- Для тебя изначально нет двух миров - есть только Мир. Для тебя нет живущих и магов - есть только люди, и сама ты - на 100% человек! Не делишь ты и любое единство по признаку: "суть" и "сущность". Да, можно воссоединить осколки разбитой вазы - но это будет новая ваза, сколь бы мастерски ни были они склеены. И линия соединения навсегда останется заметной, лишая вазу ее первозданной красоты... В твоей душе этого разделения нет. На суть и сущность, на мир материальный и духовный, на небо и землю, на пути и выбор - ничего из этих пар мыслимых и дополняющих друг друга противоположностей, "бинарных оппозиций", как называют их маги, и устранение противоречий между которыми - показатель уровня их истинного мастерства. Вот почему незнакомец, как ты верно подметила, с изумлением и надеждой смотрел на тебя. Я был прав. Он просто увидел то, чего никак не ожидал увидеть - больше уже никогда. Чудо. А во всем Мире есть очень мало вещей, которые он мог бы посчитать именно Чудом. Чудо, легко уместившееся целиком и полностью в человеческом теле. И знаешь что, Вик, - Виктор недоверчиво покачал головой, - Ты не поверишь, быть может, но и я считаю тебя - Чудом, которого просто не может быть сейчас.

- Ты не преувеличиваешь? А как же сами дети индиго? - Вика иронично улыбнулась, вспомнив подобную манеру Кри. Витя, кажется, и правда, слишком "разогнался", - Вы, как я погляжу, тоже представляете собой подобные "единства в телах". И вас куда больше, чем меня - одной на всех. Зачем тогда столько высоких слов и заявлений о чудесах? Я - просто человечек такой, не более. Есть и другие. Ведь не может ни быть! А уж если приплюсовать всех вас, то я и вовсе потеряюсь среди этой "сине-фиолетовой" толпы.

И уж чего Вика точно не ожидала, так того, что Виктор побледнеет, как мел, после этих ее вполне логичных слов, и отшатнется! А его рука на холке невидимого волка сжалась, будто в судороге. На морде альтера отпечаталось еще более болезненное выражение - будто тот был готов завыть и отнюдь не из-за стиснутой хозяином шеи, а из-за его переживаний. Вика попробовала "расшифровать" это ощущение... Раскаяние?! Да, какое-то дикое, исступленное раскаяние! Но за что, спрашивается? Ладно, поди не будет таиться - и сам скажет, чего гадать-то... Вот теперь ощущения окончательно превратились в сплошные вопросительные знаки... Наконец, друг медленно, каким-то замогильно-обреченным тоном, срывающимся на шепот, неожиданно начал говорить оправдывающимся, очень виноватым голосом, совершенно ему не свойственным:

- Так ты все-таки не поняла сама?! Чего я не договаривал?! И даже после собственного заявления о "фантастическом размахе" моих рассказов?! Даже после всех описаний Предела и Иуды?! Вик, прости. Я не лгал. Прямо - не лгал. Просто не смог сразу договорить. Это как личная черта, которую не всегда есть силы переступить сразу. В общем, как бы помягче-то... Наш Предел, и правда, многое собрал воедино. Сути, сущности, альтеров, духовные механизмы... Но это не вся правда. Пожалуйста, прости за это, я и здесь, кажется, по привычке побоялся разрушить твою веру. Теперь сам вижу - только зря тебя скрытничеством обидел. Ты куда крепче нас в Своей вере, просто это очень сложно понять сразу. Мы прошли через разочарование, чтобы научиться верить еще сильнее, ты же изначально ясно видишь то, во что мы только научились верить под конец истории Предела, и то - лишь благодаря стараниям знающей правду Ди Элин.

- Тогда выскажи, наконец, уже всю свою правду, - Вика вновь узнала свой ледяной тон. Впрочем, она сумела сказать это беззлобно, скорее разрешая, чем - с осуждением. Виктор облегченно вздохнул, почувствовав этот нюанс в ее тоне, и заговорив уже без странно-ожесточенного раскаяния в голосе, вызвавшего у Вики недоумение:

- Мы, индиго, имеем сути, сущности, личности, сознание. В Пределе наши личные сущности до последней частички повторяют земные тела... - Витя глубоко вдохнул, будто переступая какую-то невидимую, личную "грань". И выдохнув, продолжил, - Но тел нет. Кошлесс - мертвая пустошь. Голая, безжизненная, высасывающая из души все соки пустошь. Мы есть, но нас - нет. Мы - существуем, но не живем. "Вырваны" из природы. Индиго - часть духовного мира, но для материального мы - прозрачные тени, блуждающие по серой пустоши. Да, время в Пределе идет параллельно Земле, повторены физические, химические, биологические законы с помощью в миллиарды раз меньшего числа элементарных частиц, имеющих подобные земным связи между собой, но более изменчивые, - по образу и подобию все, что возможно повторить, зная оригинал. Кадм, видимо, был мастером "уплотнения" духа и копирования материальных форм с помощью рассеянных частиц - так он и создал этот "Рай Христов" из "копилки", наполненной звездным светом, как раз-таки частицами разного рода... Но чего-то все равно остро не хватает в такой псевдоматериальной жизни, и это ощущение вызывает у нас, вроде бы связанных и заботящихся друг о друге, острое, непроходящее чувство одиночества. Будто лишившись жизни в телах, на Земле, перестав рождаться здесь раз за разом, мы предали Мир, и одиночество стало нашей ценой за это предательство. Эту пустошь, поверхность Кошлесса, мы чувствуем каждой частичкой собственной сути, она пропитала наши сущности насквозь, как на Земле - пропитывают даже самые поврежденные души жизнь и природа, излечивая их. Пустошь же - убивает в нас все человевеческое: каплю за каплей, черту за чертой. Постепенно мы, индиго, становились все более холодными, агрессивными, беспокойными, одинокими, черствыми, безразличными, сами не замечая этого, пока все не свершилось... А здесь - "отмерзая" - превращаемся теперь в довольно слабых, пусть и сравнительно много знающих детей, склонных к истерикам, взрывам эмоций, резкости, метаниям из-за возвращения давно утраченной способности ощущать Мир и испытывать чувства, а не одни лишь эмоции - хлипкую правополушарную замену способностям живого бьющегося сердца. И само наше существование в Пределе - лишь отсрочка, требующая однажды оплатить накопленный за время пребывания там "счет" - вдвойне, а то и втройне. Не "Рай" это - колония, основанная беглецами из единственного во вселенной человеческого Рая - с Земли. И не знаю я, Вик, не знаю, никогда не видел лично я подобных тебе, а встретил на своем пути всего за десяток лет немало людей, в том числе - и Настоящих, как принято говорить. Это - и правда, и факт... Э-э-э... Прости еще раз, в общем, я... Я просто не мог этого признать. Больно. Обидно...

- ...и стыдно, - Грустно окончила девушка за друга, опустив голову. Потом, чуть прищурившись, посмотрела на Виктора. Да, он был прав, но... все равно ошибся. Предательства в поступке индиго она не чувствовала, ощущала лишь неизбежность возникновения этого долга и его последующей оплаты. Иначе не получалось бы ничего изменить - никто бы просто не понял, в чем состоит ошибка и зачем менять. Но кто заложил это жестокое испытание - оставалось только догадываться, хотя мысли, конечно, были. Слишком уж испытание это гладко вписывалось в концепцию "дать путь - позволить пройти - помочь понять - заставить вернуться на исходную с опытом", но одно дело - предполагать, и совсем иное - знать точно. Вика просто предполагала - не более, перебирая разные варианты. Виктор же, ощутив ее ободряющую в какой-то мере мысль, продолжил, уже спокойнее и без такого надрыва в голосе:

- Этот псевдоматериальный мир, копирующий природу не до конца, лишь до предела "сгущения" элементарных частичек - тот самый Рай, что обещал верующим Христос - "Иерусалим небесный". Потому и "Предел", кстати. "И смерти больше не будет". Сущность просто не может физически умереть, а суть - изначально вечна, в теле или в духе находится она - не важно. И нет животных, которых можно заставить эволюционировать до обезьян, нет даже растений! Разве что бактерии - где-нибудь очень глубоко в слоях почвы. Потребовались бы миллиарды лет, чтобы "вырастить" на Кошлессе атмосферу и тела, подгоняя эволюцию "случайными" сочетаниями генов, ошибочными мутациями, действуя наугад и тысячи раз ошибаясь в этом процессе... Потому мы так любим земную природу и можем часами лежать где-нибудь на лесной поляне, ни о чем не думая, просто наслаждаясь Ею и ощущениями, блуждающими по телу. Слишком долго были лишены такой возможности, слишком хорошо понимаем, что именно потеряли, попав в "Иерусалим небесный". Люди просто не способны ощутить, что могут потерять навсегда c окончанием 2012-го, если развяжут войну или продолжат полагаться на "всесильную систему", или вовсе сойдут с ума во время смыкания миров, но, Вик... Мы на все двести, а то и триста уверены в одном: потерять Землю, позволить кому-то убить ее или привести к гибели, отговариваясь "исходом в высшие сферы" - значит совершить преступление. И его Мир людям не простит. Ни в Пределе, ни где-либо еще - мы не спасемся. Нас просто сотрут. Возможно, сотрут даже и сути. Не знаю. Но еще страшнее - если нас "сделают" чем-то вроде Иуды, "сутью-человечеством" - врагу не пожелаешь такой судьбы! Ди Элин всегда вздрагивала от ужаса, высказывая эту мысль как самое страшное предположение и будто примеряя его роль на себя. В эти минуты на ее лицо было по-настоящему больно смотреть - будто ее только что дважды расстреляли, потом воскресили и проткнули насквозь десятков охотничьих ножей. И среди индиго эту мысль все воспринимают, как непреложную истину. Позволим угробить мир - не сможем даже умереть по-настоящему и попадем, воистину, в ад. Не знаю как еще назвать, потому что у меня просто нет иных слов для определения искариотовской "души". Предполагая самое худшее, стремись к наилучшему результату - это уже почти девиз для нас. Позволяет хоть каких-то успехов добиться. Хотя они вечно кажутся такими незначительными, что в прорубь нырнуть от всех проблем подчас хочется! Но больше нельзя никуда бежать - да и некуда. Под ногами - Земля. Конечный и начальный пункт нашего пути в никуда, начавшегося с креста.