- Именно он. Так что есть хоть какой-то повод для радости - он точно живет вновь, в Пределе или на Земле, а значит, когда-нибудь вы, несомненно, встретитесь снова. Жизнь на смерти не завершается - это не вера, это точное знание.

- Мир тесен... Спасибо, - Растерянно протянула Вика. Виктор улыбнулся и кивнул ей на выход из парка. На ходу размышляя над словами друга, Вика неожиданно спросила:

- Так значит мой отец спас тебе жизнь?

Виктор улыбнулся, добавив:

- И существование. Поверь, это достаточно важное уточнение в случае индиго. Видишь ли, у нас в Пределе не так давно закончилась большая война, начавшаяся из-за вернувшегося в круг апостолов предателя Иуды, плетущего свои интриги за нашими спинами. Когда все открылось - выяснилось, что половина нашего мира уже практически нам и не принадлежит, а перешла во владение Искариота. Магом он оказался чудовищной силы, да к тому же еще и мастаком искажать в равной степени и духовный мир, и чужие души. Извращал все, чего касался, от чувств до идей. Многие поначалу поверили в его раскаяние, честность, искренность, в "чистосердечные" нововведения, которые он предлагал. Быть добрее и лучше якобы деградирующих на Земле людей, оставаться в стороне и на моральной высоте, нести свою правду в пропитанный насквозь злом земной мир - это же хорошо, прекрасно и так по-христиански... наполнено гордыней вперемешку с героизмом, упорством и поспешностью! "Львиная" болезнь. Наивно, глупо, смешно, нелепо, по-идиотски было поверить в пустые слова, не зная и знать не желая, какие мотивы за ними стоят, соответствуют ли его поступки озвученным идеям... А он ведь прекрасно знал, какова психология и неприятная правда тех, кого желает убедить и затащить на свою сторону: доверчивые, разочарованные, лишенные идеала, идущие в никуда, одинокие, убедившие себя в том, что бессильны, не можем ничего изменить, что мир, из которого ушли, действительно, потонул во зле и изгнал нас. Что мы обречены сгинуть с наступлением "судного дня-2012", как плод неудачной попытки создать общество мудрых людей! Он же просто вытащил на поверхность все чувства и страхи, что мы загнали в дальние уголки подсознания, боялись признать, высказать, переступить и идти дальше сами, не надеясь на "руку помощи всевышних божеств" - только и всего! Смешал человечество с грязью - и мы рады были смешаться с ней, думая, что взлетели над собой и "третьесортными землянами", а на самом деле - стрелой вошли в пустоту... - Виктор мрачно шагал вперед, не поднимая головы. И на каждом шаге произносил фразы все с большим гневом и какой-то ядовитой самоиронией. Вика качала головой, но не вмешивалась в этот монолог. Кажется, он давно искал человека не из числа индиго, которому мог бы излить душу.

- И конечно, мы ему поверили, руководствуясь эмоциями и слабо полагаясь на затуманенный красивыми словами разум, все было просчитано до миллиметра - оккультисты всегда умели просчитывать риски и интриги лучше всех прочих магов! Прямо как в мюзикле "Последнее испытание" - Хелависа потрясающе верно спела: "Ты - из тех, кто всегда идет к своей цели. Все, кто рядом с тобой, - всего лишь ступени..." И герой характером больно на Искариота похож, хотя чего удивляться - по книге, наверняка, наших фантастов сделано. Да и кончит он также - лишь бы до Мира не добрался, как тот треклятый "величайший маг Рейстлин Маджере". Ему же еще тогда странный дар помогал навязывать свои мысли едва ли напрямую сутям людей: Искариот буквально консервным ножом души вскрывал, изверг, взрывал их эмоциями и раскаянием на пустом месте, ведь все мы в жизни иногда ошибаемся. Главное найти, куда давить - и дальше делай с человеком, что хочешь, он - твой до тех пор, пока не начнет мыслить сам. Нелепая искаженная пародия на действия Христа, но ведь сработала же! Хотя от человека в конечном счете все зависело - поддаться на прозрачную донельзя провокацию или использовать свободу воли до конца, отвечая за ошибки перед своей совестью, а не Искариотом-обличителем - нелепой пародией и на "черного Прокурора" тоже. Мой отец, Павел, изначально категорически отказался поддерживать изменения, диктуемые Иудой через остальных апостолов, поддавшихся его "изменению". Уперся - и ни в какую: "судить будем по следствиям твоих поступков, а не словам и призывам - этого на Земле хватило нам уже с избытком, накушались, спасибо" - на все он давал примерно такой ответ, только говорил больно красиво, все никак не могу его слог церковный воспроизвести, не священник я. В конце концов, вовсе ведь отрекся от совета, когда те все-таки приняли "блудного Иуду" обратно в свои ряды. Позднее, с моей и еще нескольких людей помощью он организовал сопротивление, когда конфронтация идей уже в открытую войну перешла. Мы победили, но... Это была та еще победа, сама понимаешь, Иуда заполучил на свою сторону слишком многих из нас. В общем, на ходу обо всем этом не расскажешь - как-нибудь потом, в спокойной обстановке. Зато мы поняли, что не мир потонул во зле, а наши и людские представления о нем - хотя бы это уяснили. А ведь могли бы и вспомнить, как любил земной мир и людей сам Христос - променяли учителя на предателя, так разве заслужили мы что-то иное, нежели борьбу за выживание в "раю"? Нет, конечно. Все случилось правильно, хотя и чудовищно, - Виктор понуро покачал головой, погружаясь куда-то в дебри воспоминаний.

Судя по выражению лица, война в Пределе стала по-настоящему черным побоищем. Его срочно нужно было отвлечь от этого душедробительного погружения... Вика вздохнула и задумчиво прокрутила новую информацию в своей голове, раскладывая ее по полочкам и прикидывая, за что бы безопасное зацепиться. Слова об отце Виктора внезапно навеяли ей знакомый образ. "Лучше крест с груди сорвать, отрекаясь"... Отрекся от совета апостолов... Вика попыталась восстановить в памяти образ батюшки Павла, некогда если и не открывшего ей глаза на правильную веру, то, как минимум, преподавшего девушке урок честности в отношениях с собственной душой. Витя вдруг остановился, как вкопанный, и резко развернулся:

- Так ты его знаешь?

- Что?

- Моего отца. Ты с ним встречалась? - В глазах Вити промелькнула какая-то легкая лихорадочность. Вика пожала плечами:

- Ты "подсмотрел", что я представляла?

- Да.

- Видела. Он в местной церкви был батюшкой. Уж и не знаю, кто как, а я ему готова была во всем доверять, в отличие от остальных служителей, к которым доверие давным-давно пропало. Разочаровалась, видимо, как и вы.

Юноша улыбнулся, проведя пальцем по цепочке на шее. Потом с ноткой грусти спросил:

- Ты сказала "был". Он умер или просто ушел из церкви?

Вика тяжело вздохнула:

- Три дня назад я там была, как раз перед встречей с незнакомцем. Сказали, что умер.

Витя грустно улыбнулся, философски добавив:

- Жаль, что не успел найти его сам. Он не в сети индиго, еще лет за тридцать до окончания войны сюда отправился - где-то в середине 1930-х. Впрочем, последние тридцать лет - это уже не массовые бои были, просто выскребали оставшихся ренегатов и подбирались к самому Иуде. Как раз перед самым отправлением твой отец нам жизнь и спас. Мой после того случая, поняв, что дальше и без него бои вытянем, сказал, что ему нужно на Земле пожить. "Понять, почему так вышло. Как мы докатились до этого позора и когда успели потерять и Мир, и Бога в собственных душах". Примерно так он говорил. Рад, что ты с ним познакомилась. Думаю, вы оба о мире что-то новое узнали, возможно, и отец какой-то ответ на свои вопросы нашел. Кто знает. Мне почему-то кажется, что встреча с тобой, Вик, сама по себе многое человеку дает. Просто пока не могу понять, почему это так. Но пойму. Обязательно пойму.

Девушка улыбнулась, но отвечать не стала, обдумывая услышанное. Дальше они шли молча, да, впрочем, до дома уже оставалось не больше двух минут ходьбы...