— Черви, черви, черви, черви, — запел Фадж.

— Довольно, Фадж! — велел папа, но мама уже убежала в ванную и за стол не вернулась.

На следующие выходные в гости заехала бабушка и с удивлением обнаружила, что Фадж уже не спит по ночам перед дверью родительской спальни.

— Приходится спать в своей комнате, — объяснил Фадж. — Я нужен Дяде Перьеву.

— Я его понимаю, — сказала бабушка, стоя перед клеткой. — А ты чудесная птичка, правда?

— Чудесная птичка… чудесная птичка… — сказал Дядя Перьев.

Бабушка засмеялась.

— Надо же, какой умничка!

— Умничка… умничка… надо же… умничка… — сказал Дядя Перьев.

Вечером мама с папой ушли в гости, а бабушка осталась с нами. Мы все сидели перед телевизором, Тутси у бабушки на коленях сосала из бутылочки свой ужин.

— Ну, как у тебя дела в подготовительном классе? — спросила бабушка Фаджа.

— У меня хорошая учительница. Она сказала, что я такой же сладкий, как моё имя.

— Ну, так ведь и есть, правда?

Я фыркнул.

— Ты правда считаешь, что я сладкий? — спросил Фадж бабушку.

— Конечно, — сказала бабушка.

Я снова фыркнул.

— Всегда? — уточнил Фадж.

— Может, не постоянно, но большую часть времени.

— Тогда почему же ты приезжаешь играть с Тутси, а не со мной?

— Я к вам всем в гости приезжаю, — сказала бабушка, хлопая Тутси по спине, чтобы она срыгнула.

— Но держишь на руках всегда только её. И песни дурацкие поёшь для неё.

— Они не дурацкие, — встрял я. — Они из тех времён, когда бабушка была девочкой.

— Ты была девочкой? — Фадж пытался усесться к ней на колени.

— Конечно. — Бабушка переложила Тутси на плечо, чтобы Фадж поместился.

— Маленькой была? Как я?

— Да. И в школу, как ты, ходила.

Фадж отпихивал Тутси, и бабушка отдала её мне.

— Что ты там делала? — спросил он.

— Ну… пела песни, рисовала картинки, играла и училась читать.

— Ты училась читать в подготовительном классе?

— Может, и в первом. — Бабушка потрепала Фаджа по голове. — Слишком давно это было. Теперь и не вспомнить.

— Знаешь что, бабушка, — сказал Фадж.

— Нет, не знаю. Что?

— У меня сейчас разгар детства. Поэтому мне нужно много внимания.

— Кто это тебя надоумил? — спросила бабушка.

— Слышал, как мама по телефону говорит. Тебе важнее со мной играть, чем с Тутси. И уж это ты постарайся запомнить.

— А как же я? — спросил я. — Кто мне будет уделять внимание?

— А тебе не нужно, — заявил Фадж. — Ты в шестом классе.

Тут я почувствовал, что закипаю.

— Это не значит, что мне не нужно внимания.

— Внимание нужно всем, — сказала бабушка.

— Даже тебе? — спросил Фадж.

— Да, даже мне.

— А кто тебе уделяет внимание? — спросил он бабушку.

— Мои родные и друзья.

— Надо тебе птичку завести, — сказал Фадж. — Птица будет уделять тебе кучу внимания. Птице всё равно, детство у тебя или не детство.

— Как и собаке, — добавил я. — Тебе нужно собаку завести, вроде Черри.

Услышав своё имя, Черри поднял голову и гавкнул.

Тутси открыла глаза и произнесла:

— Га-га-гу-га.

— Точно, — сказал я ей. — А теперь спи дальше.

Бабушка пошла наверх уложить Фаджа, а я понёс Тутси в кроватку.

— Спокойной ночи, сладких снов, — сказала бабушка Фаджу.

— Спокойной ночи, сладких снов… сладких снов, спокойной ночи! — крикнул Дядя Перьев.

Бабушка накинула покрывало на клетку. Это единственный способ его утихомирить. И всё равно он ещё долго выкрикивал: «Спокойной ночи, спокойной ночи», пока я не стукнул по дну клетки.

Дядя Перьев жил у нас уже две недели, и вот настал день выступления Фаджа «Покажи и расскажи». Мисс Зиф пригласила класс мисс Хилдебранд, а я получил особое разрешение мистера Грина пропустить ради этого половину урока английского.

Одноклассники Фаджа сидели на полу вокруг Фаджа и клетки Дяди Перьева. Потом пришли ученики миссис Хилдебранд и сели вторым рядом. Когда все устроились, Фадж стянул покрывало с клетки и сказал:

— Представляю… Дядю Перьева!

— Ух ты-ы! — выдохнула малышня.

— Какая у тебя красивая птичка, — сказала миссис Хилдебранд. — Правда, красивая птичка, класс?

— Да! — как роботы, повторили ученики миссис Хилдебранд.

— Да — и что дальше? — грозно спросила миссис Хилдебранд.

— Да, у Фарли красивая птичка, — хором вывел её класс.

— Он говорит по-французски.

— В самом деле? — спросила миссис Хилдебранд.

— Да.

— Какое совпадение! — сказала миссис Хилдебранд. — Я тоже! — Она подошла к клетке, нагнулась над ней и сказала: — Ты говоришь по-французски? Парлевуфрансэ?

Дядя Перьев наклонил голову и, глядя прямо ей в глаза, ответил:

— Бонжур, тупица!

— Хочу на Хэллоуин быть привидением, — сказал Фадж. — Страшным-престрашным привидением!

— Думаю, это можно организовать, — согласилась мама. Она кормила Тутси фиолетовым пюре из баночки. Половину каждой ложки Тутси выплёвывала, и маме приходилось собирать у неё пюре со щёк и начинать по новой. Затолкать в младенца ложку еды требует не меньше трёх попыток.

— А ты, Питер? — спросила мама. — Кем хочешь быть на Хэллоуин?

— Шестиклассники не наряжаются в маскарадные костюмы.

— Правда? Когда я была в шестом…

— Это было давным-давно, — прервал я маму.

— Сто лет назад? Или больше? — встрял Фадж.

— Ну, не настолько давно, — нахмурилась мама.

— А кем будет Тутси? — спросил Фадж.

— Младенцем, — говорю.

— Ха-ха, Пита. Смешной ты.

Всякий раз, как Фадж смеётся, Тутси тоже смеётся. С полным ртом. Кошмар. Сливовое пюре размазалось по всему лицу, залило слюнявчик, попало на кудряшки и на погремушку, которой она, хохоча, колотила по подносу.

Черри всегда вертится рядом во время Тутсиной кормёжки. Он полюбил детское питание. Мама говорит, ему это вредно. Мол, он должен жевать твёрдое, чтобы тренировать зубы и челюсти. И раз в неделю я ему даю специальную таблетку от запаха изо рта. Поскольку в последнее время он попахивает. Хорошо, что Шейлы Тубман нет рядом, а то скажет, что собака у меня вонючая, а мне и возразить нечего.

Фадж говорит, что Черри должен дважды в день полоскать рот синим зубным полосканием «Свежее дыхание», которое по телевизору рекламируют. Фадж большой поклонник рекламы. Всё запоминает и, когда мы идём в супермаркет, шпарит наизусть всю эту муру.

Папа по утрам торчит в университетской библиотеке, а днём работает дома.

— Как продвигается книга? — однажды спросил я, вернувшись из школы.

— Медленно, Питер, — ответил папа. — Очень медленно. Я пока только информацию собираю. Надеюсь к Рождеству закончить подготовку и после праздников начать наконец писать.

Фадж, стоя в дверях, жевал кусок сыра.

— А Доктор Сьюз может написать книжку за час, — сказал он.

— Откуда ты узнал? — спрашиваю.

— Я не узнал, но наверняка может, спорим? Одна рыбка, две рыбки, красная рыбка, синяя рыбка… Вы любите зелёные яйца с ветчиной? Я люблю, я — Сэм-всё-съем!

— Ладно, ладно, — говорю, — хватит.

— Я тут пытаюсь поработать, — сказал папа. — Идите спорить в другую комнату.

Вечером, когда мы смотрели выпуск шестичасовых новостей, показали любимую рекламу Фаджа.

— Ой, глядите, — сказал он, — это мои танцующие коты.

Он бросил Лего и уставился в экран.

— Любой знает, что на самом деле кошки танцевать не умеют, — сказал я. — Это просто компьютерная графика.

— Замолчи, Пита. — Фадж повернулся к папе. — Они рекламируют кошачий корм, собачий корм, человечий корм. Почему же нет рекламы для птичьего корма?