Вот мы подкатили к дому тети Мариты. Это было двухэтажное здание из серого камня с зеленой черепичной крышей. На первом этаже располагалась аптека, а на втором обитала семья батюшкиной сестрицы.

Увидев, как мы вошли в аптеку, тетушка Марита всплеснула руками и бросилась обниматься. Встретив нас и выяснив, что багаж с лекарскими принадлежностями прибудет позже, родственница отправила нас отдохнуть с дороги.

Мы вошли в гостевую комнату и раскинулись на кроватях. Тетушке Ратее выделили отдельную комнату. Впрочем, мы не собирались задерживаться здесь надолго, после поступления в академию мы поселимся в тамошнем общежитии.

— Что вы думаете обо всем произошедшем? — поинтересовалась Лиссандра.

— Я считаю, что нам надо уделять внимание только учебе, — откликнулась я.

— Хм, а кто знает, чему учит студентов в академии Эльлинир? — задумчиво спросила Йена.

— Может, тетя Ратея знает? — отозвалась рыжая.

— Этель! Вот кто точно смог бы нам ответить на этот вопрос! — твердо проговорила я.

— Кстати, вы пробовали с ней связаться? Я вот что-то об этом позабыла, — повинилась Лиссандра.

Мы с Йеной покачали головами.

— Давайте попробуем? — предложила Йена, вытаскивая свой кулон.

Мы кивнули, и каждая сосредоточилась на своей подвеске.

Попытавшись связаться со старшей кузиной несколько раз, я бросила это занятие. Девочки спустя пару лирн удрученно покачали головами, и Йена сказала:

— Ладно! Попытаемся позднее или, может, Этель сама свяжется с нами.

Мы с Лиссой согласно кивнули.

Вечером во время ужина я встретилась со своими кузенами Шаном и Михеем, сыновьями тетушки Мариты и дядюшки Олава. С ними мы составили план действий на ближайшие три дня: нам предстояло посетить лавки, где мы могли бы прикупить готовую одежду и письменные принадлежности, а еще нам предложили сходить в музей Славенграда. Мы с радостью согласились.

Прошло время, и вот я стою на ступеньках огромного, с белыми колоннами трехэтажного музея Славенграда, построенного из темно-красного кирпича и крытого красной черепичной крышей. Кузины тоже затаили дыхание. Тетушки дружно вздохнули и напомнили нам о необходимости соблюдать приличия.

Мы вошли. Внизу сидел человек, у которого нужно было купить билеты. Тетушки это сделали, и мы вошли в светлое помещение музея. Внизу висели картины художников прошлого.

— В какой зал сначала их поведем? — осведомилась тетя Марита.

— Девочки, — обратилась к нам тетя Ратея, — вы что хотите больше всего посмотреть? Здесь на первом этаже картины художников прошлого и начала нынешнего столетия. Тут же выставлены портреты выдающихся деятелей Норуссии, а также есть зал с пасторальными рисунками.

— Что еще здесь есть? — нетерпеливо поинтересовалась Лисса.

— Я бы советовала начать с зарисовок и скульптур рас нашего мира, а продолжить на втором этаже в зале, где выставлены чучела нежити.

Мы проявили единодушие и согласно кивнули, потому что чучела и зарисовки созданий Нави казались нам интереснее, чем деятели прошлого!

Тетушки уверенно повели нас по широкой белоснежной лестнице на второй этаж. Мы в предвкушении последовали за ними.

Зал поражал своими размерами, на огромных от пола до потолка окнах висели бархатные драпированные портьеры, на полу было блестящее гладкое покрытие, стены закрывали резные деревянные панели, а на потолке в гигантской люстре сверкали ярко-желтые магические огоньки в форме свечей.

Везде по залу располагались экспонаты. Мы с удивлением, ужасом, а иногда и смехом рассматривали их. Например, пара эльфов была изображена на лужайке — мужчина, преклонив колено, что-то наигрывал на лютне. Его лицо при этом было такое смиренное и одухотворенное, что мы с сестрами невольно засмеялись. Сложно было представить того же Эльлинира в подобной позе, впрочем, как и других виденных нами эльфов.

Гномы были показаны в пещере за работой с кирками в руках.

Орк и гоблин стояли рядом, и оба держали в руках оружие: один — алебарду, другой — двуручный меч.

Дайны — этакие малютки с острыми ушками на макушке, хвостиками и кротким взглядом — что-то колдовали у себя в подземных чертогах.

На цветах сидели легкокрылые феи.

Далее была изображена какая-то ящерица, греющаяся на солнце. Подойдя ближе, я поняла, что это дракон. Он не произвел на меня никакого впечатления. Да и размер статуи был слишком мал. И чего их вообще боялись, этих малюсеньких ящериц?

Элементали были показаны каждый в своей стихии. Красная змейка резвилась в огне, каменный истукан вставал из песка, прозрачная бабочка порхала в воздухе, а золотая рыбка плавала в воде.

На другой картинке в полный рост стояло настоящее страшилище: на вполне человеческой голове располагались острые эльфийские уши и закругленные рога. Глаза были полностью черными, по всему телу блестела чешуя, а руки поражали длинными изогнутыми когтями. Ко всему прочему это имело длинный хвост. Я невольно вспомнила, где видела подобный рисунок. В «Справочнике рас Омура» так был представлен снежный демон.

— Вот уж чудище так чудище, — высказалась стоящая рядом Йена.

— Хорошо, что у нас с ними война закончилась, — кивнула я.

— Неужели кто-то способен полюбить такое страшилище? — высказала сомнение Лиссандра.

— Способен, — кивнула тетя Марита, — и даже детей им рожают.

— Фу-у-у! Мерзость! — повторила Лисса.

— Пусть сидят в своих Снежных горах и не приезжают к нам! — добавила я, а потом вспомнила, что раньше хотела посмотреть на дуайгара вблизи, но в этот миг резко передумала. «Пусть эти чудища держатся подальше от людей!» — подумала я и поспешила дальше.

Мы вошли в зал, где находились зарисовки и чучела нежити.

Первыми в глаза бросались хищные сабарны — существа с телом огромной черной собаки, крыльями и парными длинными и очень острыми клыками. Обычно они охотились стаями. Вот и все, что я знала. Посмотрела на Лиссус Йеной — они с интересом разглядывали чучело. Им в академии все подробно объяснят и покажут, в отличие от меня. Мне, как травнице, только и расскажут о пользе клыков и зубов сабарны, если таковая имеется.

Следующим висело изображение вполне безобидного боровичка — маленького старичка, хозяина грибов. Мы знали, что коль хочешь вернуться из леса с полной корзинкой, то нужно обратиться за помощью к этому нечистику.

Рядом с ним на картинке сидел леший. И этого хозяина леса и зверей мы знали. Разве что встречаться пока не доводилось. И хвала богам! Никто и никогда не смог бы угадать, что у него на уме! Бывало, когда леший помогал людям, а порой, и это случалось гораздо чаще, заставлял прохожего плутать в чаще, что обычно приводило к гибели несчастного.

По соседству было изображение банника — старика, покрытого листьями из березового веника. Мы знали, что это существо нужно чтить, иначе нечистик мог разозлиться и подстроить какую-нибудь пакость в бане.

После был домовой. Здесь мы не задержались, ведь постоянно общались с ним вживую.

Все они — домовые, банники, лесовики и лешие нежитью не считались, хотя в больших городах их не было.

На холст с шишигой глянули мельком. Видели однажды вживую, когда перебирались из Кровлуса в Западное Крыло. Одна такая особь чуть было не утопила мою няню. Хорошо, что тетушка Ирана вовремя вмешалась и уничтожила нежить.

А вот тут я замедлила шаг. На картине был изображен безымень, скалившийся на зрителей. Причем призрак был выписан столь натурально, что я скривилась. Потом на глаза попались холсты с умертвием, упырем и зомби. Я выразительно сморщилась.

— Сколько же мерзости ходит по Омуру, — проговорила я.

— Зато работа для магов и воинов есть, — заметила тетя Ратея.

Следующей увидела картину с написанным на ней нагом. Таким огромным полузмеем с человеческим липом и телом до пояса, плавно переходившим дальше в длинный чешуйчатый хвост. Я подошла ближе и увидела, что изо рта торчат клыки.