Последний, оставшийся невредимым, крысолюд, трясся от ужаса, забившись в самый дальний угол зала. Его зубы выстукивали неровную, барабанную дробь.
Арен, не торопясь, направился к нему.
Когда стражник дошёл до последнего крысолюда, тот успел напустить под собой большую, зловонную, жёлтую лужу.
Без тени отвращения на лице, Крепость схватил крысолюда за глотку и направился к пятому дежурному, чтобы проверить у него наличие пульса или дыхания.
Восьмой крысолюд извивался, царапался, и предпринимал попытки прокусить перчатку Арена, чтобы заставить цепкие, твёрдые, словно сталь, пальцы стражника разжаться хоть на мгновение. Безуспешно. На протяжении всего пути, крысолюд дёргался, вырисовывая в воздухе восьмёрки лысым хвостом, разбрызгивая по округе мелкие капельки собственной мочи.
Когда Крепость добрался до пятого дежурного, восьмой затих, безжизненно обмякнув в руке стражника.
Единственный, оставшийся в живых, крысолюд-дежурный лежал вверх тормашками, спиной прислонившись к стене. Судя по всему, он потерял создание от удара головой. Не мудрствуя лукаво, Арен мощным ударом ступни размозжил тому череп.
Отбросив зажатое в руке тельце, Крепость, тяжелыми шагами, пошёл к своему молоту.
Арен добрался до своего оружия, еле переставляя ноги. На его лбу выступили крупные капли холодного пота. Лицо мертвенно побледнело. Схватившись за самый краешек рукояти, стражник медленно поволок молот в сторону трона.
Король всё это время сидел без движения, ошарашенно наблюдая за экзекуцией над своим народом. Наконец, поняв, какая судьба его ожидает, он вскочил со своего стула. Грузно приземлившись на пол, он обхватил обеими ручонками эфес своего меча. Судя по тому, что он так и не смог его поднять, король раньше вообще ни разу не пускал свой клинок в дело.
Грузно бухнувшись с безжизненного тела крысолюда на пол, боёк молота, тащась по земле, высекал искры, озаряя каменные стены зала звонким скрежетом.
Крысиный король, оставив последние попытки вооружиться и хоть как-то защитить себя, принялся, к огромному удивлению Келя, качать права:
- Ты! Жалкий человек! - Пузатый крысолюд ткнул когтистым пальцем в бледного стражника. - Как ты посмел явиться сюда! В мой дом! Ты убил всех моих подданных! - Не обращая никакого внимания на тираду крысолюда, Арен продолжал шаг за шагом приближаться к трону. - Прояви хоть каплю уважения! Убирайся отсюда немедленно и оставь меня в покое, пока я тебе ещё позволяю! Я! Король всех крысолюдов!
Подобравшись к крысиному монарху на расстояние вытянутой руки, Арен остановился.
Король самодовольно, снизу вверх посмотрел на человека-крепость. Он явно ожидал, что стражник сейчас, в порыве раскаяния, падёт перед ним ниц.
И Арен отвёл правую ногу назад, словно в действительности собирался припасть на колено, чтобы поклясться в верности своему новому правителю.
Но, вместо этого, взяв хороший замах, Крепость со всей дури треснул носком латного сапога по наглой, мохнатой морде канализационного провокатора.
Заверещав, король завалился на спину. Резкая боль пронзила челюсть крысолюда. Из его выпученных, черных как ночь, глаз хлынули крупные, размером с виноградину, слёзы. Правитель жалостливо обхватил вытянутую часть морды.
Арен, собрав последние силы и волю в кулак, подкинул молот в воздух, перехватив его обеими руками. Хрипло выдохнув, он возвёл молот над головой и со всего маху ударил короля в живот.
Крысиный правитель затих. Из лопнувшего живота, просачиваясь через петельки и остальные отверстия в рубашке, хлынул густой, желтый, смешанный с кровью, отвратительный подкожный жир.
Впервые за вечер, к горлу Келя подкатил комок. Кое-как сдержав рвотный рефлекс, лекарь приготовился бежать в Арену.
Пальцы стражника разжались. Набалдашник рукояти глухо стукнулся о каменный пол.
Арен сделал шаг. Упал на колено. Опёршись рукой на другое, попытался встать. Удалось приподняться. Но в следующий миг, человек-крепость, будто внутри него что-то оборвалось, грохнулся на пол, громко прогремев латными доспехами на весь зал.
- Арен! - Кель побежал к Крепости.
Но как только лекарь начал движение, он краем глаза заметил, что от стены, совсем рядом с поверженным стражником, отделилась тень.
От неожиданности, юноша затормозил. Присмотревшись, он с ужасом распознал того самого воришку в голубой курточке, которого немного ранее ныне почивший король за кражу отстранил от обеда.
Бунтарь прыгучими шагами крался к Арену. На ходу он достал с пояса свою железную заточку и, оскалив желтые зубы, направился к незащищённой голове человека-крепости.
Кель немедленно возобновил движение, положив руку на эфес кинжала, но понял, что не успевает. Лекарь бросил короткий взгляд на арбалет Крысюка, который всё это время сжимал в руке. Не мешкая, юноша присел на одно колено и прицелился, прикрыв один глаз.
Воришка успел встать над латным воротом стражника и, найдя уязвимое место, занести свой грязный нож над своими ушами, целясь в шею валяющегося без сознания Арена.
Рука Келя дрогнула: "А что, если я промахнусь? - Лекарь тряхнул головой - Нет! Не сейчас! Возьми себя в руки, тряпка!"
Резко распрямив локоть, лекарь выстрелил, наведя оружие на голову крысолюда.
Раздался свист.
Заклёпка угодила крысолюду в самый центр его мерзкого, чёрного глаза. Воришка разжал пальцы. Нож, стукнувшись о мохнатую голову несостоявшегося палача, с громким звоном упал крысолюду за спину. Воришка заорал. Он пытался своими маленькими лапками поймать быстро вытекавший, вперемешку с кровью, глаз и запихать его обратно. Но тщетно. Водянистая, тягучая жидкость, просачиваясь сквозь пальцы, продолжала безостановочно капать на пол. Крысолюд отчаянно завыл.
Кель, не смотря на то, что ему стало неимоверно жалко воришку в голубой курточке, достал кинжал и, откинув в сторону разряженный арбалет, понёсся на крысолюда.
Воришка, заслышав быстрые шаги, дёрнул ушами, но к тому моменту, как он развернулся, лекарь успел сбить его с ног и придавить всем своим весом к земле, коленями зажав когтистые лапы твари.
Крысолюд беспомощно вертел головой, силясь разглядеть здоровым глазом того, кто на него напал:
- Не убивай! Слышь! Прошу тебя! Только не убива ...
Мольбы о пощаде стали последними словами крысолюда.
Кель, схватив тварь за продолговатую часть морды, вывернул её так, чтобы здоровый глаз крысолюда смотрел строго в пол. Прицелившись в сонную артерию, юноша засадил кинжал в шею крысолюда по самую рукоять.
Перчатку смочила горячая, совсем свежая, ярко-красная артериальная кровь. Кель чувствовал, как с каждым мгновением сердце крысолюда билось всё медленнее и медленнее, с каждым сокращением выдавливая из раны на шеё всё меньше и меньше жизненно-необходимой жидкости. Пока, наконец, крысолюд совсем не перестал дёргаться.
Кель поднялся. Половина правой перчатки и штанины побагровели от крови подземного создания. Но сейчас это было абсолютно неважно.
Лекарь развернулся на месте и присел перед обездвиженным стражником. Первым делом юноша проверил пульс человека-крепости: "Отлично, сердце бьётся, хоть и медленно". После этого, Кель попытался просунуть пальцы под латы стражника, чтобы перевернуть его. Но, даже задействовав всю силу своих самых среднестатистических мышц, лекарю удалось только лишь слегка приподнять громадную тушу единственного сына легендарного кузнеца, издав при этом жалостный, сдавленный стон.
Вздохнув, Кель понял, что у него ничего не получится:
- Арен! - Лекарь принялся трясти стражника за плечо. - Арен! Если ты так будешь валяться, я не смогу тебе помочь! Сначала ты должен помочь себе сам! Постарайся перевернуться! - Мольбы юноши гулким эхом отразились от стен новообразованного крысиного кладбища.
Неожиданно, Арен сжал правую руку в кулак. Собравшись с силами, Крепость потянул трясущуюся кисть к своему плечу. Кель, чтобы упростить стражнику задачу, обхватил его запястье, для чего ему пришлось задействовать обе руки, и помог довести кулак до точки назначения. Когда тот оказался в нужном месте, Арен упёрся костяшками пальцев в землю. Его рука заходила ходуном от напряжения. Глаза лекаря расширились. Стражник, не смотря на смертельное для любого другого человека отравление, не только оставался в сознании, но ещё и умудрился, будучи закованным в полный комплект латных доспехов, отжаться от земли одной рукой, поднимая вес собственного тела и обмундирования!
