Когда мы вернулись в дом, Крыса и Бегущая Лосиха приготовили всем кофе и бутерброды и разрезали яблочный пирог – последний пирог, который испек папа. При этом девчонки не ругались между собой – удивительное дело. Я радовался, что Мэри и вождь с нами. Когда происходит несчастье, очень важно, чтобы рядом были друзья. Особенно такие мудрые друзья, как они.

Потом мы вышли на крыльцо и стали смотреть на закат.

– Хорошая получилась церемония, Боб, – сказал Гарольд, усаживаясь рядом с Крысой. – Уверен, ваш папа теперь в лучшем мире.

– Спасибо, Гарольд.

– Если кто и заслуживает лучшего мира, так это ваш отец, – произнесла вдруг Бегущая Лосиха. – Хороший был человек. Он мне очень нравился.

Крыса удивленно посмотрела на нее:

– Тебе нравился наш папа?

Бегущая Лосиха закатила глаза и пробурчала:

– А еще говорят, что одаренная…

В тот день я радовался даже обществу Бегущей Лосихи. Она, конечно, никогда не отличалась дружелюбием, но я чувствовал, что она настоящий друг. И я не сомневался, что когда-нибудь они с Крысой станут лучшими подругами. Когда-нибудь.

Когда стемнело, вождь развел жаркий костер. Мы вынесли из дома стулья и устроились у огня, и вождь в манере бывалого сказителя поведал нам много индейских легенд. Таких легенд не прочтешь в книгах, они передаются из поколения в поколение еще с тех времен, когда нога белого человека не ступала по этой земле. В них говорилось о смерти и загробной жизни, и я нашел в них некоторое утешение. От одного лишь уютного потрескивания костра на душе становилось легче. Наверное, именно поэтому вождь и разжег его. Я смотрел, как оранжевые искры поднимаются к ночному небу, будто крошечные души воспаряют в рай. Кто знает? Может, так оно и было.

Когда легенды кончились, мы зажарили оленину и съели ее с рисом и хлебом. Мэри рассказывала истории из папиной молодости, случившиеся, когда мы с Крысой еще не родились или были совсем маленькие. Про то, как он впервые сел в уборочный комбайн и в итоге оказался в канаве. Про то, как поступил в университет в Монреале и купил машину, чтобы туда поехать, но так и не выбрался за пределы Виннипега. Про то, как много лет подряд он собирал самые большие урожаи в округе и большую часть собранного отдавал в бедные резервации, и вождь подтвердил, что так и было. Даже Бегущая Лосиха помнила, как старики говорили о папиной доброте. Хоть мне и было очень грустно, я с гордостью слушал, как тепло отзываются о папе его старые друзья. Он был не только замечательным отцом, но и очень хорошим человеком.

Крыса с Бегущей Лосихой принесли еще кофе, и мы выпили его, любуясь звездным небом. Было приятно сидеть у костра погожим вечером. Гарольд настоял на том, чтобы помочь Крысе помыть посуду. Когда они вернулись, Мэри Белое Облако выпрямилась в своем кресле-качалке. Пришла пора обсудить, что делать дальше.

– Вы знаете, что ваш отец гордился вами, ребята, – сказала Мэри. – И у него были на то основания. Только благодаря вам он продолжал жить после смерти вашей матери.

– Как нам теперь поступить, Мэри? – спросил я.

Лицо Мэри сияло в отблесках костра.

– Возможно, вам следует поехать к дяде.

– К дяде? – переспросил я. – У нас есть дядя?

Даже Крыса утратила невозмутимый вид.

– У вашего отца был брат. Дурной брат по всем статьям. Его звали Джером, Джером Де Билье. И насколько мне известно, он и сейчас живет в Нью-Йорке.

– Это человек из моего сна! – воскликнула Крыса.

– Возможно, – ответила Мэри.

– И он действительно такой уж плохой? – спросил я.

– Он человек тертый, это уж точно. Он на двенадцать лет младше вашего отца и гораздо выше его и шире в плечах. В пятнадцать лет он пошел во флот. В девятнадцать вступил во Французский Иностранный легион. Потом он вернулся, и все время влипал в какие-нибудь неприятности – драки и тому подобное. Даже ходили слухи, что он убил человека в кулачном бою во время какого-то состязания на африканском побережье. И его вечно окружали девицы, он менял их как перчатки. Ваша мама разбилась в автокатастрофе, когда была с ним в Нью-Йорке. Ваш отец ездил туда, чтобы привезти домой ее тело. Вернувшись, он сказал, что Джером стал драгдилером и что это он виноват в смерти вашей мамы. Он просил никогда не упоминать о Джероме ни при нем, ни при вас.

Мэри достала из сумки фотографию и протянула мне. В отсветах костра я разглядел портрет молодого человека довольно гнусного вида с черными глазами и волосами. На правой щеке у него был маленький шрам в форме полумесяца.

– Он совсем не похож на папу, – сказал я и передал фотографию Крысе.

– Похож-похож! – воскликнула Крыса. – Это точно папин брат!

Мэри посмотрела на меня:

– Я знаю Джерома с самого его детства. Что бы он ни сделал в жизни, я уверена, он позаботится о вас.

Вождь встал и подбросил поленьев в костер.

– А вы что об этом думаете? – спросил я.

– Я не согласен с матерью. Думаю, у приемных родителей вам будет лучше. Мы бы взяли вас к себе, но я слишком стар, чтобы мне позволили усыновление. Моя дочь умерла, и Малыш Джо и Бегущая Лосиха остались на моем попечении.

– Я не стану жить у приемных родителей и ни за что не отправлюсь в приют, – отрезала Крыса.

– Я могу обратиться к властям с просьбой найти Джерома, – сказал вождь. – Но если он наркоторговец, вам с ним жить не позволят.

– Мы поедем в Нью-Йорк и найдем его сами, – заявила Крыса. – Вот завтра же и поедем. Правда, Боб?

Я посмотрел на нее. Крыса явно нервничала. Я тоже не хотел ни в приют, ни в чужую семью, но если бы мне пришлось – я смог бы там жить. А Крыса нет. Ей был нужен простор, чтобы беситься, акров двадцать, не меньше.

– Правда, – ответил я. – Завтра же.

Крыса облегченно вздохнула:

– Спасибо, брат. Я знала, ты не подведешь.

– Вы поможете нам? – спросил я вождя.

Вождь взглянул на меня сердито:

– Я уже нарушил закон, устроив эти похороны. Как заметила мать, закон не всегда на стороне правды. Но больше я ничем не в силах вам помочь. Уж извини, Боб.

– Мы доедем на поезде до Торонто, а там перейдем границу! – воскликнула Крыса.

– Ну да, двое детей одни на поезде, – осадила ее Бегущая Лосиха. – Это будет выглядеть подозрительно. Да и на какие деньги вы купите билеты?

– В Торонто каждый день уходят товарные поезда, – сказал Гарольд. – Мне не нравится эта идея, Мари-Клэр, но если хочешь, я…

– Точно! – обрадовалась Крыса. – Гарольд посадит нас на товарный поезд!

Мэри Белое Облако качалась в своем кресле.

– Кто-то из мира духов приглядывает за тобой, крошка Мари-Клэр, – проговорила она. – И я верю, что твоя судьба, как и судьбы других людей, была написана на стенах пещер задолго до твоего рождения. Чему суждено быть, то и будет. Но я все равно чувствую, что тебе грозит опасность.

Вождь Белое Облако сдвинул брови:

– Тут я согласен. Вы оба всего лишь дети. Нью-Йорк – опасное место. Вы можете никогда не найти этого Джерома. Он может отказаться взять вас в свой дом. Никто не знает наверняка, живет ли он там вообще. Он ведь мог и переехать.

– Он там, – уверенно сказала Крыса. – Я это чувствую.

– Подождите пару дней, – попросил вождь. – Я попробую найти для вас семью.

Но я уже понимал, что контрабандное путешествие в Нью-Йорк – слишком большое приключение, чтобы Крыса так просто от него отказалась. Мыслями она уже находилась в товарном вагоне на пути к границе, и я был с ней в этом солидарен. Слова вождя остались неуслышанными.

Когда я проснулся, в доме было тихо. Никаких тромбонов, никакого пения с кухни. Вместо аромата блинчиков и кофе – лишь прохладное дыхание ветра. И вообще было холодно, как будто бы в Виннипег внезапно пришла зима. Я натянул на себя одежду и спустился в кухню – чистую и пустую. Я постоял, глядя на то место на полу, где мы нашли папу, а потом распахнул застекленную дверь и вышел наружу. Крыса пинала мячик вокруг оранжевых конусов.