В джунгли идти не пришлось. По всему берегу росли кокосовые пальмы, а текущий со скал ручей, был прохладен и чист. Распорядившись таскать плоды в шлюпки, Бо выбрал четырёх лучших стрелков и послал охотиться. Вскоре из леса послышались выстрелы и ликующие крики. Обрадовавшись твёрдой земле под ногами и отсутствию капитана, пираты довольно быстро загрузили лодки водой и кокосами. Отправив первую часть провизии на корабли, Бо разрешил разжечь огонь и зажарить дикого кабана, добытого охотниками. Шлюпки, тем временем вернулись, привезя с собой ещё двоих моряков, вооружённых ружьями.

Братья Фаричелли, были, пожалуй, самыми неприятными типами в нашей команде, — Папаша Бо поморщился. — Невысокого роста, заросшие волосами, они всегда держались вместе, ненавидя всех остальных. На судне не случалось ни одной ссоры без их участия. Многие подозревали братьев в воровстве у товарищей. Однако каждый раз мерзавцам удавалось выходить сухими из воды. Скорее всего, они вновь затеяли свару, и Рене, от греха подальше, отправил их ко мне.

С недовольными лицами братья выбрались на берег и направились в джунгли.

— Эй, Фаричелли, — крикнул им вслед Бо, — через пару часов возвращаемся на корабль.

Те даже не обернулись.

— Пёс с ними, — проворчал кто–то из пиратов. — Даст Бог, наступят на ядовитую змею или наткнутся на ягуара.

Вскоре с фрегата выстрелила пушка, и Бо приказал спешно грузиться. Из лесу по одному стали выходить охотники.

Когда последняя шлюпка готова была отойти от берега, на песок, сгибаясь под тяжестью тюков, вышли Фаричелли.

— Эй, дармоеды, — крикнул один из них. — Выбрасывайте к чёрту свои кокосы. Мы с братом нашли хижину контрабандистов доверху полную табаком.

— Грузите то, что принесли, — насупился Бо. — И поспешите, капитан не будет нас ждать.

Братья принялись ругаться, кляня всё на свете. Обещали отдать треть своей находки, но Бо был непреклонен.

— На кораблях, тем временем, всё было готово к отплытию. — Папаша Бо, прикрыл глаза, вспоминая. — Капитан Рене прохаживался по палубе галеона, с нескрываемой радостью поглядывая на фрегат. Дождавшись, пока мы погрузим в трюм корзины с провизией, он поднял руку, призывая к вниманию

— Джентльмены, — начал он. — Как я обещал, мы выходим в море и берём курс на Тортугу. Если, не приведи Господь, видим на горизонте вражескую эскадру, удираем от них во все лопатки. Никаких стычек, пока не прибудем в порт. Там каждый из вас получит причитающуюся ему долю от стоимости этого красавца фрегата и сможет преспокойно целый год пропивать её на берегу. Те же, кто захочет стать по настоящему богатым человеком и до старости возить своё брюхо в карете, отправится со мной в новую экспедицию. Теперь нам станут по зубам караваны, гружённые золотом, а не только жалкие прибрежные купчишки. Клянусь, я уже вижу вас, джентльмены, разодетых в пух и прах, на собственных плантациях.

— Ура, капитану, — заорали пираты.

— Поднять якоря, — рявкнул Рене.

Возвращение на Тортугу было на редкость спокойным. В первые дни моряки тревожно вглядывались в даль, в поисках охотников, однако, время шло, а горизонт оставался чист. Лёгкий попутный ветер отгонял дурные мысли и наполнял паруса кораблей. Пираты валялись на палубе, отдыхая после вахт. Даже братья Фаричелли, обосновавшиеся на носу судна среди тюков с табаком, вели себя на удивление мирно. Бо, собиравшийся навсегда покинуть капитана Рене, скучал в каюте, листая Библию. Денег, скопленных им за время службы, вполне хватало на покупку небольшого дома на материке, но было недостаточно для праздной жизни. Видимо, придётся вспоминать изрядно забытую профессию ветеринара. От этих мыслей его отвлёк стук в дверь.

— Эй, док, — на пороге стоял боцман. — С этими паршивыми Фаричелли что–то неладно.

— Надеюсь, их кто–то прирезал ночью, — невесело пошутил Бо.

— Я думаю, тебе надо взглянуть, — ответил боцман и добавил шёпотом, — ни капитан, ни команда пока ничего не знают.

— Взгляните на это божье создание, — Папаша Бо, нагнувшись, подхватил под мышки, спящего у него в ногах мопса. Тот сердито засопел, недовольно косясь на хозяина. — Стоит ему захворать, уверяю Вас, что смогу вылечить беднягу. Совсем другое дело человек. Увидев братьев, мечущихся в бреду, среди собственных испражнений, я растерялся. Мне, привыкшему зашивать сабельные раны и извлекать пули, сделалось по–настоящему страшно. Это могла быть дизентерия, тропическая лихорадка, холера. Всё, что угодно! Я склонился над ними. Тела братьев покрывала мелкая сыпь. Шепнув боцману, не приближаться и не подпускать никого к больным, я бросился в свою каюту. Там, при дрожащем свете лампы, перелистав несколько книг по медицине, я понял, с чем мы столкнулись. Это была чёрная оспа!

— Ты уверен? — капитан Рене не мигая смотрел на Бо.

— Думаю, что через пару дней с ними будет покончено.

— Но, откуда могла взяться эта треклятая оспа? Неужели с фрегата?

— Нет, сэр. Братья на берегу нашли брошенное логово контрабандистов. Видимо, там и подцепили заразу.

Рене прошёлся по каюте. Достал из сундука бутылку рома, отхлебнул.

— Одно радует, что эти твари не ладят с командой. Боцман ты дотрагивался до них?

— Нет, сэр! Услышал стоны и сразу же побежал за доком.

— А ты? — капитан повернулся к Бо.

— Кто–то должен был их осмотреть, растерялся тот.

— Ты всё сделал правильно, сынок, — успокаивающе произнёс Рене. — И, как я понимаю, пришла твоя очередь спасать корабль, экипаж и, чёрт побери, себя самого.

— Накроем их куском парусины и выбросим ночью за борт, — горячо зашептал боцман. — От этой напасти лекарств не существует.

— Нельзя, что бы они целый день пролежали на палубе, — горячо возразил Бо. — Их надо убирать с судна немедленно.

— На глазах у всей команды? — рассвирепел боцман. — Думаешь, в экипаже все полные олухи и не поймут, что означают больные, которых вышвыривают в море?

— Док объяснит ребятам, что у Фаричелли какая–нибудь мудрёная зараза, — успокаивающе положил руку на плечо боцману капитан. — Посадим их в шлюпку и отправим на берег.

— А, как быть с моряками, которые повезут их? — не унимался тот. — Я к братьям больше на пушечный выстрел не подойду.

— Есть выход, — просиял Бо. — Тому, кто переболел оспой, она больше не страшна. У нас в команде двое таких моряков.

— Решено, — капитан вновь приложился к бутылке. — Боцман, готовь шлюпку. А ты док — за гребцами. И, пусть сначала зайдут ко мне.

— Наш план сработал идеально, — Папаша Бо почесал мопса за ухом. — Я сообщил команде, что братья заразились тропической дизентерией и сейчас будут высажены на берег. Как мы и ожидали, никто не полез помогать грузить несчастных в шлюпку. Двое матросов, с покрытыми оспинами лицами, помалкивали.

— Прокатись с ними до берега, сынок, — шепнул мне на ухо Рене. — Избавитесь от Фаричелли, на обратном пути утопите лодку и возвращайтесь вплавь. А я прикажу вымыть палубу ромом. И поспешайте!

Папаша Бо, не снимая с колен мопса, потянулся за новой сигарой. Прикурил.

— Когда шлюпка вошла в бухту, один из гребцов попросил у меня глоток рома. Я нагнулся к бочонку и… очнулся уже на берегу. Рядом на куске парусины хрипели умирающие братья Фаричелли.

Бо, пошатываясь, встал на ноги и увидел в полумиле от себя удаляющуюся шлюпку.

— Эй, — закричал Бо и побрёл к воде. Голова кружилась и болела.

Он решил, что его забыли в спешке.

— Эй, — замахал Бо руками, войдя по пояс в воду.

Плыть за шлюпкой было бы безумием.

— Ладно, — сказал он вслух. — Сейчас Рене вам задаст. Хорошенькое дельце, забыть на берегу костоправа.