Дождавшись, когда шаги, прыгучие, вперемешку с царапающими, стихнут, Кель принялся рассуждать: "Итак, куда мне пойти? Эти крысолюды шли из убежища или, наоборот, в? Надо подумать. Раз хихикающий рассуждал о том, что ему хотелось бы кого-нибудь убить, значит, они только собираются это сделать? Верно! К тому же, они шли без добычи, наверняка, ещё просто не успели раздобыть! Железно! А вдруг, он говорил о том, что хотел бы, а на самом деле они просто возвращались с дежурства, и только потом отправятся на охоту? Бесы. Ладно, придётся рискнуть. Хотя, так шансов облажаться гораздо меньше, на самом-то деле".
Приняв решение, Кель двинулся в ту сторону, откуда только что пришли разведчики.
И не прогадал.
Пройдя около пятидесяти метров, всё ещё не отрывая руки от стены, лекарь заметил впереди, в стене, выложенную из прямоугольных блоков, огромную арку. Напротив неё, через сток, перевешивался низкий каменный мостик, без каких-либо перил или других средств безопасности: "Значит, вот как они попали на другую сторону!" - догадался юноша.
Повернувшись обратно, Кель, неожиданно, заметил маячивший под аркой силуэт, едва доставший бы ему до пояса, с каким-то продолговатым предметов в мелких ручонках: "Часовой!"
Лекарь замедлил шаг. Он продолжал идти, не отрывая глаз от крысолюда-охранника. На этот раз твёрдая, рука потянулась к эфесу кинжала: "Кажется, он там один, если перерезать глотку быстро - скорее всего, меня не услышат, точнее, его. Криков", - составлял он план действий прямо на ходу.
Внезапно, рука Келя провалилась.
Юноша накренился влево, неуклюже балансируя рукой с кинжалом: "Бесы!" - успел он подумать, прежде чем завалиться на бок:
- Во-о-а-а! - Вырвалось из его уст, прежде чем он упал в дыру.
Потеряв равновесие, Кель ударился рёбрами о каменную поверхность. Схватившись освободившейся рукой за ушибленное место, он на мгновение зажмурил глаза, шумно втянув воздух через сжатые зубы.
Крысолюд дёрнул ушами, обернувшись на источник звука:
- Кто? - Часовой подёргал носом. - Здесь?
Юноша испуганно заозирался вокруг, в поисках пути отступления.
Посмотрев налево, туда, куда провалилась рука, Кель обнаружил перед собой, примерно на уровне ремня, довольно широкий тоннель, где-то полтора-два метра в диаметре.
- Что? Я прятки играем? Сейчас узнаем. Кто там! - Злобно хихикнув, крысолюд направился в сторону юноши. Его манера речи очень походила на таковую у сородичей.
"Так, могу спрятаться тут и напасть из засады", - мелькнул в голове лекаря новый план. Не теряя и минуты, он тут же забрался внутрь туннеля. Присев в удобную для броска позицию, Кель затаился, держа кинжал наготове.
Крысолюд приближался к тоннелю прыгучей походкой, шаркая когтистыми лапами о плиту при каждом шаге.
"А что, если он извернётся, уклонится от моего удара и выстрелит первым? Они же ужасно ловкие", - размышлял лекарь над разумностью своего плана, когда услышал за спиной тихие отголоски человеческой речи: "Да вот человеческой ли? - Засомневался юноша, опуская кинжал. Он мельком глянул на часового. - Лучше не нарываться. Решил пользоваться ядом - буду пользоваться ядом", - он спрятал оружие за пояс.
Часовой приближался.
"Нужно заползти подальше и затаиться".
Резво развернувшись на месте, Кель пополз вглубь тоннеля, высоко задирая колени, чтобы лишний раз не шуметь.
Впереди юноша заметил кругляшек света: "Надеюсь, больше никакого света в конце тоннеля я не увижу. По крайней мере, сегодня".
Часовой поравнялся с дырой:
- Это у нас тут. Кто?! - Крысолюд приподнялся на цыпочках. - А?! - Гаркнул он внутрь. Эхо ответило ему тем же
Кель распластался по нижней поверхности тоннеля, распрямившись, вытянув руки вдоль туловища, и замер.
Ничего не обнаружив, крысолюд недовольно сощурился:
- Я слышал. Точно слышал! Что-то! - Опустившись, он начал вертеться вокруг своей оси, дергая из стороны в сторону лысым хвостом. - Ты тут! Я знаю! Я найду тебе!
С этими словами тварь направилась туда, откуда только что пришёл Кель.
Пролежав в таком положении ещё около трёх минут, для надежности, юноша поднялся на четвереньки и пополз к свету.
По мере приближения, лекарь всё лучше и лучше мог разглядеть решётку, огораживающую выход с другой стороны тоннеля.
Громкость голосов нарастала. Что-то Келю в них очень не понравилось.
Добравшись до решётки, лекарь, прежде чем заглянуть за неё, расположился поудобнее - он сел на одно колено, облокотившись на стенку тоннеля.
Юноша ещё раз, на всякий случай, прислушался, не возвращался ли часовой, и развернул голову в сторону света.
Забыв, что долгое время провёл в темноте, Кель зажмурился.
Когда он смог открыть глаза, перед ним предстала следующая картина.
По ту сторону решётки расположился огромный зал, выложенный такими же блоками, как и предшествовавшая ему арка, по которому тут и там сновали крысолюды, одеты в разнообразнейшую одежду - от рваных, грязных обносков до чистых, украшенных вышивкой и красивыми пуговицами рубах, курток, жилетов, платьев и всего остального. Почти все самки подземных тварей покрывали голову потерявшими первозданный вид чепчиками, шапочкам и платками, подражая человеческим женщинам: "Духи им, видите ли, не нравятся, а красивыми быть хочется. Видимо, все женщины одинаковы", - усмехнулся про себя Кель, но тут же смутился: "А может, они просто думают, что так надо? Кто знает, что у них в голове творится?".
Зал был очень хорошо освещён. Настолько, что Кель мог разглядеть чуть ли не каждый его уголок: "Как-то слишком хорошо", - поджав губы, нахмурился он, и поднял глаза, в поисках источника освещения.
Челюсть юноши упала до колена.
Весь потолок был увешан громадными, деревянным, магическими люстрами, наподобие тех, что лекарь видел в трактире у Сола: "Но ... Но ведь это невозможно! Только маги могут ими управлять! Неужели... неужели... у них есть... душа?".
Кель ещё раз окинул взглядом мерзких, грязных, мохнатых, человекоподобных тварей, разгуливавших у него под носом.
Отпрянув от решётки, лекарь опустил глаза и забегал ими из стороны в сторону, перебирая в голове возможные варианты решения этой головоломки: "Так, а может? Нет. Или? Вряд ли. Хотя. Нет", - пока не нашёл единственное, наиболее вероятное: "Возможно, чисто теоретически, что они являются созданиями, порождёнными магией - на вроде Кракена. Тогда, не исключено, что именно благодаря бесконтрольному излучению магической энергии, они могут питать люстры и заставлять их светиться. Видимо, здесь всё работает по такому же принципу, по которому эльфы в начале Войны за Освобождение выделяли магов среди всех остальных солдат".
Приподняв уголок рта, юноша покачал сам себе головой. Этот вариант показался ему наиболее правдоподобным.
Более-менее разобравшись в ситуации, Кель продолжил изучать обстановку в зале.
Опустив взгляд, он заметил, что прямо под решёткой крысолюды расставили на огне три пузатых, высоких, видавших гораздо лучшие времена, котла. В них варилось подозрительного вида похлёбка, распространявшая в воздухе приятный мясной аромат, который лекарь не мог чувствовать из-за пропитанной лавандовым экстрактом повязки. Сейчас перед одним из котлов, верхом на табуретке, стоял крысолюд в белоснежной одежде и колпаке, придававшем ему долю комичности. Местный повар размешивал варево длинным, ржавым черпаком.
Перед котлами, прямо на полу, наваленные в одну кучу, лежали куски мяса, фрукты, рыба и овощи. Над всем этим великолепием летали самые настоящие тучи мух: "Мда. Антисанитария зашкаливает. С таким иммунитетом, не удивительно, что их никакая зараза не берёт", - поморщился юноша.
В центр зала крысолюды расставили кухонную мебель - столы и стулья разных размеров, высоты и габаритов: "И как только они всё это сюда затащили?", - недоумевал Кель. Столы были уставлены разнообразной утварью, и опять же, совершенно разной - суповые тарелки соседствовали здесь с плоскими собратьями, салатницами, блюдечками, стаканами, кружками, кувшинами и широкими чашками, судя по всему, когда-то являвшимися вместилищем для варенья. Почти на всей посуде ещё оставались кусочки прилипшей, давно засохшей пищи и грязные разводы от напитков. "Повара завели, а о мойщике не подумали, очевидно", - подколол лекарь грязнуль в своей голове. Некоторые стулья занимали крысолюды с тарелками и ложками в руках - они нетерпеливо стучали ими по столу, подгоняя повара, заставляя того быстрее размешивать похлёбку, в надежде, что так она приготовится гораздо быстрее.
