– Но ничего плохого не случилось, и мы снова вместе, мой дорогой! – успокоила Лучиана. – Я здесь, в твоих объятиях, и никогда их не покину. Никогда!

Да, она и в самом деле таяла в руках возлюбленного супруга; обнаженные тела слились в одно неразделимое целое. Разве есть в мире что-нибудь чудеснее любовного единства? Лучиана наслаждалась близостью обожаемого мужчины и слабела от хаоса чувств. Разделенная страсть диктовала свои условия.

Роберт оторвался от сладостных, распухших от поцелуев губ; горячими ладонями скользнул по соблазнительным изгибам ее фигуры. Не в силах противостоять искушению, игнорируя настойчивое вожделение, провел языком по нежным розовым вершинкам и ощутил, как любимая вздрогнула от интимного прикосновения.

Только с Робертом Лучиана познала радость дерзких мужских игр, а до этого искренне считала, что грудь создана исключительно для вскармливания младенцев. Однако теперь требовательное, зовущее прикосновение распаляло и без того острое желание, приближая момент наивысшего наслаждения. Она запустила пальцы в его густые волосы и прогнулась, чтобы стать еще ближе, еще доступнее.

И вот наконец он проник в ее жаркое лоно, на миг замер и начал равномерно двигаться. Она обвила ногами его бедра, чтобы отдаться на волю сначала медленного, а потом все более настойчивого и мощного ритма. Любимый не разочаровал; вскоре страсть затуманила сознание, спутала мысли, оставив внятной лишь одну просьбу: не останавливайся!

Роберт словно услышал невысказанную мольбу и подарил мгновения нового, не испытанного прежде счастья.

Внезапно Лучиана почувствовала, что сейчас они создали новую жизнь. Восторженно вскрикнула, однако не стала делиться прозрением: пусть до поры до времени новость останется ее маленькой тайной.

– Люблю тебя! – простонал Роберт в блаженном изнеможении.

– Я все равно люблю больше, – шутливо возразила Лучиана. Она не сомневалась, что у них будет мальчик – сын, наследник.

На следующее утро лорд Лайл отправил посыльного, чтобы тот выяснил, где проводит лето матушка короля: в жаркие месяцы она всегда покидала душный и пыльный город. Спустя десять дней гонец вернулся и сообщил, что леди Маргарет расположилась неподалеку от Кембриджа. Университет всегда вызывал ее интерес, и граф знал, что покровительница собирается открыть новый колледж. Теперь, когда сын надежно утвердился на престоле, образованная, склонная к наукам и искусствам дама обратилась к ученым занятиям.

– Дорога займет несколько дней, – предупредил жену граф. – Ехать придется по полям и лесам. Может быть, останешься дома?

– Ни за что! Мечтаю увидеть выражение лица той, которая заказала мою смерть, а встретит живой и здоровой. Как посмела она решиться на убийство!

Роберт улыбнулся внезапной вспышке. Да, в глубине души Лучиана навсегда останется пылкой флорентийской девушкой – дочерью Орианны Пьетро д’Анджело. Нельзя отнимать у любимой право на месть: только расквитавшись с обидчицей, она сможет обрести покой.

– Выезжаем завтра утром, – коротко объявил он. – Без Балии и Мали. Только ты, я и охрана.

Она не стала возражать, а просто пообещала:

– Буду готова на рассвете.

Путь выдался долгим; к счастью, летом преодолеть немалое расстояние оказалось легче, чем зимой. Впрочем, Лучиана поехала бы в любое время года и при любой погоде. Чем дольше она обдумывала недавнее событие, тем больше негодовала. Глупая девчонка всерьез задумала ее убить, хотя не имела гарантий на брак с графом Лайлом! Зная, как поступил бы с преступницей Лоренцо Медичи, графиня пожалела, что не обладает такой же властью, как фактический повелитель Флоренции.

В Кембридж приехали солнечным июльским утром. Граф передал леди Маргарет просьбу о срочной аудиенции и в тот же день удостоился приема. Путникам хватило времени, чтобы привести себя в порядок и сменить дорожную одежду на чистую и более подходящую случаю.

Войдя в гостиную, граф поклонился, а графиня присела в грациозном реверансе. Ожидая, пока покровительница соизволит заговорить, Роберт заметил, что ее окружают не все фрейлины: в частности, отсутствовала Кэтрин Толкотт.

– Должно быть, произошло что-то из ряда вон выходящее, иначе ты, Роб, и твоя супруга не примчались бы сюда и не попросили бы срочно вас принять, – заметила леди Бофорт. – Слышала, что ты воевал в Стоке вместе с моим сыном. Благодарю за преданность королю.

– Дружба короля и ваше доброе отношение – величайшая честь для меня, – ответил лорд Лайл. – Тем больше печалит необходимость сообщить, что одна из ваших приближенных дам совершила чрезвычайно враждебные и опасные действия по отношению к моей семье, к моей супруге.

Леди Маргарет мгновенно стала серьезной.

– Продолжайте, милорд.

– Выяснилось, что заговор, в который пытались вовлечь моего шурина, был организован некой самоуверенной особой, возомнившей, что если удастся очернить семью Пьетро д’Анджело, я оставлю свою супругу и женюсь на ней. Оказывается, энергичная леди питала надежду стать моей графиней, хотя сам я об этом ничего не знал. После провала преступного плана она прислала к нам в поместье своего кузена с поручением убить Лучиану. Графиню спасла только полная несостоятельность исполнителя преступного замысла.

Леди Маргарет взволновалась и разгневалась.

– Но кто же эта ужасная женщина, Роб? Кто из моих приближенных смог решиться на столь ужасное злодеяние?

– Кэтрин Толкотт, мадам, – негромко, но внятно ответил граф.

Матушка короля заметила, как две из присутствующих фрейлин понимающе переглянулись, и набросилась на них:

– Что вам известно?

– Миледи, мы не знали, как далеко способна зайти Кэт в стремлении достичь желанной цели, – ответила одна из дам. – В ином случае непременно рассказали бы вам.

– Но что же позволило ей надеяться на брак? – недоуменно спросила леди Маргарет.

– Слышала, что однажды вы обмолвились о чем-то подобном, – ответил граф, и сидящая рядом с вдовствующей королевой фрейлина кивнула.

– Так и есть, миледи, – подтвердила она. – С тех пор Кэт говорила только об одном: что в скором времени станет графиней Лайл. Когда пришло известие о том, что граф женился на своей избраннице, другие молодые фрейлины начали над ней подшучивать, и она пришла в ярость. Разумеется, никому и в голову не приходило, что мисс Толкотт способна совершить столь дерзкий и жестокий поступок.

Леди Маргарет покачала головой.

– Должно быть, бессовестная девчонка подслушивала у двери, – с нескрываемым презрением заметила она. – Знаю, что молодые фрейлины порою не стесняются шпионить, чтобы узнать секреты. Я ни разу не говорила с Кэт о возможности брачного союза, и все же она почему-то решила, что вопрос решен окончательно. – Матушка короля нахмурилась. – Приведите ко мне мисс Толкотт: она в саду вместе с остальными. Немедленно отправлю негодницу домой и прикажу отцу как можно быстрее выдать ее замуж. Желаете ли встретиться лицом к лицу с обидчицей, милорд?

– Да, – твердо ответил Роберт.

Леди Маргарет взглянула на Лучиану, которая за все это время не проронила ни слова.

– А вы, мадам? Подозреваю, вам известно, что своим присутствием изрядно напугаете соперницу?

На губах графини мелькнула холодная улыбка.

– Конечно, известно, миледи, – с достоинством ответила она. – Больше того, намерена по-своему отомстить и за злой умысел, и за причиненные страдания.

– Разумеется, – согласилась вдовствующая королева. Ожидание продлилось несколько минут и прошло в полном молчании.

Кэтрин Толкотт вошла с видом важным и польщенным, веря, что внезапный вызов означает особое расположение и доверие. Однако при первом же взгляде на графа и графиню незадачливая интриганка побледнела, как полотно, и даже забыла поклониться госпоже.

Леди Маргарет не стала подбирать слова.

– Как ты посмела! – гневно воскликнула она. – Как посмела возомнить себя неподсудной и совершить покушение на жизнь ни в чем не повинной женщины? Не пытайся оправдываться: твоего кузена поймали на месте преступления, и он все рассказал графу.