К командиру погранзаставы Александр подошёл вместе с майором Супруном, который за несколько шагов стал протягивать руку и растягивать влажные губы в своей хищной улыбке.
— А–а–а, Виталий Семёнович! Рад видеть вас с добром здравии!
В его голосе можно было отметить разительную перемену. Не было той повелительной надменности, с которой он общался с Александром. Зато очень заметно звучало заискивание.
— Как дела на границе? Начальник заставы даже не повёл головой в сторону майора.
— Здравия желаю, товарищ майор. Все рапорты по службе я отсылаю дважды в сутки в отряд. Можете ознакомиться там.
— Да, конечно! — воскликнул Супрун. — Обязательно ознакомлюсь. Вот, могу рекомендовать, — начал он, указывая рукой на Александра, но начальник заставы остановил его жестом руки. При этом он проигнорировал предложение рукопожатия от майора. Александр мысленно отметил этот факт. Супруна здесь явно недолюбливали.
— Погоди, майор. Я жду нового командира на роту поддержки. Александр сделал шаг вперёд.
— Разрешите представиться?
— Разрешаю.
— Старший лейтенант Левченко. Прибыл на должность командира NN1‑й роты усиления на участок N1-N2 застав. Со мной прибыло пополнение. Духи.
На последнем слове заиграли желваки на лице начальника заставы.
— Старший лейтенант Сазонов, Виталий Семёнович. Начальник N2‑й заставы N4‑го погранотряда. Милости просим, товарищ старший лейтенант. Давно ждём.
— Александр Николаевич, — добавил Саша. — Можно просто Саша, но не при личном составе.
— Добро. Меня также можно не при личном составе величать Веталем. Переходим на «ты»?
— Без проблем!
— Саня, пока никого не было на роте, я взял на себя смелость распоряжаться бойцами и техникой. Кстати, — он повернулся в сторону бронетехники, — это твоё хозяйство. Занял по случаю.
— Добро. Через минуту осмотрю. А пока вы будете общаться с майором, я отлучусь на минутку. Присмотришь за моим скарбом? — Он указал на свои вещи, сложенные у ног.
— Не беспокойся. Только не тяни. Мы тут засветло торчим. Пора на заставу. Служба. Сам понимаешь.
— Только минутку.
— У меня к тебе есть пару дел, — начал Супрун, придерживая Сазонова за локоть и отводя того в сторону.
— Какие у тебя со мной могут быть дела, майор? — не скрывая недовольства в голосе, спросил начальник заставы. — Все свои дела мы решили ещё год назад, а ты снова… Как говорят в Одессе: купи селёдку и морочь ей голову.
— Погоди ты так…
Дальнейший разговор Александр не расслышал. Он подошёл к таджикам, гомонящим у окопов и время от времени кидающих хищные взгляды на сгрудившихся новобранцев. В окопе, поливая друг другу водой из фляг, мылись два солдата. Теперь стала ясной причина скоротечного конфликта. Молодого бойца стошнило в вертолёте. Малый оказался сознательным и сообразил, что следует снять ботинок и блевать в него. Но после высадки решил освободить обувь от неприятного содержимого, но не учёл поток воздуха от винтов. Блевотину снесло на таджиков.
— Ей, бойцы! — позвал их Александр.
Таджики переглянулись с заметным недоумением.
— Ты мине, командир? — спросил один из них, отличавшийся развитой мускулатурой.
— Тибе–тибе… И тибе тоже, — Александр указал на второго. — Ко мне.
Быстро! Таджики снова переглянулись и стали улыбаться.
— Не надо так, командир, — протянул один. — Мы не твой солдат, чтобы бегать быстро.
— Я сказал быстро!
Таджики вылезли, и, сунув руки в карманы, надменно покачиваясь, выпятили лысые животы. Они уставились на Левченко. Быстрые левый и правый хуки в челюсть левого таджика, и он, не вынимая рук из карманов, рухнул навзничь, обратно в окоп. Другой попытался вытянуть руки, но они застряли в карманах, когда удар ногой в пах переломил его наполовину. Боец упал, уткнувшись лицом в землю и захрипел. Второй удар ногой по почкам опрокинул его навзничь. Стоящие невдалеке таджики, секунду находились в замешательстве, затем сделали попытку кинуться на Левченко, но предупредительный выстрел, прозвучавший в стороне, заставил их остановиться. Стрелял один из бородачей–арабов Супруна. Держа винтовку стволом вверх в одной руке, он отрицательно покачал пальцем свободной руки, предупреждая. Таджики отступили и занялись своими товарищами, пытаясь привести их в чувство.
— Кто командир? — спросил Александр у таджиков.
Поднялся один из них, но вместо того, чтобы засовывать руки в карманы, стал в стойку, готовый к бою. Он, как и все остальные был только в штанах, поэтому определить его звание было невозможно.
— Не прыгай! Я не буду тебя трогать. Когда придут в себя, передай, что они обидели моего бойца. Понял?
— Канешна понял, командир, — сказал таджик, уничтожая взглядом офицер. — Но зачема ты так? Можна била поговорить.
— Твои бойцы тоже оказались несговорчивыми. Бывай, как тебя там… Честь имею!
Когда он подошёл к своим бойцам, они приосанились, вытянулись. Видно было, что поступок нового командира впечатлил их.
— Я командир нашей роты, старший лейтенант Левченко. Послужим вместе, поедим одного хлебала и можно будет переходить на имя–отчество. Если будем служить, да дружить, бойцы. Кто командир отделения?
Один из бойцов указал пальцем на того, кто мучился от боли в животе.
— Давай, вставай, боец! Тебе помочь?
Помогать–таки пришлось.
— Ты как? В строю? — спросил он, осматривая лицо бойца. Зуб всётаки был выбит. Наверняка. По тонкой ссадине и косому кровоподтёку было видно, что били кастетом.
— Ефрейтор Залобов, товарищ старший лейтенант.
— Для тебя товарищ командир, Залобов. Понял?
— Так точно!
— Ты до заставы дотерпеть сможешь? А там придумаем, как тебе помочь.
— Так точно!
— Тогда собирай бойцов и п…йте во–он к той бэхе. Без поклажи.
Залобов только посмотрел на своих бойцов, как они один за другим побежали в указанное место.
— Залобов! Не было команды «бегом»! — крикнул им вдогонку Левченко. — Нечего попусту яйца трясти.
Солдаты перешли на шаг. Саша пошёл вслед за ними, немного в стороне. Необходимо было познакомиться с экипажами и осмотреть технику. Он помнил, что ехать до заставы по плохой дороге предстояло больше двадцати километров. Дорога могла занять не меньше часа, если не больше.
На его пути неожиданно появилась маленькая фигурка Супруна.
— Молоток, старший лейтенант!
Александр предпочёл не обратить внимание на эту похвалу.
Начальник заставы просто одобрительно пожал плечо, провожая к
бронетехнике, где ожидал взвод.
— С ними мало кто хочет связываться. — Несомненно, Сазонов говорил о таджиках. — Но, сам понимаешь, дружба народов обязывает терпеть от них всякое дерьмо. Спасибо уже за то, что сидят здесь в ямках, как суслики, и стерегут наше добро. Правда, не за «спасибо». У меня перерасход топлива. Приходится расписываться за одно, а заливать в баки и бочки другое.
— Разберусь, Виталий Семёнович. Обязательно разберусь.
— Только без мордобоя.
Они подошли к солдатам.
— Хорошо, буду ориентироваться по ситуации.
— Добро.
— Где твои, где мои? — спросил Александр, имея ввиду какие люди принадлежали роте усиления, а какие — заставе. Он смотрел на солдат, стоящих возле БМП с бортовым номером «402».
— Владышев! — Позвал Сазонов. — Давай со своими к тем ящикам, и погрузите их на «сто семьдесят третий». Продукты наверх. Остальное внутрь. Только закрепите, как положено! Проверю.
Из группы солдат вышли четверо человек, самые рослые из всех. Один нёс в руках длинную СВД. Кроме роста, они ничем не отличались от остальных. Такая же заношенная, линялая форма, если то, что было на них одето вообще можно было назвать формой. Кто–то, как и начальник заставы, красовался в штанах и одной майке; кто–то нацепил на голое тело бронежилет, или просто разгрузку; были и те, кто «прохлаждался» в камуфляжных комбинезонах разведчиков. Все были обуты также — кто во что смог. Правда, все были в чистом. Это уже хорошо. Снабжение бригады и погранотрядов работало из рук вон плохо. Ничто не ново под луной. Ничто не меняется. Спасибо уже за то, что снабжают оружием и боеприпасами. Если в самой бригаде офицеры рядились, кто во что, то что можно было требовать от солдат на передовой? Только службу иработу. Внешний вид же… должен быть чистым и опрятным. На том пока и стоять будет.
