Однако, Мейсон уже шёл к зарослям.

— Док, вы бы с Хосе зарядили ружья. Так, на всякий случай, — попросил Рыжий и бросился догонять святого отца.

Вернулись они через несколько минут, волоча за ноги тело индейца. Втащив покойника под навес, взгромоздили его на операционный стол Бо. Мейсон сделал шаг назад и внимательно оглядел мертвеца.

— Давайте, друзья мои, — обратился он ко всем, — попробуем понять, кто наш противник.

— Ясно кто, — проворчал Генри. — Язычник. Да ещё, не приведи Господь, людоед.

Бо подошёл ближе, нагнулся, рассматривая индейца.

— Лет ему около тридцати, — заговорил он, — а, шрамов на теле нет. Значит, не воин и не охотник. Мышцы рук и ног плохо развиты. Проколоты уши, но серег нет. Скорее всего, он снял их, отправляясь сюда. Кроме того, парень не выглядит голодным или измождённым.

— Отлично, мистер Бо, — похвалил Мейсон. — Ещё что–нибудь?

— Не лучник, — указал на правую ладонь мертвеца Хосе. — Нет мозолей.

— Всё верно, — согласился Генри. — Лука рядом с ним не было. Видимо, стрелял второй.

— Остаётся добавить, — закончил Мейсон, — что, судя по ступням ног, наш индеец не был любителем путешествовать.

— И что всё это значит? — спросил Рыжий. — Кого мы подстрелили?

— Может быть, жреца? — задумался Бо. — Храм Обезьяны покинут, но кто–то из служителей ещё остался.

— Пресвятая Дева, — содрогнулся Генри. — Эти парни сто раз могли перерезать нам глотки. И, чёрт его знает, сколько их сейчас прячется в лесу. Думаю, надо грузиться в баркас и отчаливать отсюда.

— Надеюсь, всё не так уж мрачно, — покачал головой Мейсон. — Однако, спать придётся, выставив часового.

— Труп индейца мы решили не хоронить, — вздохнул Папаша Бо. — Согласитесь, сэр, ему было не место на христианском кладбище. Генри с Хосе натаскали дров и предали тело огню. Мы со святым отцом молча сидели на крыльце, поглядывая на костёр.

— Хочу изложить вам, доктор, дальнейший план действий, — вполголоса заговорил Мейсон. — Так уж вышло, что я единственный из нас, кому приходилось раньше сталкиваться с дикарями. Думаю, что пока всё не зашло слишком далеко, мне придётся отправиться к индейцам в джунгли.

— Вы с ума сошли, святой отец! — воскликнул я. — Это же чистое самоубийство.

— Отнюдь, — кротко улыбнулся Мейсон. — Всё в руках Всевышнего и я уверен, что он не оставит меня. Тем не менее, если я не вернусь через сутки, советую вам всем поступить согласно совету Генри и покинуть бухту.

С этими словами он закинул на плечо суму и перекрестил меня.

— Успокойте Хосе и Генри, — сказал он на прощание. — Со мной ничего плохого не случится.

Мейсон.

Дойдя до зарослей, Мейсон остановился. Втянул ноздрями влажный сладковатый запах прелой листвы и цветов. Джунгли жили своей обычной жизнью, казалось, ничто не нарушало их покой. Мейсон раздвинул руками стебли бамбука и шагнул в зеленоватый сумрак. Пройдя сотню шагов, он замер, и огляделся. Затем, стянул с себя рясу, оставшись голым по пояс. Достал из сумы банку с мазью и ловкими движениями покрыл тело зелёной краской. Повесил на шею распятие–стилет, перевязал шнурком волосы и, пригнувшись, бесшумно двинулся дальше.

Стараясь идти так, что бы море всегда оставалось слева от него, Мейсон вскоре добрался до Храма. Не выходя на площадку, он обогнул её и вскоре нашёл место, где ранее прятались индейцы. Затаившись, выждал несколько минут и принялся изучать следы. Врагов было не более пяти, и наведывались они сюда не в первый раз. В яме, полной углей, готовили пищу. Построили две смотровые площадки на ветвях деревьев. Сплели из лиан навес от дождя и натаскали под него охапки листьев. На вид лагерю было не более трёх месяцев.

— Значит, — решил Мейсон, — появились вы здесь сразу после старины Бо. И стали осторожно приглядывать. Почему же сразу не избавились от него? Видимо, сочли не опасным. Не тронули и Хосе, забредшего сюда. Не дали обнаружить себя эсквайру. А, вот, моё появление вас разозлило. Что же, попробуем познакомиться поближе.

Он в последний раз осмотрелся и направился вглубь леса, держась следа индейцев.

Обнаружил их Мейсон уже под утро. Дикари беззаботно спали у затухающего костра. Выставленный караульный дремал, сидя под стволом дерева. Ещё один, седой старик, лежал чуть поодаль, укрывшись плащом.

— Не похоже, — пробормотал Мейсон, — что эти ребята живут в джунглях. Придётся мне повременить с вопросами и проводить их до самого дома.

Он, неслышно ступая, попятился и скрылся в чаще. Там, на скорую руку, соорудил укрытие из веток, лёг и немедленно уснул.

Проснувшись, Мейсон, не мешкая, поспешил на стоянку индейцев. Однако, через несколько десятков шагов, остановился и прислушался. Ему на мгновение показалось, что, сквозь шорох листьев до него доносятся голоса. Мейсон крадучись двинулся вперёд.

— Вот, дьявол, — выругался он про себя. — Почему же вы не ушли?

Дикари сидели у костра. Один что–то рассказывал, жестикулируя руками, другие, смеясь, перебивали его. За месяц, проведённый в плену, Мейсон стал немного понимать язык индейцев. Он лёг на землю и бесшумно пополз. Голос говорящего стал громче и Мейсон стал различать некоторые слова. Приподняв голову, он обвёл глазами всю группу и только сейчас заметил, что старика среди них нет.

— Добро пожаловать, — услышал Мейсон на чистом испанском и тут же почувствовал, как в спину ему упёрся наконечник копья.

Индейцы вскочили на ноги, однако старик успокаивающе произнёс что–то, и они опять уселись, ненавидяще глядя на пленника.

— Руки за спину, — услышал Мейсон.

Сопротивляться сейчас было бессмысленно, оставалось повиноваться. Старик ловко связал ему руки, рывком поставил на ноги и повернул лицом к себе.

— Я ждал тебя, — усмехнулся он.

Пожалуй, впервые в жизни Мейсон не знал, как себя вести. Криво улыбаясь, он пытался вспомнить, не встречался ли он прежде с седовласым. Изогнутый, хищный нос старика делал его похожим на птицу. Чёрные глаза смотрели весело, хотя и читалась в них какая–то безжалостность.

— Боюсь, — начал было Мейсон, — вы не за того меня принимаете.

— Не за того? — деланно удивился тот.

Резким движением, сорвав с груди пленника распятие, он выдвинул из него стилет.

— Почему я не удивлён?

— В этих местах небезопасно, — осторожно начал Мейсон. — Клинок служит мне исключительно для защиты.

— Неужели слуги Ордена нуждаются в защите? — старик отшвырнул распятие. — Кстати, ты забыл сказать пароль. Мир покорится нам. Не так ли?

— Кто вы? — чувствуя, что земля уходит у него из–под ног, прошептал Мейсон.

— В Ордене меня называли Отшельником.

— И вы, — Мейсон замешкался, — служите нашему делу?

— Садись, — помолчав, сказал старик. — Думаю, нам есть о чём поговорить.

Мейсон сделал несколько шагов, словно выбирая место, а на самом деле, стараясь приблизиться к лежащему в траве стилету. Наступив на него ногой, опустился на колени и неловко повалился на землю. Лесной, кажется, ничего не заметил, отдавая распоряжение сопровождавшим его индейцам.

— Как я понял, — начал старик, — твоё появление на побережье не случайно.

— Скажем так, не по своей прихоти.

— И целью является Храм?

— Клянусь, — потряс головой Мейсон, — отправляясь сюда, я даже не слышал о нём. Моё задание — Золотая Обезьяна и всё, что с ней связано.

— И что же ты узнал? — недоверчиво спросил Отшельник.

— Немного, — искренне ответил Мейсон. — Нашёл Храм и некоторые свидетельства того, что Идол действительно существует.

— Ещё бы не существовал, — буркнул старик. — Обезьяна уже лет пятнадцать, как в руках Ордена.

— Как? — от неожиданности, Мейсон чуть было не выронил стилет, которым он почти перерезал верёвку, стягивавшую руки. — Но, почему мне этого не сказали?