– Поцелуй меня, – попросила я.

– Фу, – ужаснулся он. – Нет.

– Поцелуй, идиот. Прямо сейчас. Только как следует. Ты у меня в долгу.

Сжав ладонями мое лицо, Стерлинг прижался своими губами к моим, обслюнявив весь рот, зато прекрасно изобразив нужную мне сцену. Грузовик промчался мимо, и когда он оказался достаточно далеко, я отпихнула Стерлинга.

С гримасой отвращения он вытер свой рот. – И зачем я это сделал?

– Чтобы избавиться от парня.

– Преследователь или лох? – Стерлинг пригладил набок темные волосы.

– Не угадал. Просто для закрепления эффекта.

– Мы все еще идем на бранч? – Спросил он. И снова вытер рот уже с меньшим отвращением.

– Идем, – ответила я, потянув его в кафе «Вайнона».

Мы заняли столик у окна, и Стерлинг сразу же взялся за меню. Его палец проследил каждую строчку, проверяя ингредиенты. Он не был аллергиком, обычным снобом.

Я закатила глаза. – Зачем тебе меню? Мы постоянно здесь едим.

– Меня не было три месяца. У них могло появиться что-то новое.

– У них никогда не появляется ничего нового.

– Заткнись. Не мешай читать.

Я улыбнулась и проверила свой телефон, пока он изучал меню десятилетней давности. Семья Стерлинга владела домом рядом с нашим, один из многих по всей стране и пустующим большую часть года. Стерлинг стал для меня своим человеком, когда я застукала его в четырнадцать лет в полном одиночестве и нетрезвом состоянии рядом с деревом на границе нашего участка. Он оказался очередным ребенком с трастовым фондом и жаловался на тяготы жизни, имея в прямом доступе миллионы, но лишенный родительского внимания по направлению в жизни.

По наставлению отца Стерлинг вложил все свое богатство в успех каждого отдельно взятого дня, что сделало моего друга несколько угрюмым. Мнение отца Стерлинга, Джеймсона Веллингтона, в отношении значимости собственного сына постоянно менялось в зависимости от акций, позиции совета директоров и как сильно в тот день доводила жена.

– Как прошла вечеринка? – спросил Стерлинг, не глядя на меня.

– Ой. Я собиралась тебя пригласить. Но все получилось спонтанно.

– Слышал там зависали местные.

– Кого же еще мне приглашать?

– Меня?

– Финли уехала.

Стерлинг поднял на меня взгляд на несколько секунд, затем вернулся к меню. Он больше его не читал. – Не говори ей о поцелуе. Я согласился только потому, что был у тебя в долгу.

– Не буду. Иначе она возненавидит меня, потому что признает сама или нет... она тебя любит.

– Любит?

Я наклонилась вперед, внезапно ощутив раздражение. – Ты прекрасно знаешь, что любит.

Он, казалось, расслабился.

– Я всегда тебя приглашаю на вечеринки. Но мне нужно было... что-то...

– Простое?

Я указала на него. – Именно.

– Эллисон?

– Что?

– Ты ужасно целуешься. Вероятно, сделала тому парню одолжение.

Я наградила его сердитым взглядом. – Заказывай уже свои яйца гребаного Бенедикта и заткни пасть. Я прекрасно целуюсь. Именно поэтому мне пришлось отпугивать парня поцелуем с твоей слюновыделялкой.

– Кого ты пытаешься обмануть? Ты не просто целовалась с парнем.

К нашему столику подошла официантка в оливково-кремовом полосатом фартуке и с улыбкой на лице. – Привет, Элли.

– Челси, если бы тебе предложили угадать, что собирается заказать Стерлинг…

– Яйца «Бенедикт», – оборвала меня на полуслове Челси.

– Серьезно? – С несчастным видом спросил Стерлинг. – Я настолько предсказуем?

– Извини, – смутилась Челси.

Я откинулась на спинку стула, протянув Челси меню. – Не могу тебя осуждать. Это очень вкусные яйца.

– То же самое? – спросила она.

– Нет, я буду юго-западный омлет и апельсиновый сок. У вас есть водка? «Отвертка» была бы как нельзя кстати.

Нос Челси поморщился. – Сейчас только половина одиннадцатого утра.

Я выжидательно уставилась на нее.

– Нет, – ответила Челси. – Мы не подаем алкоголь.

Стерлинг выставил два пальца и себе заказывая апельсиновый сок.

Челси ушла, я поджала губы, стараясь скрыть обеспокоенность. – Выглядишь устало, Стерлинг.

– Тяжелая неделька.

Я улыбнулась. – Но теперь ты здесь.

– А Финли нет.

– Стерлинг, – предостерегла я. – Она не передумает. Она любит тебя больше, чем кого-либо другого.

– За исключением тебя.

– Естественно за исключением меня. Но она любит тебя. Просто не может быть рядом, пока берет на себя управление «Эдсон».

Его лицо вытянулось, глаза утратили фокус.

– Мне жаль, – я потянулась через стол к его руке. – Надо было выбрать место, где подают водку.

Во рту внезапно пересохло. Желание выпить и осознание невозможности утолить его в данный момент породило острый укол паники.

Стерлинг отстранился. – Осторожно, Элли. Ты начинаешь говорить моими словам.

Дверь звякнула, вошла семья из четырех человек, по пути решая куда сесть. Туристический сезон был в полном разгаре, и, хотя мы со Стерлингом тоже считались туристами, у обоих в округе имелся дом уже более восьми лет. Достаточно долго, чтобы начать испытывать раздражение по отношению к иногородним туристам. Местные именовали нас неполноценными семьями, и в большинстве случаев, если мы назывались соседям, им ни о чем не приходилось спрашивать. Лишь одни из наших соседей являлись постоянной семьей, и то только потому что приехали из Арканзаса, и жизнь в Эстес Парке казалась им мечтой, а не простым отпуском.

Две официантки сновали между столиками с каждой минутой заполнявшегося кафе. Тенниски Челси время от времени скрипели по абрикосово-белому плиточном полу, пока она принимала заказы и убегала сквозь шарнирные двери на кухню. Она появлялась с улыбкой на лице, останавливаясь на обратном пути, чтобы наполнить большие пластиковые стаканы за барной стойкой с выстроенными в ряд высокими стульями для сноубордистов, которые часто посещали кафе.

Тепло заполнило помещение, и все начали скидывать верхнюю одежду. Челси трудилась до седьмого пота, в то время как туристы прогуливались по другую сторону окон укутанные в теплые куртки, шарфы, вязаные шапочки и перчатки. Дверь открылась, впустив порыв холодного воздуха, и Челси уведомила всех о своем очередном появлении довольным вздохом.

Мелкие снежинки начали сыпаться с неба уже четвертый день подряд. На курорте все были счастливы, бизнес процветал, правда, в скором времени прогнозировали шторм, и меня тревожила мысль о решившей приехать Финли.

– Как дела у Фин? – Поинтересовался Стерлинг, будто прочитав мои мысли.

– Она в Рио. И, по-моему, собирается приехать сюда.

– Да? – Стерлинг вытер нос кулаком и фыркнул, верный признак казаться беспечным.

– Стерлинг, тебя так глубоко затянуло во френдзону. Пора бы уже отступить.

Он выглядел шокированным. – Я давно не предпринимал попыток ее вернуть.

– Если месяц можно классифицировать, как «давно».

Он нахмурился. – Я слишком устал, чтобы иметь дело со стервой Элли. Не могла бы ты сегодня постараться вести себя мило?

Я выпятила нижнюю губу. – Оу, у Стерлинга начались месячные?

Он не оценил мою шутку. – Я брошу тебя здесь, одну за этим самым столиком.

– Не стоит угрожать мне хорошим времяпровождением, – заметила я.

– И освобожу место пожарному мальчику.

– Что? – Я повернулась и увидела Тайлера Мэддокса, входившего в кафе вместе с Зиком и другими членами его пожарной команды. Я резко подскочила на стуле. – Черт, – прошипела я. И поглубже сползла вниз. В моей семье неловкие ситуации требовали более основательного решения, нежели апельсиновый сок, потому желание сбежать домой и обыскать бар стало просто невыносимым.

Моей щеки коснулись теплые губы, и Тайлер придвинул стул к нашему столику.

– Привет, детка. Соскучилась?

– Ты спятил? Или у тебя галлюцинации? – Разозлилась я.

– Просто зашли позавтракать перед возвращением, – Тайлер жестом указал своей команде садиться.

Севший по другую сторону от меня Зик явно чувствовал себя некомфортно. – Мы можем найти другой столик.