Отец Пещерник занимал в партии один из руководящих постов. Про идеологические основы своей партии он рассказывал несколько туманно, но всегда подчеркивал, что они гораздо справедливей, чем у других. Короче говоря, верхушка партии разделилась на два лагеря, один из них, бывший в оппозиции, составил заговор и поднял мятеж. Что там было и как, Рогер не очень понял, но мятеж, в конце концов, был подавлен. Если бы обошлось без человеческих жертв, то Пещерник и его соратники, в одночасье ставшие сообщниками, провели бы остаток полета на нижних палубах на общественных работах. Победившее руководство партии было очень гуманным - Пещерник, правда, утверждал, что гуманность эта была показная - поэтому даже виновность в человеческих жертвах, которые, конечно же, свалили на предводителей мятежников, не стало карать смертной казнью. Это слишком бы возмутило людей в условиях продолжающегося полета.

Был суд, и был приговор. Не склонивших голову мятежников высадить в середине пути. Такое решение было возможно еще и потому, что в грузовых отсеках "ковчега" находились материалы для строительства пяти "драмов", которые должны были собрать по прилету на место.

"Да, их было пять. "Алузия", "Веста", "Кардиана"... Эх, два других не могу припомнить...". "Может, Пещерник страдает склерозом? - подумал Родж - в его возрасте это возможно. Отсюда и пробелы в рассказе... Но уж имя то свое...".

"Ковчег" растормозили, вышли на орбиту Мамаши, кстати, имя ей было тогда дано какое-то другое, собрали "Кардиану". Рогер представил, как смотрелся двадцатикилометровый "ковчег" рядом с двухсоткилометровой "Кардианой" - захватывающее, должно быть, было зрелище. К удивлению и ужасу Пещерника, на внутреннюю поверхность "Кардианы" он был доставлен один. Его сообщники - а их всех держали в заключении порознь - покаялись и принесли присягу старому руководству.

К этому моменту рассказа Пещерник пришел в заметное возбуждение. Речь его несколько потеряла в связности, и рассказ стал более путанным. "Они собрали все мое имущество. И все, что было у меня по контракту. Все высадили здесь. Влетели на челноке прямо сюда, через торец. И высадили все прямо на поверхность. Прямо на грунт...". Каяться, понятное дело, было уже поздно. Мятежникам был преподан дорогостоящий, но вполне недвусмысленный урок. Если собрать "драм" из готовых деталей занимает несколько месяцев, то новый "драм" взамен "Кардианы" по прибытии на место можно было построить за пару лет. Для этого у переселенцев были наготове все средства. Четырех же оставшихся "драмов" вполне хватало для ста двадцати миллионов человек, особенно на первое время.

Рогеру все стало ясно. Никакой загадки больше не осталось. Хотя нет, почему, например, не работает Система управления "Кардианой"? Хотя и тут понятно. Все-таки Система требует время от времени настройки и дообучения. А тут ее, похоже, сразу до ума не довели. И понятно, почему - "ковчегу" надо было лететь дальше. Ну что ж. Надо возвращаться за "Иглой", и забирать деда отсюда. "Отвезу его на Сигнус-четыре, пусть комитет там с ним разбирается - думал Родж, имея в виду Комитет по дальней разведке, нынешнего своего работодателя - надо же, прожил здесь в одиночестве тридцать пять лет, прямо как Робинзон Крузо".

Разговор на время прервался. Рогер молча наблюдал за работой кулинарного автомата. Тот готовил следующую трапезу, очевидно обед плавно переходил в ужин. Похоже, автомат пытался приготовить что-то вроде ромштекса. За прозрачной панелью кусок розового мяса плавал прямо в воздухе, поддерживаемый инерционным полем. Другие, хитро направленные инерционные поля в данный момент прокатывали его, как между двумя зубчатыми колесами, чтобы добиться нужной консистенции и толщины. Вот мясо подготовлено, оно опускается на раскаленный лист. Через пару секунд инерционное поле поднимает его высоко вверх, переворачивает в воздухе и снова обжаривает. Потом мясо взлетает вверх, встречается там с листом фольги, и поле аккуратно заворачивает его. Прямо представление целое. Похоже, конструктор-дизайнер прибора к такому эффекту стремился специально. Да, недешёвый аппарат. Вряд ли такой входит в состав стандартного оборудования "драма". Видно, собственность старикана.

Пещерник немного успокоился и сам сменил тему разговора. Начал с того, что почти повторил одну из своих первых фраз.

- Я слышал про такие машинки, как твоя, но не надеялся с ними в жизни встретиться. Она же летит быстрее света? А ведь при этом должны появляться парадоксы времени. Как с этим? Не приходилось самого себя встречать?

Рогер глубоко в теорию МС-перемещений, конечно, не вникал, но школьный ответ на этот вопрос выдал без запинки.

- Парадоксы возникают не в каждом наборе систем отсчета. Если точка вылета и точка прилета практически неподвижны относительно друг друга, то парадоксов нет. Вот, к примеру, если сейчас отсюда смотреть на МС3-12-3, в сильный телескоп, например, то окажется, что я туда еще не прилетал. Даже базы, на которую я летал, там еще нет. Но, если я отсюда отправлюсь не на Сигнус-четыре, а обратно на МС3-12-3, то себя я там уже не застану - мой прилет и отлет окажется в прошлом для меня, и там и здесь. И с самим собой, летящим сюда, по пути не встречусь. А вот навестить ваших бывших противников, летящих в "ковчеге" со скоростью света, у меня уже не получится. На МС-корабле не во всякую систему отсчета можно попасть.

То, что об этом как раз заботится гравитационная ударная волна, окружающая МС-корабль в полете, Рогер не стал уточнять, ибо сам не очень в этом разбирался.

- Тахионы, а летящий рейдер является как раз тахионом, не сохраняют своего количества при переходе из одной системы отсчета в другую. В некоторых системах отсчета их одинаковое количество, а в некоторых разное. Вот те инерционные системы, в которых количество тахионов одинаковое, только и можно соединить сверхсветовой связью и транспортом. Но это, практически, все звездные системы. Их можно считать практически неподвижными относительно друг друга.

- Точно нельзя ковчег догнать? Жаль, жаль. Он же у тебя военный, говоришь. Может быть, и излучатели есть?

Излучатели были, но Рогер не стал в эту тему углубляться.

Речь отца Пещерника стала еще менее связной. Возможно, причиной этого был напиток, который он периодически подливал себе в бокал. Ах да, он же предложил угоститься вином в самом начале трапезы. Рогер отказался, сперва потому, что не до того было, а теперь считал, что свежая голова ему еще понадобится. Трагическое величие, осенявшее Робинзона при первой встрече, куда-то испарилось. Пещерника явно клонило в сон.

- Постойте, а у вас сейчас что? Я имею в виду, утро или вечер? - наконец догадался спросить Родж.

- Ночь, юноша. Уже глубокая ночь. Ложись спать вон там, а утром я тебя провожу.

По часам Рогера тоже уже приближался вечер, пускаться в путь на ночь глядя он счел неразумным, и согласился с предложением старца. "Странный дед - думал он, устраиваясь на ложе - ест сидя, аквавитом, похоже, не пользуется. Бассейна, по крайней мере, нигде не видать. Ему, наверное, лет сто пятьдесят, не меньше. То-то я, в свои неполные семьдесят, для него юноша".

Рогер, в свои неполные семьдесят, имел крепкое здоровье и хороший сон, поэтому не слышал, как Пещерник вставал ночью, ходил из комнаты в комнату, бормотал что-то про себя. Бессонница, наверное.

4.

Обратно к лифту Пещерник насоветовал ехать другой дорогой. И напутствие дал серьезное. Оказывается, кроме него, на поверхности "драма" находятся еще три человекообразных биоробота. Их вместе с ним высадили. Что за роботы такие, Рогер вникать не стал, там более, Пещерник напутствовал его так: "Тебе лучше с ними не встречаться - это настоящие исчадия ада". Ага, исчадия ада. Биороботы, конечно. Ну ничего, на Сигнусе тебя подлечат, в аквавите искупают, нервная система и придет в порядок.