Наконец девушка совершила головокружительный прыжок на дерево, стоящее чуть поодаль, в небольшой низине. Оно, с виду невысокое и тощее, сиротливо ютилось в тени гигантских хвойных подруг, раскинув на удивление пышную лиственную крону, из-за которой абсолютно не было видно, куда прыгать. Плюс настораживало расстояние. Вообще глупую игру мы затеяли, да еще и опасную для жизни. Хотя такое заявление в данной ситуации будет радостно воспринято как безоговорочная капитуляция, а ведь я крутой! По крайней мере, в глазах Арлеты именно таким и должен быть! Пришлось храбро прыгнуть. Полет был просто захватывающим – до тех пор, пока я не вонзился в самую гущу. Раздался хруст ломающихся веток, мое тело перевернулось вниз головой, и я каким-то непостижимым образом зацепился за сук. Наверное, тем самым чудом. Приняв более-менее удобное положение, я отыскал взглядом Арлету. Она украшала собой сук неподалеку и с волнением наблюдала за мной.

– Извини, – быстро начала оправдываться она, – я, клянусь, первый раз в жизни решилась на такой безрассудный прыжок. Да и тебя за собой потащила. Не знаю, что на меня нашло…

Девушка выглядела грустной и растерянной.

– Все нормально, – поспешил я успокоить ее. – Сам виноват – поддался на провокацию. В следующий раз оба будем умнее. Просто желание выпендриться порой бывает сильнее инстинкта самосохранения. – Я усмехнулся. – Еще нашумели вон как! Все, теперь тихо и аккуратно. Поскакали.

Однако легко сказать. Деревце-то в низине, рядом ничего в пределах досягаемости не наблюдалось. Порыскав немного по ветвям взад-вперед, мы пришли к единому выводу – все-таки придется спускаться. Арлета первой направилась вниз, но я вовремя успел остановить ее:

– Стой! Быстро наверх!

– Что такое? – удивилась охотница, но при этом пулей вернулась обратно.

«Увидишь женщину – беги», – говорил волк. А именно женщину я сейчас и видел. Она уже стремительно подбегала к нашему дереву. Эта странная барышня была одета в одну рубаху до пят. Свои костлявые серые руки она воздела вверх, прямо к нам. Ее лица не было видно из-за ниспадавших на него длинных седых волос. Подойдя к дереву вплотную, женщина неистово принялась скрести длинными ногтями ствол, словно пыталась до нас добраться. При этом сама не произнесла ни звука.

– Лихоманка! – Голос Арлеты был полон отчаянного ужаса.

– Досюда не достанет?

Мы взобрались довольно высоко, но так, чтобы не выпускать нечистую из вида. Она тем временем принялась безмолвно ходить вокруг, шелестя опавшей листвой, а после уселась под деревом и принялась ритмично раскачиваться, по-прежнему простирая к нам свои кривые руки.

– Не знаю… – Девушка чуть не плакала. – Она не уйдет. Будет ждать, пока не спустимся или не умрем.

– Попробуй убить ее, – предложил я.

– Ее не убьешь обычной стрелой. Мы в ловушке!

– Иди ко мне, – донеслось снизу протяжное унылое завывание.

Да уж, ситуация не радужней, чем на «Титанике». Либо попадаем в заразные лапы нечистой, либо дожидаемся погони Кащера, и тут Варрык вряд ли быстро сообразит, как нас отмазать. Хотя… кто сказал, что мы оба должны попасться к лихоманке? А что, если к ее инфекции у меня такая же устойчивость, как и к чарам? Я начал быстро инструктировать спутницу:

– Арлета, слушай, у меня очень важная информация для людей по поводу нечистых. Кто-то из нас должен обязательно ее донести. Сейчас я тебе все расскажу, а потом спрыгну вниз и отвлеку старую каргу. Возможно, ее болезнь, как и чары, не действует на меня. А ты – бегом в Прилесье. Быть может, все обойдется, и там свидимся.

Девушка все это время испуганно смотрела мне в глаза, шевелила губами, лихорадочно мотая головой.

– Нет! – воскликнула она. – Нет! Лихоманка убьет тебя! Не оставляй меня одну! Я боюсь!

Охотница крепко вцепилась в меня своими пальчиками.

– Мы должны, понимаешь? – строго рявкнул я. – За мной погоня! Если мы оба здесь погибнем – все на Поляне будут уничтожены!

– Нет! – Арлета еще крепче сжала руки. – Так не должно быть! Почему? Я только поняла, что такое счастье, и сразу должна его потерять! Я люблю тебя!

Ну вот и все! В таком состоянии разъединить нас было под силу лишь ядерному заряду, прочно установленному прямо между нами. Никуда она меня не отпустит, да я и сам не пойду. И плевать на всю Поляну. С такой девушкой в объятьях не стыдно умереть. По крайней мере, можно попробовать переждать бурю эмоций, а потом вновь пытаться завести конструктивный разговор.

Я прижал к себе несчастную девушку, которая так поздно и так ненадолго почувствовала вкус настоящей любви, и она разрыдалась на моем плече. Всю жизнь терялся, если барышня начинает плакать, – вот и сейчас, как обычно, сидел, озираясь ошарашенно по сторонам, и молчал, как двоечник у доски.

Когда рыдания охотницы перешли в едва слышные всхлипывания, свысока до моих ушей донесся странный звук. Я глянул наверх и увидел плывущее в нашу сторону искрящееся облачко синего цвета. Оно подлетело почти к самому дереву, покружилось немного и выпустило яркой вспышкой молнию. Я тут же посмотрел вниз, чтобы увидеть, куда она угодила, и каково же было мое удивление, когда нечистой у подножия не обнаружилось. Лишь горстка пепла осталась на том месте, где она недавно стерегла нас.

– Что за несносный пришелец? Не успел оставить на пару дней, как он уже по самые уши вляпался в неприятности! – Обладателя этого вечно недовольного голоса сложно было с кем-либо перепутать.

Шумно продираясь через густые заросли, из близлежащих кустов появился Скокс.

– Слезайте уже, горе-охотники. Все спокойно!

– Скокс! – радостно воскликнули мы с девушкой в один голос.

А я добавил, спускаясь:

– Если бы два дня назад кто-нибудь сказал мне, что я буду рад тебя видеть, штрафанул бы такого шутника рублей этак на сорок.

Когда мы наконец ощутили твердую землю под ногами, счастью Арлеты не было предела. Она бросилась обниматься, бормотать что-то нечленораздельное про чудо и продолжала плакать, только уже по другому поводу. Я, конечно, реагировал немного более сдержанно. А чего здесь такого? Подумаешь, опять спасся! За последнее время вполне можно было привыкнуть постоянно ошиваться на волоске от смерти. Надо будет обязательно при первой же возможности глянуть в зеркало – по ходу, я уже седой, как старый спецназовец, если они вообще доживают до старости.

Мы подошли к Скоксу, когда тот увлеченно ковырялся в своих кучеряшках, извлекая оттуда репей. Увидев наши нежности, он слегка вздернул брови, но потом произнес:

– Надо же. У пришельцев, оказывается, хороший вкус. Ну, давай рассказывай – какого лешего тебе в Прилесье не сиделось?

– Предлагаю обсудить это в более непринужденной обстановке. Тема серьезная.

– За ним погоня, – вставила охотница.

– Надо же! Даешь деру от стайки свирепых кроликов? – ухмыльнулся волшебник.

– Ладно. Присаживайся поудобней, – жестом предложил я чародею. – Посидим, потрещим. Действительно, куда торопиться? А в случае чего – ты ведь одним махом угрохаешь и стаю пачвар с волколаками, и отряд колдунов, и Цмока заодно. Смотри только волков не зацепи. Они – наши товарищи!

– Цмока? – Скокс недоверчиво нахмурился. – Откуда ты знаешь про Цмока?

– Я его собственными глазами видел и, надеюсь, в последний раз. Все очень серьезно, Скокс. Пошли.

– Что ж, пойдем, – согласился волшебник.

По дороге я рассказывал спутникам обо всех своих похождениях. Скокс мрачнел на глазах, а вид Арлеты становился все более взволнованным. Зато ни мои провожатые, ни лесные твари даже не пытались перебить меня до самого выхода на Поляну. Волшебник, по-видимому, оказался замечательным пугалом для всех обитателей лесного массива. Мы остановились на опушке, в нескольких сотнях метров к югу от Прилесья, где рассказ был окончен.

Степной ветерок приятно заиграл в волосах, обдал рану на шее блаженной прохладой. Где-то в полях пронзительно кричали перепела. Вдалеке маячили фигурки работающих на опушке дровосеков.