— Извините, мадам, но это так неожиданно! Вы? И вдруг это щедрое пожертвование — смутившись, извинился он.

— Молодые люди, мы русские! Враг угрожает нашему народу. Забудем пока наши семейные неурядицы Бейте заклятых врагов! Бейте проклятых немцев! Это они принесли в Россию революцию! О, как я их ненавижу! — помолчав, добавила она.

— Значит, вы ненавидите немцев не за то, что они напали на нас, а за то, что они дали миру учение о пролетарской революции? — спросил Терентьев.

— Господа, я старая женщина Мне трудно разбираться в политике Я так устала. Благодарю вас за визит. Задержитесь в Сиэтле — заходите, буду рада. Мы продолжим беседу.

Она встала. Мы поклонились и один за другим вышли в узкую дверь. Подбежавшие девушки прикололи нам к лацканам тонкие пробирочки с воткнутыми в них нежными орхидеями. Выйдя на улицу, мы долго шли молча. И вдруг Чечин разразился такой тирадой, что наши орхидеи стыдливо свернули свои лепестки. Сорвав свою пробирку, он с силой шваркнул ее об асфальт.

— Зачем ты так? — Черевичный взял его под руку. — Здесь все сложнее.

Оставшиеся орхидеи мы преподнесли двум девушкам, чешке и француженке, обслуживающим нас в ресторане, чем окончательно завоевали их расположение. Была суббота. Вечером метрдотель, улыбаясь, сообщил, что его официантки очень тронуты вниманием советских офицеров, благодарят их за орхидеи, и, если господа офицеры не сочтут за назойливость, приглашают экипаж завтра в десять утра поехать на машинах к океану, загорать и купаться, и что он, со своей стороны, с радостью будет сопровождать компанию в качестве гида и переводчика. Мы посмотрели друг на друга…

— В десять будем ждать у главного подъезда, — ответил наш командир.

— Ол–райт, считаю приглашение принятым, — откланявшись, метрдотель вышел.

— Ну и денек! Бывшая фрейлина дарит цветы, американские девушки приглашают на пляж! Знаешь, Иван, принимай все меры, пора уматывать, и как можно скорее, — покрутил головой Чечин.

— И через Гренландию, Виктор?

— Даже через полюс! Но домой, домой!

В воскресенье всем экипажем на двух открытых машинах поехали к океану. Горячее солнце и соленый ветер. Купались, загорали. Девушки были веселы и в меру строги. Метрдотель охотно, с живостью переводил… Всем понравилось, как организован отдых. Недалеко от пляжа, в окружении густых зарослей, стоял ряд одноэтажных домиков. К каждому от основной дороги шла узкая асфальтовая дорожка. В доме — две–три комнаты, электрическая кухня и гараж. Для того чтобы войти в дом, необходимо опустить пятидесятицентовую монету в автомат, откуда выскакивал ключ от дверей дома и гаража. В кухне также висел автомат, а рядом — список продуктов и всяких услуг с указанием цен. Опускай монеты стоимостью от десяти центов до одного доллара — и все вылетит из автомата в ваше распоряжение, от жевательной резинки до постельных принадлежностей — это для тех, кто оставался ночевать. Не было только спиртных напитков, но кока–кола, пепси–кола и пиво — разных сортов и марок.

В отель вернулись с заходом солнца, девушкам надо было рано вставать, чтобы успеть вовремя на работу. Нас поразила их щепетильность. Они не позволили нам взять на себя расходы, а подсчитав, поделили на всех и каждый должен был оплатить свою часть.

— Но тогда учтите израсходованный бензин и амортизацию ваших машин! — возмутился Виктор.

— Вы приглашены нами. Машины наши. Вот когда вы пригласите нас, расходы на транспорт будут уже ваши! — кокетливо улыбаясь, ответили девушки, высаживая нас у подъезда.

Работали они в ресторане ежедневно по десять часов. Оплата двадцать два доллара в неделю. На эти деньги надо прожить и хорошо, обязательно хорошо, одеться. Хозяин ресторана за их внешним видом следил строго. Чаевые, десять процентов от суммы заказа, вписывались в карточку и полностью шли в кассу. Обслуживать посетителей надо было не только быстро и хорошо, но и обязательно с приветливой улыбкой, как старых знакомых, не возражая на замечания, пусть они и несправедливы. При малейшей оплошности хозяин безжалостно увольнял — на эти места было много желающих.

В понедельник нас повезли на военные заводы. Организация производства высокая и четкая, ни минуты простоя — конвейер безжалостно высасывал все силы. Рабочий день восьмичасовой, в субботу до двух часов дня. Нас поразило: огромные заводы оборудованы современными машинами, станками, а столовых нет. В короткий обеденный перерыв, тут же у станка или остановившегося конвейера, каждый рабочий из своей сумки или чемоданчика доставал термос, судки, газетные свертки и ел, сидя прямо на полу или на какой–нибудь детали. И снова за работу. Впервые за последние десять лет трубы Америки задымили в полную силу.

В один из дней мы отправились с нашим сопровождающим Анатолием Маслюком в гости к сержанту военно–морского флота, служившему поваром в гарнизоне. Почему к нему? Да просто хотели посмотреть, как живут средние» американцы. Перед этим мы побывали на приеме у одного миллионера, большого оригинала, владельца крупнейшей фирмы по производству мороженого — сеть его холодильных предприятий была разбросана по всем штатам; для снабжения Южной Америки своей продукцией фирма имела корабль–рефрижератор. Сам же владелец фирмы, оказывается, уже много лет по воскресеньям, когда заводы его стоят и рабочие отдыхают, целый день работает один на автоматах по производству фигурного мороженого: штампует лошадок, зайцев, птичек и прочую живность для бесплатной выдачи в детских приютах. Когда мы его спросили, почему он, если хочет помочь детям в приютах, не переведет этим приютам хорошую сумму долларов, он, смиренно потупясь, ответил:

— Но я хочу, чтобы бог видел мой личный труд на пользу сирот. Ведь я работаю в день, когда все отдыхают.

Мы не захотели больше принимать подобных приглашений.

…Семья сержанта жила за городом в двухэтажном деревянном коттедже, окруженном фруктовым садом. В семье — четверо. Сам сержант Гуго, его жена Джейн, педагог, ребенок и отец Джейн — мистер Кинли, клепальщик на судоверфи. Как потом выяснилось, он работал на ремонте советского судна «Киев».

Встретили тепло, с большим радушием. В пятикомнатном доме было уютно, но просто. На наш вопрос, сколько же стоит такой дом, ответили:

— Это в рассрочку. Шесть тысяч долларов надо выплатить в течение десяти лет.

Под коттеджем был гараж и система водяного отопления с газовым котлом. В гараже две машины — «шевроле» и «форд» — пикап. На вопрос, для чего вашей такой маленькой семье две машины, ответили, что работают далеко за городом и в разных концах. Машины также куплены в рассрочку. Потом мы узнали, что в рассрочку взяты холодильник, радиоприемник, фотоаппарат.

— Сколько же составляет ваш общий заработок?

— Триста тридцать долларов в месяц. Но чтобы получить кредит у торговых фирм, необходима хорошая характеристика и рекомендация с места работы.

— Поэтому никаких противоречий и конфликтов с хозяином?

— Иначе все потеряешь, и работу и дом, — грустно улыбнувшись, ответил мистер Кинли.

— А ваш личный заработок?

— Сорок пять долларов в неделю, дочка семьдесят и зять восемьдесят, но уже в месяц. Правда, Гуго, как военному, на базе все идет со скидкой до сорока процентов: сигареты, продукты, одежда, однако на сумму не более половины заработка.

— У вас все работают, кто же ведет хозяйство, кто смотрит за ребенком? — задал вопрос Саша Макаров.

— Джейн, Гуго и я. Что делать? Прислугу нанять не можем, а внука на день отдаем в детский пансион при поселке. Это стоит шесть долларов в неделю. А в воскресенье малыш с нами.

Мистера Кинли интересовала жизнь и быт наших рабочих, система оплаты, заработок рабочих советских судоверфей, порядок отпусков, медицинская помощь, пенсия за выслугу, за увечья. Он был поражен, когда узнал, что медицинская помощь у нас бесплатная и на время болезни сохраняется средний заработок.

— Мне хочется вам верить, но такое в моей голове не укладывается! Этого не может быть! Ведь одни роды моей дочери обошлись нам в семьсот долларов! А вы говорите, у вас бесплатно, да еще платят по среднему! Прямо фантастично!