Па подозрительно прищурился.
– Ну, что ж, ладно.
Они купились. Кто сказал, что у него совсем нет актёрского таланта?
– В таком случае, тебе пора. Но помни.
Ну, началось.
Па почесал подбородок, тщательно подбирая слова.
– Если у тебя когда-либо появится искушение свернуть на кривую дорожку нахальства или незапланированных поездок… просто вспомни последние несколько недель. Это должно снизить твой энтузиазм к рискованным предприятиям.
– Послушай своего отца, дорогой.
– Да, Ма… мам, я запомню.
Джессика просунула руку под свою футболку.
– Бернард. Я хочу, чтобы это было у тебя.
Она достала кулон с масками.
– Даже не знаю…
– Понимаю, милый. Ты немного беспокоишься после той истории с медальоном Святого Кристофера.
Бенни кивнул, потирая узловатый шрам на макушке.
– Мне просто хочется, чтобы у тебя было что-нибудь материальное, – сказала Джессика, снимая кулон через голову. – Маски будут напоминать тебе обо мне, Бернард.
О, просто великолепно. Очередная памятка о его проступке. Без сомнения, это был приём, подсказанный кем-нибудь на очередном неформальном женском сборище.
– Что ж, тогда до встречи, – лучше поскорее уйти, пока они не всучили ему что-нибудь вроде набора молитвенных чёток.
– Верно. Отправляйся, – Па совсем не чувствовал уверенность. Это ясно слышалось в его голосе.
– Поцелуй меня, милый, – дошла очередь до хорошо забытого старого. Ма чмокнула его в щёку, произведя при этом шума больше, чем от пощёчины. – Пока.
– Я вернусь в воскресенье вечером.
– Я знаю. Иди. Тебя все ждут.
Бенни подумал о пустом сидении рядом с Грейс.
– Да, мне пора.
Он поспешил прочь, ощущая затылком, как родители машут ему вслед. Остальные участники экспедиции были уже в школе. После уроков им на сборы отвели всего один час. Боб хотел прибыть в Дузу ещё до наступления темноты. Грейс помахала ему рукой из-за забора. На ней был комбинезон и солнечные очки в форме сердец. Бенни махнул ей в ответ.
– Бинни!
Странно, что он мог слышать её с такого расстояния. Должно быть, она передавала мысли телепатически или как-нибудь ещё в том же духе.
– Бинни! Sahbee!
Его мозг уже понял, что это был Омар. Но на секунду у Бенни возникло желание проигнорировать его.
– Asslama, Бинни.
– Где ты, кретин?
Никого поблизости от Бенни не наблюдалось. Он как бы случайно огляделся вокруг. Ма и па только-только закрыли входную дверь, остальные ребята загружали свои вещи в багажник Ленд Крузера. Боже праведный, они уже что-то напевали! Наверное, какую-нибудь песенку вроде «Мы любим вас, пушистые зверюшки». Но в данный момент на него никто не смотрел.
Бенни знал, как ему следует поступить. Об этом ему ясно сообщал кулон на шее в виде театральных масок. Не останавливайся, Бернард. Пройди хотя бы две сотни ярдов без того, чтобы опять не влипнуть в неприятности. Просто позволь себе не слышать ничего и иди напрямую к школе.
– Бинни! Khouya!
Да ладно! Это нечестно! Омар напоминал ему, что они были братьями.
– Khouya. Бэтпещера.
Бенни остановился. Какой, собственно, у него имелся выбор? Не такой уж большой. В смысле, вы сами наверняка хоть чуточку, но преданы своим друзьям. А в возрасте Бенни подобные вещи важнее, чем школа или развлечения, а иногда, как бы ужасно это ни звучало, даже важнее собственной семьи.
– Ты где?
На самом деле, он мог и не спрашивать. Просто у него всё же оставалась крохотная надежда, что Омар не ответит. Надежда из разряда: должно же Бенни Шоу хотя бы один разок повезти в этом столетии!
– Uskut, Бинни! Уменьши громкость.
Хорошая идея, учитывая, что за скальпом Омара охотилась половина северного полушария.
Омар облюбовал незанятый однокомнатный коттедж, высунув башку из гнезда для газового баллона.
– Бинни, shuf!
– Да вижу, вижу! Замолкни, иду уже.
«Не делай этого, – сказали маски. – Подумай о своих родителях». Бенни их проигнорировал. «Ну, приехали, – подумал он. – Я игнорирую кусок посеребрённой стали».
Сбросив сумку через голову, мальчишка-ирландец перепрыгнул через ограду.
– Омар, – начал он. – В данный момент на меня сильно давят…
Но он говорил всё это дыре в стене. Омар уже исчез в доме, утащив сумку Бенни с собой.
– Что ж, думаю, я могу на секунду задержаться, учитывая, что ты так вежливо просишь, – пробормотал Бенни, втискиваясь в гнездо для газового баллона.
Омар ждал его на кухне.
– Омар, ты совсем дурак? Гама и компания чуть не рехнулись, пока тебя разыскивали.
Омар не обратил на него ни малейшего внимания. Он извлекал из сумки еду.
– Ховис (133). Behee. Марс в день (134). Behee.
Бенни никогда его таким не видел. Видок у Омара был дикий, а глаза – расширены.
– Омар! В чём дело?
Тунисец протянул в его сторону руку с зажатым в ней бутербродом.
– Shokran, Бинни. Пищевая плёнка сохраняет свежесть ваших продуктов.
– Да. Наверное. И что?
Но с тем же успехом Бенни мог обращаться к посудомоечной машине. Ему пришлось дождаться, когда его друг прикончит бутерброд. Затем Омар извлёк банку Кока-Колы.
– Mafi Пепси? Новое поколение выбирает.
– Нет. Mafi Пепси, умник. Вашему Величеству придётся довольствоваться этим.
Омар пожал плечами и вскрыл банку, проглотив её содержимое в один присест. Конечно же, после такого подвига он чуть не улетел в стену от отрыжки.
– Al-hambu li’llah, – выдохнул Омар; поев, он стал более спокойным.
– Так что ты тут делаешь? Как так вышло, что ты не в своей лагуге?
Омар безучастно на него уставился.
– Пасс, – произнёс он.
– Э-э… хижина. Твой дом.
– Наш дом посреди нашей улицы (135), – осторожно пропел Омар.
– Na’am. Да! Твой дом, – воспользовавшись понятным всем и каждому жестом, Бенни изобразил руками крышу воображаемого дома над своей головой.
– Mafi наш дом.
– Что?
– Mafi наш дом. Гама, наш дом взорван к чертям собачьим. Большая mushkela.
Вот, значит, как обстояло дело. Мохаммед и его банда в синей униформе сделали Омару большую подлянку. Абсолютно правомерную с их точки зрения, если учесть, что большая часть лачуги была собрана из материалов, изначально принадлежавших ЕвроГазу. Это объясняло, почему Омар находился на территории посёлка. Бедняге просто больше некуда было идти. А Гама никогда бы и подумать не мог, что Омар окажется настолько дерзким, чтобы обосноваться прямо у него под носом.
Бенни взглянул на свои часы.
– Мне надо идти, приятель. О’кей?
– Sh’nawalek, Бинни?
– Прекрасно, парень. Но мне пора сваливать, – Бенни указал пальцем в направлении дыры в стене.
– Laa. Mafi сваливать, Khouya. Shuf, – тунисец прокрался по коридору к спальням.
– Shuf на что? У меня нет времени на что-либо смотреть!
Омар приложил палец к губам.
– Uskut, – прошипел он.
– А что такое? Я жучков разбужу? Ну, тогда pardonnez-moi (136)! – недавно Бенни открыл для себя, что французский – отличный язык для сарказма. Омар приоткрыл дверь в спальню и просунул в щель голову.
– Только не говори, что притащил сюда одного из тех футбольных психов, которые воют как собаки, – сказал Бенни.
Но часть его уже знала, кто был в той комнате. И от этой мысли у него в животе появилось то самое чувство, которое ощущаешь, стоя на верхней палубе паромного судна посреди сильнейшего шторма. Что Омар натворил?!
– Что ты наделал? Этого не может быть… только не говори мне… – он оттолкнул друга к встроенному шкафу.
Она была здесь, лежала на кровати и спала мёртвым сном.
– Кахина, – произнёс Омар, улыбнувшись сквозь слёзы. – Marhaba, Кахина.
– О, нет! Это конец. Мы влипли по полной программе. На этот раз нас ждут очень крупные неприятности.
– Прыжок в высоту. Карл Льюис (137), – ответил Омар.
Бенни сполз вниз по стене. В данный момент у него у самого было так много проблем, что всё это совсем не казалось ему забавным. Этот тунисский кусок идиота похитил собственную сестру из Реабилитационного Центра. «Как он мог такое учудить? – подумал Бенни. – Похитить собственную сестру?!» Может быть, в Африке не существовало закона, который запрещал бы это делать? Здесь мужчины – главные, и этим всё сказано.
