- Вот. Подсёдлан и взнуздан, чтобы тебе, Таци, слабых силёнок своих не тратить, - говорит мой спаситель. - Принимай повод.
Тут я спрашиваю, как моего будущего мучителя зовут.
- Локи, - отвечает мне конюх. - Бог огня и лукавства у древних скандинавов. Предки сэньи ведь оттуда родом - причём с обеих сторон?
Это потом смешали правду с ложью - выдумали, что в камере у меня была интрижка с неким рыжим Локи, медвежатником в законе. Что он-де мои долгие склоченные космы надвое расчесал, а я ему предложила себя в уплату. Но он, разумеется, отказался порушить девичью честь. Эпизод прямиком из "Закалённой стали", однако.
- Понимаем. Верховая езда в шёлковом белье - очень эротическое занятие...
- Де-зи-ре! И не изображай глубокомысленную морду, паскудище такое!
- Ну вот, - продолжала Та-Циан, как бы не обращая внимания на то, что происходит вокруг неё. - Меня даже подсаживать в седло никто не подумал, даже плёвого камушка не подкатил. Подтянулась по всем правилам, повернув стремя к себе, и села. Разобрала повод, попробовала шенкеля - сила не прежняя, но пристойно так. В камере ведь меня порядком измотали, но сил не лишили. Говорят, выбралась оттуда я уже в начальной стадии чахотки - может быть. Но тогда это никак не давало знать о себе.
Чуть коснулась каблуком - жеребец с места двинул рысью. Да по кругу, по кругу - сначала малому, потом пошёл разворачивать спираль. Я пригнулась к седлу - не по правилам, как не у воинов, у одних наездников принято. Он сорвался в галоп - а это аллюр из самых лёгких, только что жутковато с непривычки, когда ветер в ушах свистит и во всём теле. И - махом, махом, "через все ухрябы, наплешины и колдыбоины", как говорили мои сверстники. Я бока коленками жму, а они - словно меха кузнечные горнило раздувают. Пуще и пуще...
А как остановились мы с конём, не заметила: в таком была азарте.
С седла-то меня приняли. В охапку и позванивая моими костями.
- Вот и молодчина, - похвалил Керм. - Кто знает - самый смирный конёк этот Локи. Чуть покуражиться любит, но коли видит, что его шуток не понимают и задор его не по душе - мигом перестаёт.
Тут и сам Локи обернулся, задышал мне прямо в лицо, башкой своей длинной толкнул: давай, мол, ещё побуяним!
- Надо же - полюбил тебя, - усмехнулся Керм.
Как тот прошлый пёсик, значит...
И с того дня начал он меня учить не спросясь броду.
В смысле прямо в воду бросал. В набежавшую струю. Вкладывал в руку не один конский повод - рукоять револьвера и сабли. Револьвер был огромный, в кобуре из буйволиной кожи, сабля - кривая, как серп, малая и лёгкая. Злой клинок, карха мэл. Радовался, когда у меня получалось, стоило промедлить - сулил поучить чересседельником с бляхами. Что это за деталь туалета - мы оба не очень вникали. Я обычно шутила:
- И без того на заду живого места не осталось, а тут ещё и ты репьём к хвосту прицепился.
Но оба мы были по самую маковку довольны друг другом.
VI. ПЕРВЫЕ СВЕРШЕНИЯ
- Женщина есть женщина, мужчина есть мужчина, - продолжала Та-Циан. - Тривиальные истины, но это смотря что под ними понимать.
Динан никогда не испытывал комплексов по поводу юбок в войске: уступают в силе, превосходят в некоей нутряной, утробной выносливости, практически равны в бесстрашии. А иначе как им детей зачинать и рожать? Тоже ведь сражение, и далеко не бескровное.
Места в армии нашему полу доставались разные: по большей части водоноски и помощницы лекаря, те, кто держит заводных и запасных лошадей у коновязи, да стряпухи с прачками. Но нередко и в первые ряды пробивались: вот ведь нет одиночного бойца лучше, чем из японских самураев, а среди них попадались и женщины - онна-бугэйся. Боевые подруги, но ещё чаще - сами по себе. Про дагомейских амазонок, охотниц на слонов и девственных супруг короля, и говорить не приходится. Хотя говорят на самом деле слишком много разного.
В общем, хотя у нас никто на противоположный пол особо не восставал, но удобнее всё же быть не только кем-то, но и при ком-то. Я, правда, легко приспособилась включать-выключать свою женскую суть словно поворотом рычажка, но хлопотное то было занятие. Особенно в предвидении сражений. Да...
В серьёзном деле успели побывать все дикие всадники, кроме самой меня и нескольких малолетних "сыновей полка". Я вообще-то не напрашивалась ни в бой, ни в чьи-то сыновья... Простите, дочери.
"Хм, а вот они двое - в какую мою родню напрашиваются? Сидят, слушают, мордахи подозрительно благостные".
У меня не было в перспективе никаких желаний и стремлений. Просто училась тому, что Терги поперёк моей тропы бросили. Как я начала тогда понимать, ученье - моя извечная работа и пожизненная должность.
А получалось у меня неплохо. Кое-какие прирождённые задатки, некоторые начатки вроде выработанного танцами баланса - в Динане, как я говорила, любая бурная пляска коренится в искусстве боя. Нет? Так говорю теперь. Да-да, и не одна мужская, что там ни говори ина Эррат.
Когда я в первый раз вышибла серп из руки Керма, он лишь одобрительно крякнул:
- Молодчина. Хитростью взяла, однако. Теперь учись действовать силой - когда понадобится, в единый миг собери всю её на лезвие кархи и бей.
Насчёт пистолетов ему ни говорить не пришлось, ни показывать. Помимо этого, на вооружении наших всадников были карабины; хотя, может статься, правильнее было именовать обрезами? В основном самоделки, трофейные, дедовские, всякие. Гибридные - двустволка размером едва ли не в "Кондор-магнум". Переделанные умелыми ручками под своего человека. Удивить меня этим было сложно - в деревнях водился и не такой винтаж. Рвались они от пороха на удивление редко, и то не в руках, а насторожённые... О, последнее скорей о лесных кремнёвках, которые заряжали и ставили на зверя.
Ну и к тому же покойный Картли меня как следует на политических мишенях натаскал.
Что ещё обо мне. Обучилась ползать по-пластунски, растекаясь телом по земле и не щадя дарёных одёжек. Школа ещё приятелей-мальчишек, мы так в Лесу подкрадывались куда кому надо. Лисьи и барсучьи норы испытывать, в погребицу залазить, подслушивать разговоры взрослых. Матерей наших до полусмерти пугать.
И по поводу горской нагайки мой наставник меня просветил: в том смысле, что вовсе не для лошади, хороший скакун самое лёгкое касание коленом или ладонью понимает. Кнут и плеть - это грозное было боевое оружие много лет назад. Доставало дальше меча, обходило щит гибче стрелы в полёте, могло перерубить кожаный доспех до самых рёбер. Многохвостую камши и посейчас любой лэнец за пояс затыкает - ибо знак мужского достоинства.
Ну а походя Керм бегло просвещал меня насчёт внешней и внутренней политики. Старое Собрание Высших отступило в Лэнские горы, правительственные войска хорошо закрепились в Лэн-Дархане и окрестностях, оттого звать их всех кэлангами стало как-то неуместно: кто теперь лэнцы, как не они все, вместе взятые? Народ и Красные Плащи царствуют на передней половине Динанского материка, упираясь в мятежные земли, а что в тылу у мятежников, где раскинулось Песчаное Царство Эро, - может кому и интересно, только не Керму с его ребятами. Газет они не читают, разве что скрутить да скурить доведётся.
Положим, Эроский демократический каганат с его князьями, выборными на манер Речи Посполитой, никогда всерьёз не стремился к политическому союзу с другими землями - и все до единого динанцы это знали и сочувствовали. Только сии высокие материи проще было отложить в сторону, пока собственная заваруха не остынет.
А кто здешний глава, к кому надо ходить на поклон в Эдинер, поинтересовалась я?
Оказалось, что у новенького государства голов аж две: военная и штатская. Главнокомандующий морской и сухопутной армией Лон (читай Леон, Лев) Эгер и Президент-Министр Марэм (Мария или Марий) Гольден. Такие вот яблочки из благородных. Мама Идена рассказывала, как они вместе с моим Эно за ней приударяли. Но поскольку на квартире у них с отцом стоял он один, то шансов у двоих других было куда как поменьше. Если к тому же учесть регулярную выплату за снимаемый угол.
