баранув и Магнушев».

Фашистское командование стремилось во что бы то ни стало выполнить приказ фюрера. В августе на одном из участков фронта гитлеровцы предприняли еще одну отчаянную попытку сбросить с плацдарма наши войска. Наступление начали одновременно шесть танковых групп, в составе которых были новые бронированные машины — «королевские тигры». О сосредоточении этих ударных сил воздушные разведчики доложили заранее, и Рязанов подготовил своеобразный сюрприз врагу. В дни короткого затишья командование корпуса разработало план нанесения массированного штурмового удара по броневому кулаку фашистов. И вот в небо поднялись 108 штурмовиков и 24 истребителя. Объединенную группу возглавлял командир 155-го гвардейского штурмового авиаполка подполковник Чернецов.

14
{"b":"545656","o":1}