Мой самый близкий из людей...'

Далее Сашка строчит: 'Правда, эта дружба больше чем любовь? И это классно'

'Правда', - отвечаю я, - 'Только спать хочется, в выходные увидимся!'.

***

В выставочном зале сегодня современное искусство. Я, честно говоря, в этом всем совсем не шарю. Молча слоняюсь от картины к картине и откровенно сдерживанию зевок, так как Саша велел притащиться сюда к самому открытию. И это в воскресенье! В единственный законный выходной.

- Саша, что означает этот нарисованный крючок? - шепотом спрашиваю я друга, чтобы его приятели-снобы не дай Бог не услышали.

- Какой крючок? - искренне удивляется Сашка, - А! Это скрипка!

- Какая скрипка? - в свою очередь удивляюсь я, - Вот это? Вот это скрипка? Ты смеёшься? Я что, не знаю, как скрипки выглядят... А где тогда палка эта...

- Палка?

- Ну, прутик такой!

- Ты имеешь в виду смычок?

- Ага, - радостно киваю головой я. Саша, глядя на меня, просто махнул рукой. Мол, чего с неё взять.

Немного погодя выставка мне эта вообще наскучила. Но уйти я не могла, потому что пока не увидела здесь самого главного - Лизу.

- Ну, где твоя подлиза? - пристаю я опять к Сашке.

- Ты о ком? - делает непонимающий придурковатый вид он.

- О твоей новой пассии!

- Она задерживается.

┐- Какая непунктуальная Луиза, - сердито замечаю я.

- Да что с тобой сегодня? Ты чего на неё уже взъелась?

И, правда, чего взъелась, не знаю. Обычно мне на Сашкиных пассий с высокой колокольни. Может, я просто чувствую, что она неприятная особа, и хочу предостеречь друга от разочарований.

- О, вот она! - Саша со всей дури заезжает мне локтем в живот. Я чуть ли пополам не согнулась.

- Ты совсем уже чокнулся что ли?..

Но Сашки уже рядом со мной нет. Вернее, нет обычного уверенного в себе Сашки. Рядом вместо него стоит подбоченившаяся кисейная барышня, которая томно вздыхает при появлении той самой Лизы. А вздыхать там есть по чему. Ноги от ушей, фигура как у модели с обложки журнала Спортс Иллюстрейтед, и роскошные темно-русые кудри до поясницы. Причём кудри свои! А не эти безвкусные локоны, накрученные на плойку...

- Она тебе понравится! - весело сообщает мне Саша.

- Да я вообще её уже люблю, - криво улыбаюсь я.

Пока ясно одно: в современном искусстве она разбирается также как и я. В глазах Лизы-подлизы паника и даже некая брезгливость. Оставшись один на один с той самой, как оказалось, музыкальной картиной (пока Сашка-сноб вступил в полемику со своими друзьями-снобами), Лиза достаёт телефон и... Что она там делает, не вижу! Чекинится?

- Хрень полная, верно? - подкрадываюсь я к ней сзади.

- Что, прости? - оторвавшись от телефона, натянуто улыбается мне Лиза.

- Ты ведь Лиза? Я - Инна! Сашина подруга. И я о картине: согласись, чушь!

- Ну, зачем же ты так...

Так! Это что означает?

- Вот этот крючок - скрипка, представляешь? Больше похоже на крошечный гнутый гвоздь...

- Вы о чем? - к нам подрулил Саша.

- Твоя подруга Инна, - начала каким-то странным грудным голосом Лиза, - делилась впечатлением об этой картине! Говорит, что это, как она выразилась, хрень полная. А вот я не согласна!

А?

- Ещё бы! - восторженно отвечает Саша, - а ты что думаешь об этом?

- По-моему, это чудесно, Саша!

Что? Я сплю?

- Смотрю на эту картину и не могу оторвать взгляда... Так и слышу скрипичные звуки.

А я так и слышу скрип своих зубов.

- А я о чем! - чересчур громко откликается Сашка, - это же некая отсылка к скрипке Пикассо! Правда, у современного автора все менее масштабно!

Я бы даже сказала менее-менее масштабно. Да я эту закарюльку еле разглядела!

- Вот! Учись, Инна, у Лизы видеть прекрасное! - назидательно говорит Сашка и ласково щёлкает по моему носу. Как несмышленому ребёнку. На сей раз его жест не вызвал во мне никаких мурашек. Захотелось в ответ кулаком треснуть в нос обоих! Ух!

- Ладненько, вы тут восторгайтесь дальше, а я пройдусь ещё посмотрю, что тут есть. Буду выгуливать свою тёмную глупую душонку!

Фу, как бесит! Так она и слышит скрипичные звуки. Ей бы лучше скрипичным ключом по кудрявой башке!

Так я забрела в античный зал. Не скажу, что раздетые древние статуи подействовали на меня умиротворяюще. Но тут хотя бы видно - это люди! А не осьминоги со скрипками в щупальцах.

В этом зале было прохладно и немноголюдно. Поэтому я без труда заприметила уже известную ядовито-оранжевую ветровку. Кораблёв. Рядом с ним стояла хрупкая светловолосая девушка. Антон как обычно травил байки, а его спутница тихо хихикала. И если это Маринка, с которой он недавно целовался, то, значит, я её давно не видела. Как девчонка изменилась!

- Вот черт! - прошипела я. Будет некстати, если одноклассник заметит меня. Ведь тут к гадалке не ходи, что я обо всем доложу подруге.

Я решила понаблюдать за парочкой со стороны. Вот ведь чувствовала, что он ещё тот козел! И, правда, хорош!

Я не нашла ничего более умного, чем спрятаться за статую какого-то раздетого античного мужчины. Периодически выглядывая у него из-за спины.

Антон с белобрысой ещё потоптались минут десять у каких-то древних сосудов и, наконец, перешли в зал современного искусства. Класс, кажется, меня не заметили.

- Зырянцева! - кто-то шипит мне в ухо.

- А? - растерянно отзываюсь я.

- У тебя гормончики заиграли что ли? - это Сашка. Вот дурак, о чем он! - ты чего к голому мужику пристроилась?

- Тише ты! Не привлекай ко мне внимание! А то меня вон та пожилая тетенька из зала выставит!

- И правильно сделает! Смотри, уже недобро глядит на тебя. Поди, это её ухажёр!

- Да ну тебя! Скучная выставка, я домой.

- Погоди, мы с Лизой тоже уходим, проводим тебя до остановки...

- Какая честь! - ворчу я.

За прошедшие несколько дней погода существенно испортилась. Как только мы вышли из здания, в лицо ударил прохладный почти октябрьский ветер. На улице пахло дождем и жухлыми листьями. Лиза со смехом подхватила развивающуюся юбку. Холодный воздух оголил ее стройные длинные ноги, Сашка пялился на свою пассию с откровенным восхищением. На ступеньках я поравнялась с этой кудряшкой Сью. Боже, какая она дылда! Это при том, что мой рост тоже выше среднего. Конечно, ну, конечно она была на каблуках! Причем шла на них так плавно и уверенно, что мне ничего не оставалось, как крякнуть от зависти. Я посмотрела на свои старые пыльные конверсы и вздохнула. Наверное, пора уделять своему внешнему виду больше внимания. И мама, и Сашка всегда твердят, что мне можно и не краситься. У меня эта самая... природная красота. А бабушка обычно добавляет: 'В тебе есть порода!'.