- Ходатайствуй о чем хочешь, лишь ответь на мой вопрос.

- И не подумаю... Ты хоть понимаешь, что тебе грозит?

- Да уже без разницы, что конкретно... хотелось бы только знать, их я вытащить сумела или нет... - поняв, что отвечать он ей не намерен, Элька нервно сглотнула.

- С ними все в порядке, Эль... Не переживай, - откуда-то из-за изголовья капсулы к ней шагнул Крис.

- С какого перепуга ты без разрешения в разговор встреваешь? А ну пошел вон из блока, и чтобы больше я тебя тут не видел! - тут же обернулся к нему старший инструктор.

- Зачем ты так с ней, Алекс? Ей и так плохо... Ведь сам больше трех часов ее реанимировал, а теперь с ней так... - чуть отступив, удивленно повел плечами Крис.

- А как мне еще с ней надо?! - раздраженно рявкнул в ответ тот. - Ты понимаешь, что она мало того что нарушила все установки, так еще упорствует и абсолютно никакого раскаяния не испытывает по поводу своего самовольства, которое только чудом не закончилось трагически?! Для тебя кстати тоже... это еще совета не было... Надеюсь, тебе на нем мозги тоже промоют и как минимум выговор ты огребешь за потакание ее безответственности и разгильдяйству. Все! Скройся с глаз моих!

- Он вообще не причем. Я его заставила. Он сделал все что мог, чтобы отговорить меня и запретить. Это лишь моя вина! Он помогал лишь из-за того, что я бы это сделала все равно и без его помощи! - сбивчиво выдохнула Элька в ужасе, что Криса могут обвинить в ее проступке.

- Какое горячее желание отстоять непричастность подельника... - губы старшего инструктора дрогнули в явно саркастической усмешке.

- Он не подельник! Это было лишь мое решение! Мое! Слышишь, Алекс?! Я одна виновата! Он ничего не нарушал. Со мной можешь делать, что хочешь, и как угодно развлекаться, а он не причем! И не смей его тянуть на совет!

- Элеонора, ты вообще соображаешь, что говоришь, или у тебя после коматозного состояния еще и мозговые нарушения начались? Я никого никуда тянуть по определению не могу! Его, кстати, туда вызовут в любом случае, хотя бы как свидетеля. И с тобой что-то делать мне ну совсем не в радость и не в развлечение. Я пытаюсь лишь в чувство тебя привести перед советом, чтобы для тебя же, бестолковой, последствия минимизировать, идиотка ты эдакая... Тоже мне развлечение мне нашла: под свою ответственность сумасбродных идиоток в чувство приводить и к совету готовить... Ты явно совсем умом тронулась... Ведь знал же, знал, что ничем хорошим не кончится присвоение тебе звание рейнджера, но возражать не стал, а зря... явно зря... Надо было еще тогда отговорить Адмирала тебе его присуждать... или вообще до экзаменов тебя не допускать...

- Я была плохой ученицей, Алекс? - обескуражено прошептала она, напряжено вглядываясь в его лицо.

- Ты была очень хорошей ученицей, Элеонора, - на мгновение металл из его голоса пропал, и в нем послышалась если и не любовь, то явное благоволение, но уже на следующих словах металл зазвучал вновь: - Однако твоя упертость, амбициозность и желание не следовать никаким инструкциям, кроме тех, которые нравятся тебе, сделали свое дело, это всего лишь счастливое стечение обстоятельств, что сначала Крис помог избежать тебе полной деструктуризации, а потом уже я смог реанимировать твое тело...

- Извини, Алекс, что разочаровала тебя... - она отвела взгляд, - мне жаль, что так сложилось... но, похоже, это логическое завершение... я действительно не дотягиваю до звания рейнджера, хотя старалась... очень старалась, но видимо, что заложено природой изнутри, переделать все же невозможно, - она нервно облизнула губы, - так что по большому счету ты зря меня реанимировал, мне было бы лучше все же умереть...

- Ты соображаешь, что говоришь, Элеонора?! Ну вот как можно такое говорить? Вместо того чтобы с благодарностью воспринять дарованный шанс, ты заявляешь такое... - старший инструктор раздраженно поморщился. - Ладно, будем считать, что это последствия комы и кислородного голодания мозга... И чтобы ты получше могла восстановиться и порядок в голове и мыслях навести, подержу я тебя несколько дней в реанимационной капсуле под интенсивным воздействием. Глядишь, к концу недели мозги у тебя на место и встанут.

- Алекс, Адмирал, сказал, что соберет совет как только она придет в себя, - так и не ушедший Крис, вновь приблизился к ним.

- Не когда придет в себя, а когда будет готова на нем доложить о своем безответственном поведении! А будет она готова не раньше, чем я так посчитаю! И вообще, Крис, я уже давно сказал, чтобы ты вышел вон. Ты почему еще здесь?

- Алекс, ну пожалей ты ее... Это же рехнуться можно столько времени в капсуле провести в полном сознании.

- Она девочка сильная, не рехнется, зато мозги себе хорошенько перетряхнет. И все, хватит пререкаться, уходи, а то еще дольше ее так продержу.

- Иди, Крис, с Алексом спорить бесполезно, - Элька поймала его взгляд и лукаво подмигнула. - Я постараюсь не свихнуться. И да, спасибо, что вытащил, я уж и не надеялась.

- Тебе того же, сестренка. Держись, - он подмигнул ей в ответ, - главное, что ты жива.

***

Три следующих дня были для Эльки сущим кошмаром. Полная обездвиженность и невозможность воспринимать никакую информацию извне угнетала, но еще больше угнетали те несколько часов в день, когда Алекс отключал аппаратуру и читал ей нудные лекции о том, что выполнение инструкций является непреложным в любых обстоятельствах и при любых ситуациях. Что это должно быть на подсознательном уровне и даже мысль о возможности их игнорирования недопустима по определению.

По опыту зная, что спор со старшим инструктором бесперспективен, Элька предпочитала все подобные лекции выслушивать молча. Лишь изредка на прямой вопрос типа: "Ты поняла?", она едва заметно кивала, или говорила, что все приняла к сведению.

На четвертый день Алекс позволил ей встать и сообщил, что ее ждут в зале Советов через два часа в течение которых она может привести себя в порядок.

Войдя в предоставленную ей каюту, Элька первым делом отправилась в душ. Где стоя под горячими струями воды, мурлыкала себе под нос незатейливую песенку, поскольку настроение у нее было хорошим. Во-первых, обременительное заточение в реанимационной капсуле наконец-то закончилось. Во-вторых, сопровождаемых она хоть и не без трудностей, но доставила на базу. А в-третьих, ну что ей могут сделать? Объявить выговор и лишить отпуска? Так она и так в нем не была ни разу... Совсем запретить бывать на базе? Ну так это хоть и обидно, но тоже не особенно страшно, переживет как-нибудь... Одним словом, Элька мылась в душе и радовалась жизни, понимая, что подобное удовольствие ей теперь может представиться очень нескоро, если вообще представится когда-то.

Через два часа она, немного волнуясь, вошла в приемную зала Советов.

- Вас уже ждут, заходите, - вставшая секретарша тут же распахнула перед ней дверь.

Элька вошла и в растерянности замерла на пороге.

Из членов совета в зале был только Адмирал, который, стоя у стола недалеко от входа, о чем-то беседовал с Алексом.

- Разрешите войти? - несмело осведомилась она.

- Заходи, заходи, - Адмирал поманил ее рукой.

- Рейнджер Элеонора прибыла, - приблизившись к нему начала стандартно рапортовать она, но Адмирал не дослушал.

- Все, расслабься и выдохни. С сегодняшнего дня ты не рейнджер и подобной субординацией можешь не озадачиваться.

- Как так? - непонимающе распахнула глаза Элька.

- А вот так, - с усмешкой качнул он головой. - Совет еще два дня назад единогласно посчитал, что ситуация с тобой настолько очевидна, что твои пояснения в общем-то и не требуются, и вынес решение об отстранении тебя от работы вне базы. Будешь теперь здесь работать.