— Он твой биологический отец.

Блю кивает и смотрит прямо перед собой.

— Ладно. Единственное, что это меняет, так это то, что я скажу ему, прежде чем убью.

Мы уже не раз говорили об этом, опять та же песня.

— Малышка, мы уже говорили об этом.

— Ты сказал, что не хочешь, чтобы я подвергала себя опасности. Нет никакой опасности. Стрельба из оружия не поставит меня или детей под опасность.

Это она так считает.

— Физически нет. Но ты не знаешь, как это повлияет на твою психику. Теперь это осложнится еще и тем обстоятельством, что он твой биологический отец.

Это определенно оставит свой отпечаток.

— Никаких осложнений. Всего лишь досадная деталь.

— Которую ты еще не успела переварить.

— О чем здесь еще думать? Он убил мою маму! Сбежав от него, она родила меня. Убив её, он пытался убить и меня. Думаю, я уже довольно хорошо все переварила.

Если бы все было так просто.

То, что я собираюсь сказать ей, вызовет массу проблем.

— Я не могу позволить тебе сделать это.

— Ты не можешь позволить мне сделать это? Что это значит?

— Именно то, что я сказал.

— И кто тогда это сделает?

— Я.

— Если бы только знал, что это для меня значит. Это мой последний грех. Восемнадцать лет я искала этого человека. Я посвятила этому большую часть своей жизнь. Это все, чем я жила и дышала с тех пор, как мне исполнилось семь. Семь! Все мое детство и сознательная жизнь вращались вокруг этого, и теперь ты говоришь мне, что собираешься сделать это за меня.

— Пожалуйста, постарайся понять.

Она качает головой.

— Малышка.

Я двигаюсь к ней, но она поднимает руку.

— Нет.

Она в ярости. Ей нужно остыть, прежде чем мы продолжим разговор.

Я встаю, беру ноутбук и файлы с кресла и складываю их в портфель.

— Я буду в офисе, если тебе что-нибудь понадобится.

Ответа не следует.

— Я люблю тебя, малышка.

По пути в ванную она отвечает и хлопает дверью:

— Увидимся вечером.

Эта ситуация превратила мою жену в человека, которым она не является. Блю — всегда разумна и тщательно все обдумывает. Я никогда не встречал таких женщин.

Приехав в Братство, я сначала решаю зайти к отцу. Стучу в дверь.

— У тебя есть минутка?

— Конечно.

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

Он кладет ручку на стол.

— Звучит серьезно.

— Блю — дочь Тодда Кокберна.

Отец кивает мне, чтобы я закрыл дверь.

— Предполагаю, она плохо это восприняла.

— Она хочет убить его.

— Я прекрасно понимаю ее. Она не единственная, кто хочет это сделать.

Отец был расстроен, узнав о том, что Тодд убил Аманду, но узнав о Каре…это сломало его и маму. В этом он винил себя, ведь Тодд — член братства. Он чувствовал вину за то, что не защитил ее от него.

— Я рад, что ты ничего не сделал, пока мы ждали результаты теста.

— Блю не в состоянии убить кого-то.

Ему не нужно убеждать меня.

— Я должен вмешаться, как её лидер, чтобы решить проблему?

— Нет. Она прекрасно понимает, что мои слова не повлияют на нее.

— Она чувствует, что может все, потому что она моя жена. Она такая упертая. Это все усложняет.

Я собираюсь просить отца о невозможном.

— Я понимаю, как сильно ты хочешь убить Тодда. Он забрал твою дочь и женщину, которую ты любил. Кару и Аманду уже не вернешь. Но Блю жива, и она не успокоится, пока не отомстит за смерть своей матери. Я боюсь, что, если она убьет его своими руками, это принесет больше вреда, чем пользы. Как муж, я должен сделать это за нее. При всем уважении, я прошу тебя позволить мне сделать это.

— Ты многого просишь.

— Я знаю, папа. Мой отец и жена хотят одного и того же. Я знаю, что это значит для вас обоих.

— Я не могу вернуть Кару и Аманду. Если ты уверен, что это поможет Блю, то я не могу отказать тебе в такой возможности.

— Спасибо.

— Когда ты хочешь сделать это?

— Все зависит от того, как пойдет разговор с Блю.

— Желаю удачи, сынок.

Длинный день. Я не могу сосредоточиться. Всё, о чем я думаю, это Блю и о ее реакции на то, что я собираюсь сделать.

Я написал ей три смс, но она ни на одно не ответила. И я ужасно этому не рад. Я бы беспокоился о ее безопасности, если бы не Кайл и Блэр.

Рабочий день заканчивается, но я не собираюсь ехать домой, я не готов к очередному спору, поэтому заезжаю в Дункан. Джейми согласился пропустить по стаканчику виски. А может быть и десять.

Я рад, что он принял мое приглашение. Последние несколько дней были посвящены исключительно Блю, с Джейми я разговаривал только по телефону. Он несколько раз говорил мне, что у него все хорошо, но вот по его тону я бы так не сказал. Мне нужно увидеть его, чтобы убедиться.

Он ждет за нашим столиком, перед ним два стакана виски. Как всегда, Гиннес.

— Я смотрю ты начал без меня.

Он толкает один в мою сторону.

— Только первый. Но определенно не последний.

Я глотаю Джонни Уокера. Чертовски гладко. Каждый раз.

— Как Уеслин и Иванна? — спрашиваю я.

— Уеслин скорбит, но она в порядке. Иванна страдает.

Не удивлен, она была его любимицей.

— А Тори?

— Зла, как черт.

Предсказуемо. Она еще не осознала, как ей повезло, что я оставил ей дом.

— Что с тобой?

— Поругался с женой. Сильно.

Джейми смеется.

— Я рад, что ты женился не на бесхребетной девушке. Наблюдать за вами одно удовольствие. Никто не хочет уступать.

У меня есть для него новости. Моя жена не только не бесхребетная. У неё еще есть яйца. Большие.

— По возвращении домой меня ждет продолжение.

— Бывший агент ФБР хорошо отстаивает свою позицию, — говорит Джейми.

Это точно.

— Это не приведет ни к чему хорошему. Эллисон наверно еще будет дома. Не хочу, чтобы она слышала нас.

— Хочешь, я приглашу ее на прогулку или прокатиться по городу?

— Ох черт! Было бы здорово. Ты не возражаешь?

— Конечно нет.

Я стараюсь не пить слишком много виски. Не хочу быть слишком пьяным, когда буду разговаривать с Блю.

Домой я возвращаюсь поздно, но Эллисон до сих пор не спит. Я слышу, как из ее спальни доносится музыка.

«Do I want to know?» Arctic Monkeys. Я узнаю эту песню, потому что Блю всё время слушает ее.

Стучу в дверь.

— Элли. Это Синклер.

— Входи.

Я открываю дверь. Она сидит и красит ногти на ногах.

— Прости, что беспокою, но у меня к тебе просьба. Блю ужасно зла на меня.

Эллисон хихикает.

— О да. Твое имя — дерьмо, — я так и думал.

— Я хочу поговорить с ней. Это будет громко и неприятно. Ничего, если Джейми прогуляется с тобой или прокатит по городу?

Она поднимает на меня глаза.

— Я не видела его с той ночи, когда я подстрелила его отца. Это будет адски неудобно.

— Он сам вызвался. Не думаю, что он бы согласился, если бы думал, что это будет неловко.

Эллисон потирает лицо и вздыхает, наклоняется, чтобы посмотреть в зеркало.

— Я ужасно выгляжу, но это неважно. Если вы собираетесь ссориться, я ухожу.

Я жду, пока Эллисон и Джейми уйдут, прежде чем иду в нашу спальню.

Блю уже в постели, но не спит. Подозреваю, ее голова забита разными мыслями, и она не может уснуть.

Она приподнимается и поправляет подушку под спиной. Подойдя к ней, я опускаюсь на колени. Беру ее руку и целую.

— Я так люблю тебя. Это самое важное, и с этого я хотел бы начать.

— Я тоже тебя люблю.

Ее ответ дает мне надежду на то, что все пройдет лучше, чем я ожидал.

— Я не стал говорить этого утром. Я хочу, чтобы ты поняла, почему я себя так чувствую. Ты веришь в то, что, став палачом Тодда, ты исцелишься. Боюсь, это причинит тебе больше вреда, чем пользы. Это может привести к ужасным последствиям.

— Этого не произойдет. Я убивала и прежде, и всегда была в порядке.

То, что она задумала, отличается от всего того, что было раньше. Я должен заставить ее понять это.