Блю говорит так, будто мы хотим от нее избавиться. Но это не так. Мы отдадим ее семье, которая будет любить и лелеять ее.

— Она будет расти в хорошей семье, которая будет любить ее. Она будет жить в нашей большой семье. Ты сможешь наблюдать за ней.

— Я не хочу наблюдать за ней издалека. Я хочу быть ее матерью.

— Ты будешь матерью наших детей. Не отнимай у женщины, которая не может иметь своих детей, такую возможность.

— Я хорошо понимаю то, насколько я эгоистична. Оставить ее у нас означает именно то, что ты сказал. Мне должно быть стыдно, но я не чувствую этого.

Если мы оставим ее, это повлияет на наших детей. На наш брак. Она будет еще одним человеком, с которым мне придётся делить Блю. Не уверен, что смогу сделать это.

— Мы не обязаны принимать решение прямо сейчас. Суд запланирован на октябрь.

К тому моменту близнецы уже появятся на свет, и она будет иметь полное представление о том, как ухаживать за тремя новорожденными. Эта ситуация должно быть вразумит ее.

Она подходит ко мне и обвивает руками мою шею, поднимается на носочки и нежно целует меня.

— Я знаю, ты не говоришь «да», но спасибо, что не говоришь «нет».

— Я всегда хочу дать тебе то, чего ты хочешь, но не знаю, смогу ли я дать тебе это.

— Одной недели слишком мало, чтобы взять на себя такое обязательство. Пусть пройдет немного времени. Уверена, правильный ответ придет к нам сам.

— Ты будешь прекрасной матерью.

Это настолько очевидно, особенно судя по тому, как она заботится о Лурдес.

— Я люблю тебя, — она снова поднимается на носочки, но на этот раз целует меня в шею. — Она спит. У нас есть как минимум тридцать минут до того, как она проснется для следующего кормления.

Она давит на мои руки.

— Пойдем со мной в спальню.

Я с удовольствием принимаю все, что она может мне дать. Не думаю, что у нас будет много времени, когда появятся дети.

— Как я могу отказаться от такого привлекательного предложения?

До родов осталось четыре недели. Судя по размеру живота Блю, дети очень выросли за этот месяц. Блю выглядит так, будто родит в любую минуту.

Близнецы так и не перевернулись головками вниз, из-за этого могут быть осложнения. Повышенный сахар в крови. Высокое кровяное давление. Схватки Брэкстона-Хикса, когда она активна. Но к счастью пока она лежит, все в порядке. Все это вынудило доктора Керр прописать Блю постельный режим на оставшийся период беременности.

Вся забота о Лурдес легла на мои плечи, но у меня не хватает времени. Я должен контролировать переговоры о нашем содружестве с Гильдией.

Мы были вынуждены попросить Агнес присматривать за ней. Она помогает, но все же не может находиться здесь двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Лурдес нужен круглосуточный уход, поэтому приходит мама, чтобы помочь Блю, когда Агнес нет.

Я не имею ни малейшего представления как нам удалось все провернуть, но мы всё же сделали это.

Войдя в дом, я встречаю маму в гостиной.

— Слава богу, ты вернулся.

Меня не было всего два дня.

— Что случилось?

— Все в порядке. Я просто все время о тебе беспокоюсь. Все прошло хорошо в Дублине?

— Да. Мы назначили переговоры о поглощении на октябрь.

Три месяца и Орден перестанет представлять для нас угрозу.

— Лидер Гильдии понял, что я не могу согласиться на более ранний срок, потому что в сентябре должны родиться дети.

— Мы оба понимаем, что до сентября она не дотянет.

Надеюсь, она продержится еще шесть недель, чтобы не прибегать к интенсивной терапии новорожденных. Но я не хочу себя обманывать. Сахар в крови. Давление. Схватки Брэкстона-Хикса. Все это меня беспокоит.

— Как она?

— Хорошо. Она попросила меня отнести Лурдес к ней в постель около двадцати минут назад. Они спят.

У нас с мамой не было возможности обсудить все это.

— Блю души не чает в Лурдес.

Я произношу ее имя, и даже мама начинает светиться.

— Не могу сказать, что виню ее. Ее очень легко любить.

— Блю хочет удочерить ее. Это ведь безумие? Взять ребенка, который нам не принадлежит, когда вот-вот появятся собственные?

— Я думаю, Блю впервые в жизни чувствует себя цельной. У нее наконец есть возможность воспитывать кого-то. Вот, чего она хочет.

— Но у нее скоро будет такая возможность, умноженная на два.

— О, милый, ты не видишь, что происходит. Лурдес была сиротой. И Блю видит себя в этом ребенке. Она хочет ее спасти так же, как когда-то ее спас Гарольд Макаллистер.

— Я бы тоже этого хотел, если бы не было людей, готовых взять на себя эту ответственность. Но мы нашли хорошую семью, готовую удочерить ее.

— Окошко уже закрыто, Синклер. Блю увязла слишком глубоко. По уши влюбилась в этого ребенка.

— Ты не думаешь, что это может что-то изменить, когда родятся наши близнецы?

— Нет. Она медведица и считает Лурдес своим детенышем. Ты не сможешь вырвать ее из рук Блю, как бы не пытался. На самом деле я больше, чем уверена, что ты не хочешь этого делать. Ты тоже любишь эту малышку.

— Я боюсь, что наша жизнь кардинально изменится с тремя детьми.

— Могу пообещать тебе, что твоя жизнь станет сумасшедшей. Но ты справишься. Однажды ты обернешься назад и спросишь себя, почему был так напуган.

Разговор с мамой меняет мою точку зрения. Теперь я могу взглянуть на вещи глазами Блю.

— Я ценю все, что ты делаешь для меня.

— Я всегда готова помочь, сынок. Нужно сделать что-то еще перед тем, как я уйду?

— Бутылочки есть?

— Да. Я стерилизовала шесть штук. Они в холодильнике. Это должно быть более, чем достаточно, чтобы протянуть до утра. Скорее всего, через пол часа она проснется голодная. Подогрей сейчас, чтобы не делать этого потом.

— Хорошо.

— Если понадобится помощь, звони. Я примчусь через пять минут.

Купить дом по соседству с домом родителей было хорошим решением.

— Конечно. Спасибо, мам.

Я достаю бутылочку, нагреваю ее и иду в спальню, чтобы увидеть мою сладкую малышку Блю. Меня не было всего два дня, а я так сильно по ней скучал.

Она спит посреди кровати на двух подушках, чтобы было удобно. Лурдес же сладко спит на груди в нескольких сантиметрах от животика Блю.

В один момент я понимаю, что вместо трех самых важных людей в моей жизни у меня может быть четыре. Не уверен, что теперь я смогу попросить Блю отпустить Лурдес, поскольку не уверен, что смогу отпустить её сам.

Я не бужу Блю. Вместо этого я сажусь в кресло и смотрю на свою семью. Моя жена. Мои дети. Я не заслуживаю ни одного из них, но каким-то чудом они мои.

Как мама и говорила, через тридцать минут Лурдес начинает ерзать. Блю просыпается и потирает спину.

— Эй. Все хорошо сладкая девочка.

Я привлекаю внимание Блю, когда встаю с кресла.

— Ах, ты дома! Как давно ты здесь?

— Я приехал около часа назад.

— Почему ты не разбудил меня?

— Не смог. Вы с Лурдес так сладко спали.

Лурдес начинает громко плакать.

— Думаю, наши минуты покоя только что закончились.

Блю тянется к бутылочке, но я останавливаю её. Я не видел ее два дня.

— Я хотел бы накормить ее, если можно.

— Конечно.

Я забираюсь на кровать рядом с Блю и беру Лурдес на руки. Она открывает рот и ищет сосок языком.

— Жадина.

— Да. Ее аппетит вырос.

— Когда на прием к педиатру? Она набрала вес?

— Завтра. Поскольку я прикована к этой кровати, я не смогу ее отвезти, поэтому это сделает твоя мама.

Завтра у меня нет никаких дел.

— Я могу ее отвезти. Ну, если конечно мама поедет со мной. Не уверен, что справлюсь один.

— Изабелл всё равно собиралась, уверена, она будет не против пойти с тобой.

— Ты видел с Лейни в Дублине?

— Да. Она выглядит довольно хорошо. Кажется, ей нравится в Гильдии.

— Я рада, что у нее все в порядке, но лучше бы она жила здесь. Я бы очень хотела, чтобы она вернулась в Эдинбург, когда с Орденом всё закончится.