В 1972 году индийское правительство, поддерживаемое в этом вопросе Международным союзом охраны природы и Всемирным фондом охраны дикой природы, разработало проект, получивший название «Тигр».

В 20-х годах нашего века в Индии было около 40 тысяч тигров, а в 1972-м оставалось всего 1,8 тысячи. В последующие годы эта цифра явно снизилась, так как, несмотря на запрет охоты и вывоза шкур за границу, браконьерство продолжалось. Тигры стали гибнуть от ядохимикатов — были обнаружены трупы десятков отравленных животных. Но одной из важнейших причин исчезновения хищников эксперты считают все-таки интенсивное уничтожение лесов, сокращение в них диких копытных, выпас скота и тому подобные мероприятия, сильно сокращающие места, пригодные для жизни этих хищников. Вот почему ученые считают необходимым в первую очередь сохранить природные места обитания животных. И не случайно операция по спасению тигров, начатая в Индии, в Национальном парке Д. Корбетта, получила название «Дать тигру дом».

Спасение наших соседей по планете — вопрос очень многогранный. Это и запрет охоты на определенных животных, и заповедники, и разведение некоторых редких животных в зоопарках и расселение по стране (или другим странам). Но это и сохранение исконных мест обитания животных. Однако возможно ли это? И имеет ли такое сохранение смысл? Ведь существует мнение (и его высказывают многие видные ученые), что на Земле в конечном итоге не останется ни клочка дикой природы. Деградация и разрушение мест обитания животных — так принято называть в науке преобразование земель в сельскохозяйственные угодья и осушение болот, строительство городов, поселков, предприятий и, конечно же, вырубка лесов. А к чему это поведет — отвечают американские ученые: по их прогнозам, если только тропические леса будут сокращаться такими же темпами, как сокращались они до сих пор, то к началу следующего века количество видов животных на Земле уменьшится примерно на 200 тысяч. (Конечно, имеются в виду все животные, в том числе и беспозвоночные, и мелкие позвоночные, но мы же говорили — и еще будем говорить — о том, что все виды важны в природе, каждый вид по-своему неповторим и уникален.) Мы сейчас еще не знаем, чем грозит исчезновение того или иного вида. Конечно, уже исчезло немало животных, а наша планета все-таки существует, катастрофы как будто не произошло. Но откуда мы знаем, что было бы, если б эти животные уцелели? Может быть, в распоряжении людей оказались бы какие-то очень важные охотничьи или домашние животные? И не знаем мы сейчас, какие животные из тех, что в настоящее время живут на Земле, вдруг могут оказаться совершенно необходимыми или, по крайней мере очень важными. Ведь могут возникнуть самые непредвиденные обстоятельства, возникнуть необыкновенные ситуации, когда считавшиеся нейтральными или даже вредными животные вдруг станут нужными или очень полезными для людей. Или вдруг при более тщательном изучении окружающей среды выяснится, что считавшиеся маловажными или вредными виды играют огромную роль в жизни нашей планеты. Такие примеры уже есть, и их немало. Мы еще поговорим об этом в следующей главе. А сейчас нас интересует другой вопрос: как же сохранить многообразие животного мира, когда человек все активнее наступает на девственную природу и, как писал Б. Гржимек, диким животным не остается места на Земле.

У людей есть много путей для этого. О некоторых мы уже говорили. Но есть и еще один путь — в этом стремительном движении вперед человечеству следовало бы чуть-чуть приостановиться, оглянуться назад, кое-что прикинуть и кое-где подсчитать.

Сейчас уже очевидно, что охрана живой природы тесно связана со статистикой, с расчетами и подсчетами. Статистика, расчеты становятся на охрану природы!

Человек начнет считать и сталкиваться с удивительными и парадоксальными на первый взгляд цифрами и фактами, которые могут убедить даже самого закоренелого прагматика, самого убежденного противника дикой природы.

Вот лишь один пример. Когда-то на Аляске были открыты богатые россыпи золота. Вспыхнула «золотая лихорадка» — тысячи людей ринулись туда в надежде разбогатеть. И хоть многие вернулись ни с чем, золота на Аляске, видимо, было добыто много. Но вот прошел бум и, как точно заметил профессор А. В. Яблоков, «Аляска не манит больше золотоискателей, но охотники по-прежнему неплохо живут за счет живой природы, и страна богатеет». Да, золота добыли много, и в те годы стоимость этого драгоценного металла значительно превышала стоимость добываемых на Аляске мехов. Но вот кончилось золото, а дикая природа, и в частности звери, осталась. И сейчас подсчитано, что меха, добытые на Аляске, дали в десять раз больше прибыли, чем все золото, найденное там.

Это лишь один пример. Таких примеров можно привести немало. И каждый убедительно доказывает: чтобы сохранить фауну нашей планеты, человечество должно коренным образом пересмотреть свое отношение к животным, произвести, так сказать, переоценку ценностей.

Советский зоолог М. А. Заболоцкий рассказал однажды, как геологи нашли месторождение золота на территории одного заповедника. Так как заповедники тогда находились в ведении ВЦИКа, то они обратились к его председателю М. И. Калинину с просьбой разрешить разработку этого месторождения. Михаил Иванович поинтересовался, осталось ли еще где-нибудь в Советском Союзе золото. Геологи удивились такому вопросу и ответили, что золота достаточно и в других местах. Тогда Калинин им посоветовал добывать золото в этих местах, а уж когда его нигде не будет, начать разрушать заповедник.

Вот если бы так было всегда и всюду! Если бы все люди понимали, что часто все золото мира не окупит погубленной природы!

Конечно, люди не могут отказаться от прокладки дорог, строительства населенных пунктов, расширения городов и возведения плотин. Однако если еще недавно это делалось часто без тщательного взвешивания всех последствий, то сейчас уже серьезно задумываются над тем, сколько пахотной земли будет занято при строительстве плотины, сколько земли будет изъято из землепользования при прокладке дороги. Люди начинают серьезно считать, взвешивать — и это хорошо! Жаль только, что учитывают они еще не все — надо, чтобы проектировщики подсчитывали, сколько гнезд, нор, берлог будет уничтожено при том или ином строительстве и хотя бы приблизительно (настоящую стоимость никто подсчитать не может!) представляли себе, во что тот или иной проект обойдется государству: какие потери будут сегодня, завтра, через годы. Если бы такие подсчеты производились — наверняка многие проекты строительства искусственных морей или прокладки дорог, сооружения поселков или рытья каналов были бы пересмотрены, строительство было бы перенесено в другие места, а многие из-за убыточности (именно так!) были бы отменены вовсе.

Человек считает себя хозяином природы в силу имеющегося у него могучего оружия — разума. Но до сих пор хозяин не очень разумно хозяйничал на планете. Сейчас он это начал понимать. Доказательство тому — заповедники и национальные парки, Красная книга и запреты на отстрел животных, успехи зоологии и всех ее ответвлений, создание науки об охране животных и многое другое. И все-таки по-настоящему хозяином природы человек станет тогда, когда научится по-настоящему считать. И не только убитых или сохраненных животных. Человеку надо уже иметь и в этом плане дело с более крупными числами и считать, если так можно сказать, «во времени», то есть делать расчеты не только того, что имеется или имелось, но и того, что может иметься.

Вот очень простой, но в то же время весьма показательный пример: прежде чем приступать к вырубке какого-то участка, следовало бы посчитать, что выгоднее — использовать древесину или добывать на нем белок. Возможно, древесина окажется доходнее, но может оказаться и наоборот. Как же это может быть? Ведь древесина — ценнейший продукт, она нужна во всех отраслях промышленности, продукты вторичные, то есть получаемые от переработки древесины, не только многочисленны, но и очень ценны, очень важны, часто — незаменимы. Как же их можно сравнивать с мехом, пусть даже с ценным и красивым? Конечно, нельзя! Так считали долгое время, так продолжают думать многие и сейчас. Думают так по инерции. Но человечество уже начало понимать, что пора отказываться от инерционного мышления. И вот стал появляться несколько странный, но очень точный термин — «эффект неиспользования», то есть определяется выгодность неиспользования какого-то участка природы. Допустим, того же леса, о котором мы сейчас говорили. Однако слово «неиспользование» — понятие условное, и в данном случае его надо понимать как «сохранение и использование в ином плане».