– Бинни. Омар. Би Джиз?

– Да, мы всё ещё братья. Но мой родной брат поранился… э-э… Джорджи. Би Джи Бенни. Подлиза?

Омар помнил Подлизу ещё по той ночи, когда они смотрели Чемпионат Ирландии.

– Джорджи Подлиза.

– Да, Подлиза. Произошёл несчастный случай, – Бенни ударил себя по лбу, а затем пальцами изобразил волнистые потёки крови.

Омар вздрогнул.

– Поверхностная рана. Он будет жить?

– Да. Na’am. Но я, возможно, нет.

Омар запрыгнул в окно. Вот так просто, минимум усилий – и он уже внутри.

– Нет! Омар, нет! Большая mushkela. Па в ярости. Очень много злого вуду.

– Бинни идиот.

– Сейчас ты должен уйти, Омар, – в отчаянии прошептал Бенни.

– Уехать, куда глаза глядят?

– Именно. Давай же, иди. Па свирепствует.

Омар поднял палец.

– Laa. Па, Омар – хорошие приятели. Омар записал ^{всё Королевство Наблюдателей} (128).

– Это было раньше. Он думал, что ты – сын Гама… Омар Барт Гама.

Омар побледнел.

– Mafi Барт Гама! Mush behee!

– Я знаю, знаю. Но мне надо было что-то сказать. А теперь иди. Emshee!

Омар неожиданно улыбнулся. С некоторой долей нервозности.

– А… Sidee Шоу.

Бенни резко обернулся, чуть не вывехнув себе шею. В дверях стоял Па.

– Добрый вечер, Омар, – произнёс он.

– Asslama. Как дела, парднёр?

– Мне кажется, ты забыл правила, Бенни.

– Нет, нет, честно, Па. Он только что появился. Я пытался заставить его уйти.

– Ну, конечно.

– Правда.

– А мне так не показалось.

Омар почувствовал некоторую напряжённость, повисшую в воздухе, и подумал, что, возможно, мог бы помочь.

– Sidee Шоу?

– Да, Омар?

– Джорджи Подлиза. Поверхностная рана. Оки-доки?

– Прости, что?

– Джорджи Подлиза. Поверхностная…

– Я слышал, что ты сказал, – Пат Шоу уставился на сына. – Значит, ты треплешь другим людям прозвища, что дал своему брату?

– Нет, Па. Это было раньше.

– Значит, раньше это было в порядке вещей, да?

– Нет. Ну, это была шутка.

Па нахмурился.

– Твои шуточки никогда не были особо забавными. А теперь, что касается тебя, Омар. Время нам с тобой пообщаться с мистером Гама.

Омар понял одно-единственное слово.

– Гама?

– Да, Гама!

– Па, не надо. Ты не понимаешь.

– А ты не вмешивайся. У тебя больше нет права голоса.

Омар был уже на кровати.

– Laa, Sidee Шоу. Mafi Гама. Гама – Дарт Вейдер.

– О чём он толкует?

– Он учит язык при помощи телевизора.

– Замолчи, Бенни.

– Ты сам меня спросил.

– Я сказал…

– Хорошо, хорошо.

Па протянул руку.

– Ну, хорошо, Омар. Идём.

Омар отрицательно потряс головой.

– Laa, Sidee Шоу.

– Пошли, сейчас же.

– Бинни?

Бенни знал – что бы дальше ни произошло, он уже влип. Первым делом па устроит ему взбучку за то, что Омар побывал у него в комнате. Что ж, терять ему нечего.

– Иди, куда глаза глядят, sahbee, – произнёс он.

Па нахмурился.

– Что?

Омар понял. Миссис Бен Али воспитала его далеко не идиотом. Он коротко кивнул и выскочил в окно, как гончая из засады. По скорости, с которой Омар покинул помещение, Пат Шоу понял, что преследовать его бессмысленно.

– Что это вообще было?

– Он не знал, что ему запрещено приходить.

Па пожал плечами. Он выглядел уставшим и измождённым. Вся эта затея с наказанием действовала на него даже сильнее, чем на его сына. Он вздохнул.

– Оставляю тебя и дальше делать вид, будто ты занимаешься.

Глава 11 ОСВОБОЖДЕНИЕ

Вопреки тому, что думает молодёжь, родители не получают извращённое удовольствие от наказания своих детей. По крайней мере, не все они. Пат Шоу считал это дело чрезвычайно тяжёлым. Оно больше походило на ночной кошмар. Долгие недели отставаний от графика, небольших взрывов и протекающих трубопроводов отрицательно сказывались на ирландском инженере. А теперь ещё, придя домой, ему приходилось демонстрировать Бенни строгое лицо. Это было очень непросто.

Он перестал разговаривать с Бенни на спортивные темы и в шутку с ним бороться. Перестал думать о своём старшем сыне как о родственной душе. Пат Шоу женился на Джессике Майлз, потому что она была удивительно непохожей на него. Но всё равно время от времени человеку необходимо поговорить с кем-то, чьи интересы совпадают с его собственными интересами. С кем-то, кого абсолютно не интересует вживание в роль либо Александр Зольц, или как там его зовут. Таким человеком был Бенни. Бенни был приятелем своего отца.

И вот в одну из пятниц декабря Пат Шоу сломался. В тот вечер он сидел в машине на подъездной дорожке к дому, опустив голову на рулевое колесо. «Дожили, – размышлял он, – я сижу в машине у дома, потому что не хочу идти к своей собственной семье. Боже, как это нелепо». Пат вырубил кассету с записью ^Horslips (129) и вошёл в гостиную.

– С меня довольно, Джесси, – объявил Пат, швырнув свой дипломат на диван. – Бенни! Спустись сюда!

Некоторое время ничего не происходило. Наверняка, Бенни пытался сделать вид, будто он всё это время бодрствовал. Наконец старший сын появился в дверном проёме.

– Да? – пробормотал он. У него на лице был виден спиралевидный отпечаток от узора на тюли в его комнате.

– Опять наблюдал за насекомыми?

– Нет, Па… ну, чуток.

Пат указал на кресло. Бенни сел.

– Этот последний месяц был болезненным для всех нас. Но пойми, ты должен был усвоить урок. Мы старались, чтобы ты осознал свою ошибку, используя наиболее эффективное средство из известных нам.

Джессика кивнула, поощряя его продолжать. Бенни старался выглядеть заинтересованным. Но Пат понимал, что происходит. Он сталкивался с подобным взглядом на работе каждый день. Отец устало потер ладонями глаза.

– Я знаю, что ты не слушаешь.

– Что?

– Я вижу, что сейчас происходит, Бенни. Ты сидишь здесь и думаешь: да, да, да, опять – двадцать пять.

– Это не так, Па…

– Нет, так. Опять па читает одну из своих лекций. В одно ухо влетает, из другого – вылетает. Я знаю.

– Пат?

– Но это так, Джесс! В этом-то вся проблема. Бенни никогда не слушает.

– Я слушаю.

– Когда тебе это выгодно – слушаешь. О, да, я знаю, что всякий раз, как я говорю, у тебя очень заинтересованное выражение лица. Но на самом деле ты не слышишь то, что я стараюсь до тебя донести.

Бенни сглотнул. Должно быть, Па подхватил вирус правдивости от Гармонии.

– Разве не замечательно было бы, если бы ты слушал? Это было бы так здорово. Я просто что-то тебе говорю, а ты просто слушаешь! Для тебя это ведь нечто новенькое. Что ты об этом думаешь?

– Па, я не…

– Тебя бы никогда не наказывали. Только представь! Я что-то тебе говорю, а ты слушаешь. Разве это не было бы здорово?

Джессика протянула руку.

– Пат?

Он взял её ладонь и присел.

– Я знаю, знаю. Я просто сыт по горло всем этим, – вздохнул он. – Ты что-нибудь вынес для себя из сложившихся обстоятельств, сынок?

Бенни задумался.

– Наверное.

– Что ж, тогда скажи, что.

– Ну, я не знаю. Делай, что я тебе говорю и всё такое.

– Но почему, Бернард? Почему?

Бенни некоторое время беззвучно шевелил губами. Это был своего рода тест.

– Думаю, потому что ты мне говоришь.

Родители вздохнули. Ответ неверный.

– Может быть, он сам знает, – сказала Джессика. – Просто не может облечь это в слова.

– Может быть, – произнёс Па, хотя в его взгляде не было ни грамма уверенности. Он хлопнул себя по коленям. – Хорошо.

– Что?

– Я даю тебе шанс.

Бенни искоса взглянул на него. Чаще всего подобные сделки на деле оказывались не столь заманчивыми, как представлялось поначалу.

– Шанс?

– Да, и да поможет мне Бог.

– Пат, может быть, мы сперва должны это обсудить…

– Да знаю я. Но я уже всё сказал.