— Андрей, а как ты думаешь, почему роман называется «Капитанская дочка»?

Спасибо, хоть вопросы повторяет. Другим бы ни за что не стала повторять, но мы здесь на особом положении. Так… что я помню из своего восьмого класса? То есть нет, я конечно помню, что тогда всему классу поведал прочитавший решебник одноклассник и что я потом в сочинении писал, но надо же еще так это сказать, чтобы она не заподозрила меня в жульничестве… Тяжка жизнь «попаданца»… Хотя я не попаданец, да и жизнь моя не тяжа, а лучше предыдущей. Итак, за дело. Открываю рот, и:

— Потому что Маша Миронова, то есть капитанская дочка, так или иначе влияет на поведение всех главных героев и играет немалую роль в раскрытии их характеров.

Заумно, конечно, но в оригинале было «является критерием оценки». Учительница поднимает брови, потому что с текстом решебника знакома по многим годам преподавания, но я же ПЕРЕФОРМУЛИРОВАЛ!

— Сам додумался или прочел где–то?

— Читал. — Опускаю голову.

— Всегда говорила, что можно пользоваться работами критиков, нельзя только их переписывать от начала до конца. Молодец, Андрей!

Как говорится, пронесло. Звонок. Вперед на информатику!

Запись третья.

Уже прошла неделя? Невероятно! Как быстро время летит…

Давно я не был обычным человеком, уже и забыл, что надо спать по ночам, есть, гулять, делать уроки (все, а не только самые сложные и потому интересные!), да еще надо успевать общаться с друзьями по Интернету (это обязательно, потому что Андрей меня не простит) и при этом укладываться в 24 часа. Раньше у нас было 48 часов, а я‑то, дурак, не ценил.

Мама постоянно удивляется, что я с ней совсем не спорю по мелочам (по крупному с ней спорить не о чем — компьютер у меня здесь свой, семья разваливаться и не начинала, а мировоззренческих конфликтов у меня и в том мире было достаточно). Бедный Андрей–младший, когда вернется, боюсь меня не поймет (ладно, буду будить и кормить себя сам, что поделаешь).

С Сашей нас регулярно рассаживают, потому что мы постоянно рассуждаем о смысле жизни и мировых проблемах. Он любит пофилософствовать и почувствовать себя не таким, как все. Я помню, у меня в той жизни такой же друг детства был (Админ зачем–то воспроизвел эту деталь), мы с ним насквозь перелопатили всю эту «философию». Забавно узнавать в Саше себя полуторагодичной давности. Точнее, не себя, а Ваню, я‑то всегда предпочитал слушать и поддакивать. Интересно, каким будет Саша в пятнадцать лет? Явно не таким, как Андрей, на которого я, увы, влияю, причем не всегда в лучшую сторону.

С Аней у нас крепкая дружба, которой я дорожу, а Андрея–младшего она бы не устроила. Я бы физически не смог влюбиться в человека младше меня на два года, поэтому мы дружим. Сидим за одной партой, когда Саша в другой группе (нас делят на группы на языках и информатике, а еще иногда на математике), тщательно скрываем общение друг с другом от Саши (это я свое прошлое вспомнил), болтаем о том, о сем, постоянно прерывая друг друга, иногда стихи пишем. В той жизни я всегда был не прочь срифмовать несколько десятков строчек, хотя и знал лично двоих–троих людей, до которых мне в этом смысле еще расти и расти. Аня почти стала таким человеком, точнее, станет им, когда научится укладываться в размер.

На информатике я наконец перестал придумывать отмазки и мысленно растолковывать материал Андрею, поэтому дело движется быстро. До игр еще далеко, но объектно–ориентированный Си–плюс–плюс уже осваиваем. Редкостно капризный язык, если хотите знать мое мнение. А учительница хорошая… почти как в той жизни… а в чем–то и лучше. Короче, хватит ностальгировать, замечательная она, и точка!

Запись четвертая.

Лень было дневник вести все эти недели. Казалось бы, что там лениться? Отдал мысленную команду, потом закрыл дневник, потом синхронизировался в блог и забыл. Но после школы, домашнего задания и крайне длительного общения с друзьями Андрея–младшего (и уже почти моими) ничего не хочется. И потом, миссию–то я выполняю успешно. Штук двадцать клиентов уже привлек. Долг перед Админом, правда, как был, так и остался неоплатным (а я ведь его еще костерил на все лады, помнится!), но делать–то что–то надо.

Факт тот, что завтра истекает срок экскурсии Андрея. Я искренне надеюсь, что он вернется и все расскажет, а не решит поселиться там навеки.

Запись первая.

Ух ты ж ешкин грот, долбоежик колючий, мать моя женщина в двадцатом поколении, что за на фиг тут происходит! (Дневник включился случайно, наверное, от обилия мысленных импульсов.) Я, конечно, понимаю, что возвращение Андрея в тело — процесс не очень приятный, но не должно же мне казаться, что нас трое?!

— Андрей, что за здесь происходит? — Не выдержал, так и спросил.

— Извини, Андрей. В общем, нас временно трое.

— Я это почувствовал. Объясни, пожалуйста, ситуацию. Нет, тело, конечно, твое, приводи кого хочешь… Короче, расскажи увлекательную историю своего путешествия.

— На, читай! — Андрей–младший снял блоки с памяти. Неизвестный затаился в уголке сознания и, кажется, нерешительно подглядывал в мысли Андрея.

Что я могу сказать, похоже, я был самым невезучим тестером, или Андрей–младший просто еще восторженный ребенок (завидую ему в таком случае).

На меня обрушился поток мыслей типа «Круто! Клево! Мало! Еще хочу!», а потом я наконец уловил информацию. Однако!

Андрей попал в царство природы, где разумом обладали деревья, а люди сплошь были гостями из других, гуманоидных миров. Деревья были не «старые, мудрые», а как люди — умные и глупые, старые и молодые, красивые и уродливые. Андрей даже разок увидел красящееся дерево!

Разговаривали там на телепатическом уровне, причем все вновь прибывшие его быстро осваивали. Андрею, делившему тело со мной, было легче других, только первое время он путался и адресовал свои реплики сразу всем.

Деревья ему надоели быстро. Умные деревья попадались редко, да и те начинали философствовать. Были самовлюбленные деревья, были деревья–сплетники… Короче, все как у людей.

А вот «инопланетяне» его заинтересовали. Оказывается, в других мирах примерно в одно и то же время запустили проекты с названиями, похожими на «Иные миры». Инопланетяне бросились путешествовать в другие миры, кто–то даже убегал из дома, как я. Одного такого сбежавшего и поймал Андрей: «наш третий» (как я его пока окрестил) провел в том мире полгода, ему страшно там надоело, и наконец Андрей согласился взять его с собой.

— Ты говоришь, временно? — спросил я его. — Почему временно, а не насовсем?

— Вы меня не знаете, — подал голос пришелец. — Мне же через недельку все надоест.

— Андрей, а давай переселим его в кого–нибудь из наших часто путешествующих одноклассников? — предложил я. — А можно в какого–нибудь певца. Вот умора–то будет!

— Андрей! Ты все же циник! — сказал Андрей. — Хотя про путешествия идея хорошая.

— Я так понимаю, мне здесь не совсем рады? — Третий случайно прочел мои мысли.

— Да нет, просто на троих оперативной памяти не хватит, — отшутился я.

— Идея с путешествиями мне понравилась! — поспешил добавить Третий.

— Андрей!! — сказал Андрей.

— Молчу! — отозвался я.

Запись вторая.

Что ни говори, Третий мне почему–то не нравится. Наверно, это по тому же принципу, по которому дети не любят своих отчимов. В той жизни до этого так и не дошло, но если бы я оттуда «вовремя» не «сбежал», скоро этим бы кончилось. Интересно, без меня они примирились или разошлись? Черт возьми, они же и женились–то из–за меня, о чем я! Что–то я отвлекся…

Итак, Третий мне не нравится. Он почти не говорит и не участвует в нашей жизни (не спя при этом, чтобы экономить наши силы), только сидит в уголке и (у меня шизофрения?) читает наши мысли. После школы мы возим его по окрестностям, и, кажется, родителям это не нравится. Уже посмотрели Сергиев Посад и Софрино, а в воскресенье даже и в Москву забрались. Музеи, похоже, не впечатлили никого из нас. Как же я надеюсь, что он не соврал насчет «надоест»!