Мне досталось левое крыло третьей палубы.

Время летит незаметно. День скатился к вечеру. У лестницы на вторую палубу я встречаю Дельфа. Он заметил меня, подходит. Выглядит уставшим. Спрашивает:

– Как успехи?

– У меня чисто.

– У меня тоже. Полный порядок. Это ты правильно придумал. Им нужно чем-то занять голову. Отвлечься. Я сегодня зашел в санчасть… Как раз перед общим собранием. Застал за компьютером Люча. Чем озадачен, спрашиваю. Да так, говорит, проверил результаты последнего медосмотра. Тех, кто остался в живых. Я занялся своими делами. На всякий случай подготовил аппаратуру для реанимации, инъекции, физраствор. Люч ушел, а у меня подозрение появилось. Зачем ему карта медосмотра? Глянул отчет о запрашиваемой информации. Он смотрел молекулярные карты членов экспедиции, структуры ДНК, химические реакции на совместимость материй, показатели аминокислот, биохимические платформы.

– Хочешь сказать, что Люч искал, кто кого сможет без труда переварить, – говорю я. – Что тут странного? Он должен удержать в руках остатки экспедиции. А какой сейчас вопрос всех интересует больше всего? Пищевая совместимость. Кого-то с голодухи, кого-то со страху. Дернул же черт Дершога за язык… Страх это… Это как обвал в горах. Со временем только нарастает. Если Люч потеряет контроль над ситуацией…

– Либо Люч по четыре раза просмотрел файлы, либо их смотрели еще трое. Одни и те же файлы запрашивались несколько раз.

Я вспомнил Маринга и Патакона. Я видел их у компьютера. Одного по пути в библиотеку, другого когда возвращался.

– И что, полистав твои файлы можно сделать достоверный вывод?

– Да. Но только медику или химику. Тебе эта информация ничего не расскажет. Это очень сложно для непосвященного.

«Из коллег в полученной информации смогут разобраться трое: Патакон – он химик, Люч – биолог, и конечно же Дельф. С Патаконом все понятно… Он просто боится за свою шкуру. Он хочет знать, кто для него опасен. Люч – тоже вроде все ясно. Дельф? Зачем он мне все это рассказал? Я всегда относился к нему с симпатией, но сейчас это не имеет никакого значения. Как говорят у нас на Земле, своя рубашка ближе к телу. Господи, только бы не было свары. Мы живы пока доверяем друг другу».

После осмотра в кают-компании слушаю отчеты. Как будто все в порядке. В посадочных капсулах действительно был трехдневный запас питьевой воды. Двенадцать литровых цилиндров с водой перенесли в каюту Люча. Это очень хорошо. Это просто прекрасно. Значит его авторитет пока что вне сомнений.

«Время ужинать, – подумал я и улыбнулся своим мыслям. – Ужинать… Что я собираюсь назвать ужином? Универсальную белковую пищевую добавку?»

Мы сидим в столовой. Смотрю на коллег. Они устали. Это прекрасно. Градус агрессии на сегодня сбит. Сейчас они расползутся по койкам. Мне передают пластиковый стаканчик с серой слизью питательной биомассы. Еще неделю назад ее добавляли в пищу для калорийности. Мы морщились от ее неаппетитного вида, спрашивали можно ли обойтись без нее. Теперь рады, что она осталась. Беру чайную ложку и начинаю маленькими порциями отправлять биомассу в рот. Неспешно рассасываю, тщательно растираю языком по небу. Вся надежда на иллюзию насыщения.

Украдкой поглядываю на Маринга. Ходили слухи, что на Дильбидоке разбойничающие группы риарвонов пожирали людей, когда те попадали в их лапы. Глядя на Маринга веришь в это очень легко.

– Ты не хочешь объявить результаты осмотра?

Поднимаю глаза, смотрю на Взбрыка. Он, конечно, большой кузнечик, но и у него когда-то должен кончиться завод. Боюсь, не доживу до этого светлого дня.

– Слушай, ты меня действительно достал, – отвечаю я грубо. – Чего ты еще не знаешь? Нашли двенадцать литров воды. Результаты дефектоскопии положительные. Если бы было по-другому, ты бы уже об этом знал и бился головой об стену. Что ты еще от меня хочешь? Чтобы я дал тебе гарантию, что прилета спасательной партии ты дождешься живым и здоровым? Да! Я даю тебе эту гарантию! Но только при одном условии. Если ты заткнешься. А иначе я выдерну тебе лапы. Хоть кто-то будет со жратвой…

– Сергей, – на этот раз Люч упустил момент и среагировал слишком поздно. – Прекрати. Мы все нервничаем. Нам всем нелегко. Постарайтесь быть снисходительными друг к другу. Если мы начнем злиться друг на друга… Это будет началом конца. Все запомните. Наша сила в единстве. Только сообща мы сможем выжить. Только сообща. – Люч снова смотрит на меня. – Ты мой заместитель. Ты не имеешь права давать волю эмоциям.

– Извини, – неожиданно и тихо говорит мне Взбрык. – Я действительно психую. Люч прав. В создавшейся ситуации это может быть опасным. Прошу всех простить меня. Мы должны доверять друг другу и не поддаваться панике.

– Послушайте, – говорит Дершог. Он что-то вспомнил и явно доволен собой. – Как же я сразу не сообразил… Дельф. В санчасти есть ячейки для трупов… В морге. Год назад их заменили новой моделью.

– Теперь жмурам лежать значительно комфортней, – шутит Патакон, но сам не смеется.

– Ты прав, – продолжает Дершог, ничуть не смущаясь. – Раньше они работали как обычные морозильники. Сейчас же это полноценные камеры для гиперсна. Так?

– Значит… нам незачем мучиться, – Взбрык поражен этим открытием.

Все смотрят на Дельфа. Он молчит. Сложно понять, что происходит в его голове. Или он никогда ранее об этом варианте не задумывался, или же пытается подобрать более мягкие слова, чтобы объяснить нам несостоятельность этой идеи.

– Теоретически… это возможно, – вздыхает Дельф и облизывает ложечку.

– А практически?

– А практически никто никогда этого не делал.

– Я согласен быть первым, – говорит Взбрык.

– Подождите, – говорит Люч. Он готов рассмотреть любой вариант на спасение экспедиции. Кажется, этот не самый бредовый. – В чем проблема, Дельф?

– Проблема в том, что у камер хранения в морге отсутствуют системы контроля и жизнеобеспечения. Они просто не предусмотрены. Сейчас все объясню. Зачем вообще они были разработаны. Если живое существо все-таки не умерло, а находится в глубокой коме, я в состоянии определить это при помощи средств санчасти, анализатором жизни проверить биотоки мозга. Но если у него болезнь «звездного странника», которая возникает из-за частых переходов через гиперпространство… Изменение гравитации, биологического ритма, спектра излучений ближайших звезд… Это очень важно для жизни. Симптоматика – полное отсутствие признаков жизни. Так вот, у меня нет оборудования, чтобы определить эту заразу. Глубокая заморозка такого пациента убьет. Новые модели камер хранения защищают тело от разложения, не прибегая к глубокой заморозке. Смысл в том, чтобы доставить его до настоящей клиники и провести полный спектр анализов. Но нет никакой гарантии, что если в камеру поместить абсолютно здоровый объект и ввести программу хранения, то по прибытии он останется жив.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.