После встречи с янычарами прошло два дня. Караван стоял на ночлеге в пяти милях к западу от лагеря "разбойников", если считать в обход, по дороге. По прямой, через вершину холма, по узкой тропе, которой мы с Колдуном воспользовались, не больше двух.

Только какие же это разбойники, когда военной выучкой разит за милю? Но, точно не янычары. Скорее всего, солдаты нерегулярной армии, решившие немного подзаработать в мирное время. Или наёмники, как парни Колдуна. Вот пусть он и оценивает степень подготовки противника, меня же больше волновал колдун.

Колдуны, знаете ли, они разные бывают. Вспомним того же Курта, снимавшего с меня ошейник Ордена. Тьфу-тьфу-тьфу! И больше не вспоминать никогда!

Но, сути это не меняет. Кто-то с трудом разжигает костёр, а кто-то может и чуму наслать. Самоучки они самые опасные - никогда не знаешь, что такое дарование умеет и чего от него ждать. Судя по седой шевелюре и почтенному возрасту колдуна, приписанному к подставным сойгунам, уметь он должен многое.

Значит, валить его первым.

- Вон их командир.

Пока я наблюдал за колдуном, другой Колдун тоже не терял время даром.

- В синей рубахе? - уточнил я и пригляделся к невысокому воину с аккуратно подстриженной чёрной бородой и усами. В отличие от местных, растительности на лице я не признавал, и по возможности старался тщательно соскребать щетину. Мне, как иностранцу такое пренебрежение традициям прощалось. Правда, тот же северянин, чужие обычаи соблюдал, даже одевался по местной моде. Я свой гардероб не менял, но носил одежду, сшитую на заказ из уместных в жарком климате лёгких тканей. И с отдельно оговоренным условием, чтобы тряпки можно было легко скинуть. Мало ли где и когда придётся обращаться.

Однако я отвлёкся.

- Ага, - незамысловато подтвердил Колдун, продолжая рассматривать лагерь в подзорную трубу. Мне данное приспособление было ни к чему.

- Знакомые все лица! - тихо прорычал я, признав в командире "разбойников" своего старого... друга.

Колдун опустил трубу и вопросительно посмотрел на меня, но пояснений не дождался. Оно ему и не надо. Не его уровень. И даже не мой.

Хотя, с последним можно поспорить. В большую политику Гюнешли улке я вляпался всеми четырьмя лапами. А политика, сродни зыбучим пескам, имеет гаденькое свойство затягивать с головой.

Будь моя воля: прибил бы гадёныша. Я имею в виду командира "разбойников". Увы, по некоторым, не зависящим от меня причинам, гаденышу пока дозволено жить.

- Наёмники на тебе, колдун и командир - мои. К ним даже не лезть, - распорядился я. - Возвращаемся.

В разведку с Колдуном мы ходили вдвоём. Вернее, сначала я, оббегая по привычке округу перед сном, наткнулся на множество следов копыт. Следы привели к лагерю, а паранойя подсказала, что Колдуну тоже будет интересно на него посмотреть.

Ну вот, посмотрели.

- Думаю, стоит ждать гостей перед рассветом, - пока возвращались, высказал мысли Колдун.

Я в тот момент думал совершенно о другом, но машинально кивнул, соглашаясь. Северянин этого видеть не мог - я шёл следом за Колдуном, несущим перед собой потайной фонарь, поэтому наёмник продолжил излагать свои соображения:

- Нас меньше. Как пить дать перережут всех, не успеем мякнуть.

Солнце зашло несколько часов назад, до рассвета далеко. Вопрос лишь в том: самим сходить с визитом вежливости или подготовить незваным гостям радушный приём?

- Что предлагаешь? - Колдун по таким операциям спец. Если в лагерь "разбойников" наведаюсь я - попросту перебью всё живое. Но, даже для меня сорок воинов это много. Да и от колдуна неизвестно чего ждать.

- Ребята засиделись. Хорошо бы размяться.

- Разминайтесь, - дал я согласие. - Я, пожалуй, тоже присоединюсь к веселью.

Колдун остановился и посветил фонарём назад. Я прикрыл глаза рукой и насмешливым тоном поинтересовался:

- Вопросы?

Пять ударов сердца Колдун молчал, потом осторожно уточнил:

- Ждать неожиданностей?

- Нет. Я одолжу у твоих парней пару ножей.

Последняя фраза вопросом не была. Колдун это прекрасно понял, кивнул и продолжил движение. До лагеря оставалось не больше мили.

Нет, северян не знает, кто я такой, но несколько раз видел мою работу. Тут и матёрые убийцы блюют по кустам, простой люд даже в расчёт не беру. Джинном меня называют не за красивые глаза.

Караван не спал. Парни Колдуна выглядели спокойными, но при этом в глазах каждого читалось нетерпение. Привыкшие убивать головорезы не могут долго без крови. По себе знаю. Кровь - сильнейший наркотик. Своя ли, чужая. Жажда крови заложена в нас самой природой. Кто такое человек, чтобы спорить с природой?

Чем мне нравились войны Солнечной страны, так это - дисциплиной. Здесь не только не знали, что такое оспаривать приказ командира, даже помыслить о таком не приходило в голову. Конечно, без исключений не обходилось. Но и колдун не местный уроженец. То, что предложил я - на его родине считалось позором. Убивать при помощи яда - удел трусов.

А вот бедуины, живущие в расположенной далеко на юге пустыне, были иного мнения и с удовольствием использовали яд повсеместно. Даже в лекарственных препаратах.

Скорпион, яд которого так поразил умы пустынных жителей, считался у них едва ли не священным животным. При этом от укусов "священного животного" погибло куда больше людей, чем при набегах бедуинов на стоянки друг друга, или на границы Гюнешли улке.

У меня был знакомый бедуин, он-то и преподнёс пузырёк яда в знак благодарности за спасение его шкуры от... Не важно от кого. Главное пузырёк завалялся в чересседельных сумках, а я вовремя вспомнил о его существовании.

Я знал, какой вызов брошу северянину своим предложением, Колдун был воспитан на понятии о чести, однако возражений с его стороны не последовало. Он лишь покрутил в руках небольшой пузырёк из тёмного стекла и отдал своему лучшему стрелку.

Стрелок тут же уставился на меня, ожидая инструкций.

- По одной капле на болт или стрелу, - дал я пояснения. Лучше бы использовать духовые трубки и дротики, но у нас их нет.

Наёмник, чьё левое ухо больше напоминало лохмотья, кивнул и, прихватив двух парней, отошёл к замыкающей повозке каравана. В ней, помимо бытовых вещей, так же хранился запас стрел и болтов. А мы вернулись к обсуждению плана.

В моём представлении десяток лучников или арбалетчиков должны были расстрелять спящий лагерь. В Солнечной стране исповедовали культ стрельбы. Мальчишки брали луки в руки раньше, чем начинали говорить. Владение холодным оружие тоже было в почёте, но лук - оружие Бога, а у Бога не может быть конкурентов.

Правда, в последнее десятилетие лук был сильно притеснён арбалетом. Не в силу религии, практичности и удобства ради. Боги на такое кощунство никак не отреагировали, а значит - разрешили.

Нравится мне местная логика. Прямая, как стрела.

Тех, кого не убьёт обстрел, добью я. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь случайно зацепит Умута. Я запретил даже дышать в сторону палатки командира "разбойников". Колдун коротко объяснил, кого я имел в виду и рассказал, как эта самая палатка выглядит.

- Кто их командир? - когда мы остались одни, спросил Колдун.

С минуту я раздумывал: стоил ли рассказывать? Потом решил - стоит.

- Умут-ад-Эрол, племянник Султана.

Северянин принял к сведению, и благоразумно не стал задавать лишних вопросов.

Отряд Колдуна пришлось разделить на две части: одну (большую) оставили охранять драгоценный груз, другая (одиннадцать человек, включая самого Колдуна, я шёл отдельно, впереди группы) пошла на дело.

Составление плана и его реализация заняла не больше полутора часов. К сожалению, воспользоваться задумкой мы так и не смогли.

Где-то на середине пути, от нашей стоянки раздался слышный только мне свист, зовущий на помощь. Стоило оборваться свисту, затрубил рог - это уже кто-то из людей Колдуна, свисток я оставил Коскуну - сыну погибшего хозяина гостевого дома и младшему брату Дилары. Парень полностью оправдывал данное имя, совал любопытный нос везде, где только можно и... видел несколько больше, чем видят простые люди. Моя сущность так же не была для него секретом, но он совершенно не боялся, даже наоборот, постоянно приставал с расспросами. Таких людей в Гюнешли улке называли "Гёрендир" - Видящий. Или попросту - Пророк.