Помнится, немало страданий они, эти пигментные пятна, принесли моей чувствительной натуре в подростковые годы - завороженная отфотошопленными девушками на обложках журналов с этой их идеальной кожей, я беспощадно терла свое лицо лимонным соком. Кто-то сказал мне, что от этого веснушки могут сойти... Смешно вспоминать, честное слово.

Так о чем это я? Сейчас мне просто жизненно необходим консилер и румяна.

Я придирчиво осмотрела свое отражение напоследок: в принципе, для своих двадцати шести я выгляжу неплохо. А учитывая мою склонность иногда злоупотребить бокальчиком-другим или какой-нибудь ужасной гадостью с повышенным содержанием сахара...

В общем, уже через пять минут я, в одном из своих лучших коктейльных платьев, зажигала свечи, чтобы уж наверняка романтическая атмосфера свалилась на нас с Джеймсом откуда-нибудь с потолка. По моим расчетам, жених должен был прибыть минут через пять. И я, воодушевленная, настроилась на недолгое ожидание.

Но все пошло абсолютно не так, как я предполагала. Томительные пять минут совершенно внезапно растянулись в томительные просто уже до неприличия два часа. Часы в гостиной указывали на одиннадцать вечера. Я успела протоптать дорожку на нашем ворсистом ковре (сначала утыканную мелкими дырочками от каблуков, позже - примятую моими босыми ногами), посмотреть какое-то глупое ток-шоу и откупорить вино.

Позвонить Джеймсу и поинтересоваться у него, не умер ли он по пути домой, у меня даже мысли не возникло. Мы ведь договорились, что этот вечер мы проводим вместе, и никак иначе... Какие вообще могут быть еще дополнительные разговоры?

В общем, к тому моменту, когда мистер Брайс возник передо мной, нацепив свою самую виноватую маску - "смотри, я так расстроен!" -, я уже успела прикончить половину бутылки полусладкого. Поэтому и взгляд мой, который я послала в сторону заблудшего пилигрима, наверняка был полон гипертрофированных злости и упрека.

- Ли, - жених потер подбородок ладонью - прядь русых волос упала на лоб. - Заказчик, он... Возникли некоторые заминки. Прости, - он подошел ближе и легко коснулся моего нагого плеча холодными пальцами; извиняющаяся кривая улыбка неловко обозначилась на лице, серые глаза сожалеюще посмотрели в мои, сверху-вниз. Огонек свечи красиво отражался в этих глазах и бросал желтые пятна света на скулы и подбородок Джеймса.

- Прошу за стол, - сухо сказала я, а сама встала, сбросив тем самым ладонь усталого трудяги с моего плеча.

- Леа, ты же понимаешь: это работа, - негромко пробурчал он за моей спиной.

Я лишь промычала "угу".

- Я не мог уйти.

"Угу".

- Я заглажу свою вину, компенсирую этот ужин, Ли. Ты все это сама приготовила? Выглядит просто чудесно!

"Угу".

- И пахнет тоже. Мне кажется, я готов слона... Что это, Ли? Плед? - спросил Джеймс, когда я вручила ему клетчатое покрывало.

- Угу. Это тебе пригодится. Ты ведь будешь спать на диване, - мой голос спокоен, как тысячи удавов. Я - умиротворенный Будда.

- Иллеана, черт, ты... - мистер Брайс склонил голову набок и сморщил свой прекрасный лоб, сведя брови. - Не начинай. Обстоятельства сильнее меня.

- Не говори, что обстоятельства сильнее тебя, - я мило улыбнулась и погладила его гладко выбритую щеку. - Говори: "Между работой и тобой я выбрал работу, ведь удовлетворить клиента для меня принципиально важнее, чем удовлетворить мою невесту. И поэтому чертовски логично, что сегодня я удовлетворяю сам себя, черт меня подери!" - я улыбнулась шире.

Джеймс отвел взгляд и с шумным выдохом раздраженно закатил глаза.

В этот день мы больше не разговаривали.

2 глава.

Иллеана Эванс.

Новый рабочий день начался со ставшего уже привычным утреннего бдения у автомата с кофе.

Два часа сна. Бью собственные рекорды.

На самом деле, просто у меня было столько увлекательных дел этой ночью... Примерно до четырех утра я дружила с бутылкой "Пино Блана", запершись в спальне, закутавшись в плюшевое покрывало и размышляя о своей дерьмовой жизни.

Мне отчего-то вспоминался тот день, когда я впервые встретила Джеймса Брайса - студента архитектурного колледжа и обладателя типично американской внешности: светлая кожа, идеальные зубы. Я в тот день, помнится, была не трезвее себя нынешней, грустно полоскающей внутренности в алкоголе.

Однако куда жизнерадостней, это точно.

О, позвольте познакомить вас с Иллеаной Эванс, студенткой медицинского колледжа и просто отпадной девчонкой.

В свои семнадцать я страдала типичным синдромом отличницы, вырвавшейся на свободу из родительского дома. Я и до поступления в колледж не была тихоней, но покинув родной Кингстон, просто пустилась во все тяжкие. Тем не менее, мне удавалось неплохо сдавать все экзамены и нравиться преподавателям. И это несмотря на то, что я несколько раз всерьез вознамеривалась бросить колледж, а про дальнейшую учебу в университете и слушать не желала.

Меня никогда не интересовала медицина, и больше манила возможность заниматься чем-нибудь вроде изучения литературы или философии. Но мои родители пребывали в состоянии настолько наивной веры в мою великую врачебную миссию на этой земле, что мне было неловко даже думать о том, чтобы одним широким жестом разрушить все их надежды.

К чему я это все? Ах, к знакомству с Брайсом.

Мы познакомились в одном из дешевых клубов, где в пятничные вечера студентов набивалось по самую крышу. О, наша встреча была в крайней степени романтична! Грохочущая музыка сотрясает диафрагму мощными басами; неоновый свет пляшет на всех поверхностях, огибая черные людские силуэты; табачный дым закручивается в причудливые спирали и кольца, поднимаясь к потолку... Молодой Джеймс Брайс пьет виски, словно воду, и шумно спорит с друзьями о том, кто же первый уведет из клуба какую-нибудь горячую штучку.

И вот юноша вдруг поворачивает голову и видит ее... Окутанная сигаретной дымкой, в ореоле голубой подсветки, очерчивающей контуры ее тела и делающей ее похожей на какое-то сказочное существо... Она падает на него, споткнувшись о собственную ногу и хрипло спрашивает, где здесь сортир.

Ох, веселое было время. Беззаботная и безответственная молодость, фейерверки гормонов и святая вера в великое будущее для нас двоих.

Итого, мы с Джеймсом вместе уже около шести лет, и окружающие люди считают нас просто идеальной парой, этакими Микки и Минни Маус, Шреком и Фионой, Винни Пухом и Пяточком... (Последние точно не гей-пара?)

Разумеется, наши отношения далеко не идеальны, но и большого желания пускать кого-либо за глянцевый фасад нашей с Джейсом совместной жизни у меня нет никакого желания. Пусть лучше думают, что мой жених само совершенство, чем знают, что иногда он ведет себя совершенно по-мудацки, считает материальные ценности превыше всего и взращивает лишние восемь паундов веса на своем некогда рельефном животе. (Ах, а еще Джеймс Брайс укомплектован парочкой невыносимых снобов, что, к моему огромному сожалению, именуются его родителями.)

Я уже научилась относиться к нашим небольшим разногласиям и несостыковкам характеров философски. В конце концов, кто из нас идеален? Я придерживаюсь мысли, что главное в отношениях мужчины и женщины - вычислить тараканов своего партнера и попытаться примирить их с тараканами своими.

В общем, с этой мыслью я и заснула, чтобы проснуться через два часа с гудящей головой и мешками под глазами, что больше самих глаз.

Когда я выходила из квартиры, перемалывая челюстями сэндвич с лососем, лишь тонкие ноты шипра, витающие в воздухе, напоминали о существовании в моем доме мужчины. Клетчатый пледик был аккуратно сложен на диванной подушке, словно служа мне немым укором; на обеденном столе влажно блестел кофейный кружок. Похоже, весь питательный завтрак мистера Брайса заключался лишь в одной чашке кофе.