– Выдвигаемся, – сказал я, и наш относительно небольшой отряд покинул Кривой Рог.

День клонился к вечеру: солнце решило, что пора возвращаться в свою постель, поэтому все ближе и ближе опускалось к горизонту. Еще пару-тройку часов и совсем стемнеет… будь мы на Большой земле. Кто, как ни мы, сталкеры, понимаем, что раз в Зоне появляются первые сумерки, то пора искать место для ночевки. Это понимал и я, и Боб, и Шустрый, и, как это ни странно, Чуб. Поэтому никто не стал задерживать весь отряд, и мы уже через полчаса шагали к нашей следующей точке, а именно, к Баклани.

Проводник в этот раз шел с равнодушным лицом, но всем было понятно, что лучше его сейчас не беспокоить. Из-за этого все шли более-менее тихо, только туристы изредка переговаривались между собой. И мне спокойней было идти, потому что, во-первых, я не люблю лишних разговоров в дороге – на привале хоть хором запивайте, но, пока мы идем, говорить только по делу. А во-вторых, в сумерках звук распространяется намного быстрее, да к тому же дальше. Ночные охотники совсем скоро отправятся на поиски добычи, и любой шум, исходящий от нас, легко может их заинтересовать, чего мне сейчас очень не хотелось бы.

Вдалеке раздавались вой, рычание, какое-то ели заметное хихиканье и еще куча всевозможных звуков. Было страшно: иной раз казалось, что сзади меня кто-то шел и дышал… нет, не в спину, а в само ухо. Так надсадно, жадно и взахлеб, как будто этот кто-то боролся с желанием прямо сейчас броситься мне на спину и растерзать на части, на кусочки, и насладиться моей теплой кровью. Но сколько бы ни оборачивался, сколько бы ни всматривался в стелящеюся сзади меня темноту, я ничего не находил. Ни ПНВ, ни датчик движения, ничего не могло меня успокоить. В очередной раз обернувшись, я задержался на столько, что чуть не упустил отряд. Тогда я понял, что это всего лишь плод воображения моей расстроенной психики и что, если не прекращу останавливаться, то окончательно потеряю из виду свой отряд и останусь здесь навсегда. Больше я не останавливался и даже не оборачивался, а звуки вскоре растаяли в темноте. А может просто в моей голове.

Дальше шли спокойно и размерено и вскоре должны были выйти к Баклани. Хотя нет, о ней еще рано говорить, ведь мы еще не пересекли реку, а в такое время суток мне казалось не лучшей идеей перебираться на другой берег, пусть и по достаточно надежному мосту.

«Стоп! Что я говорю! Это же отлично! Ведь если мы останемся ночевать на берегу, Чуб и его банда воспользуются этим и нападут. Или нет. Тогда придется заставить их напасть, а в этом мне помогут Боб и Шустрый, которые тоже хотят провести ограбление. Как уже не однократно повторил Боб, зря он со мной связался». – Шестеренки неукоснительно продолжали каждую минуту проворачиваться, не давая мне и минуты тишины даже в моей собственной голове. Иной раз это приводит к безумным, невыносимым бессонным ночам. Но сейчас я был только рад этому.

В общем, сам собой родился план действий: именно здесь и именно этой ночью решить все раз и навсегда с этим чертовым двойным ограблением. Нет, конечно же, я не бегал вокруг каждого и не орал: «А давайте остановимся на берегу на ночь! А давайте, а давайте…» Я ждал, пока это предложит кто-нибудь из этих горе-грабителей. И они не заставили себя долго ждать.

Мы еще не вышел к реке, как в сумерках можно было расслышать журчание воды. Чуб направил отряд на звук, и не прошло пяти минут, как нашему взору предстал берег, а вот речки что-то не оказалось. Нет, она была – стоило нам пройти чуть вперед, как мы ее увидели, – просто берег, к которому мы вышли, оказался крутым.

– А где же мост? – Спросил Боб.

– Вот и я бы хотел это знать. – Ответил я, посматривая из стороны в сторону, в надежде отыскать хоть какое-нибудь средство, чтобы перебраться на другой берег.

– Сейчас найдем, – сказал равнодушно проводник и направился вдоль берега. Все остальные, включая меня, последовали за ним.

Проводник оказался прав – вскоре мы обнаружили мост. Правда, он оказался совсем хлипким, по нему страшно перебираться даже одному, я уж не говорю о целом отряде.

– Стойте здесь, – приказал Чуб, остановив нас в метрах десяти от моста, а сам направился к нему. Подходя, он проверил подход к деревянному настилу, а потом и сам мост на наличие аномалий. Удостоверившись, что все чисто, он сделал первый шаг, второй, третий, но вскоре сдал назад и вернулся к нам.

– Если кто хочет идти, прошу, но я не поведу. – Сказал он, сев на землю.

– Это еще почему? – Спросил Рыжов.

– Простите, но в этот раз вы меня не заставите встать и пойти. Мост хлипкий, но по нему можно с относительной безопасностью перебраться на другой берег. Но только днем, а сейчас я не представляю себе это возможным. Малейшее покачивание моста, небольшой ветерок или сдавшие нервы, и вы окажитесь в воде. Спасти вас мы, может, и спасем, но шансов очень мало – вы видели, насколько темна вода? Луны нет, чтобы увидеть кого-нибудь из нас, а пока достанем фонари, включим их и начнем искать, упавший в воду уже утонет. Нет, в этот раз я точно не шелохнусь с места.

– Хочу заметить, – подал голос Боб, – что он прав. В такую темень не стоит перебираться по такому хлипкому сооружению.

– Эх, что же делать… – Вздохнул Алексей. – А вы что скажите, Айс?

– Мне без разницы, где и когда идти. Я беспокоюсь только о вашей безопасности. Но если говорят, что сейчас перебираться через мост опасно, думаю, лучше обождать.

– Хорошо, давайте подождем утра и с первыми лучами солнца отправимся дальше. Но ведь не будем же мы ночевать под открытым небом. – Сделал замечание Алексей, с чем я был полностью согласен.

– Не беспокойтесь – считайте, я уже решил эту проблему. – Чуб встал, отряхнулся, подобрал свои вещи и направился в неизвестном мне направлении, поманив отряд за собой. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.

Не далеко от моста оказался рыбацкий хутор. Рыбацким он мне показался потому, что рядом была расположена река, где местные жители до катастрофы могли ловить рыбу. Дома неплохо сохранились, так что, зайдя в первый попавшийся, мы тут же остановились. Было видно, что туристы очень устали после такого перехода, поэтому они тут же повалились с ног, успев только подложить себе под голову что-нибудь мягкое: кто рюкзак, кто завернутую куртку, а кто-то улегся на своего товарища. Это произошло настолько быстро, что я не успел ни об ужине заговорить, ни график дежурств составить. Хотя и так было понятно, что гости отдыхают, а все остальные – работают. Но кто будет жаловаться, ведь нам за это деньги и платят.

– Кто будет дежурить первую половину ночи? – Спросил я, когда «работяги» немного расположились в доме.

– Давай, что ли, я, – вызвался Чуб, что было предсказуемо.

– Черт с вами! – Плюнул Боб. – Я тоже не сплю полночи.

– Тогда на боковую. На восходе выходим – начальство велело. – Сказал я и, подобрав свои вещи, направился в угол дома, где и устроился. Шустрый тоже где-то лег, и через пару минут я услышал его посапывание. Но для меня время отдыха еще не наступило – я всего лишь сделал вид, что уснул. Как Шустрый с Бобом мне не доверяли – они до сих пор не обмолвились о снотворном в моих флягах, – так и я им. Особенно сейчас, когда меня могли убрать за ненадобностью.

Когда первая половина ночи подходила к концу, и скоро мы с Шустрым должны были заступить на дежурство, я подумал, что в этот раз моя паранойя слишком сильно разыгралась. Шустрый где-то в стороне посапывал, Боб с Чубом время от времени перекидывались парой фраз, но ничего более. От этой тишины и размеренности я начал проваливаться в сон – хотя бы пять-десять минут посплю, мне хватит, – но вдруг в доме раздался небольшой шум. Звуки борьбы, вздохи, кряхтение. Сон как рукой сняло, но я продолжал изображать вид, что сплю. Через пару минут все закончилось.

– Шустрый, вставай. Шустрый, твою мать! – Услышал я, как Боб пытался разбудить своего напарника.

– А? Что? Сейчас, сейчас. Давай ложись, а я дальше буду дежурить. – Произнес он спросонья.