Лика

Я наблюдала за источником исподтишка, разглядывала, как редкую бабочку под лупой, сидя напротив него на нашей скамейке за лифтом в торговом центре. Он разговаривал по телефону, извинившись передо мной прежде, чем ответить на звонок. Илья все еще напоминал куницу или ласку, но уже не казался таким отталкивающим. У него были огромные, светло-карие глаза с зеленым ободком по краю радужки и длиннющие черные ресницы. Внимательный взгляд, не суетливые, точные движения и приятный тембр голоса располагали к нему людей. Я следила за тем, как он общается на работе. На него вешались подвыпившие женщины всех возрастов. Мужчины, которым он делал замечания, уважительно кивали и подчинялись. Несмотря на внешнюю непривлекательность, он производил впечатление благодаря мощной энергетике, запоминаясь с первого взгляда. Даже обычные люди, не чувствительные к тонким вибрациям, не видящие аур, не могут спокойно пройти мимо. О таких, как Илья говорят - харизматичный, и искренне недоумевают, в чем же секрет. Я точно знала, в чем его секрет. Эта мысль вызвала у меня улыбку. Я закрыла глаза, любуясь его светом, греясь в его лучах и вдруг с удивлением отпрянула, широко распахивая глаза - снова ни щита, ни зеркал в присутствии вампира! Илья заметил, как я дернулась и приподнял бровь. Я повторила его жест. После секундного замешательства он понял, в чем дело, ухмыльнулся и подмигнул, тут же отвлекаясь на собеседника на том конце провода. Мне так захотелось прикоснуться к нему, до зуда в ладонях. Илья сидел в пол оборота ко мне, внимательно слушал или односложно отвечал. Я медленно подняла руку и прикоснулась пальцами к его скуле, провела подушечкой указательного пальца вниз, к подбородку, повторяя линии его лица. Он вздрогнул и уставился на меня с непонятным выражением. Смятение? Удивление? Негодование? Я пожала плечами и попыталась убрать руку. Илья перехватил мои пальцы, вернул их на место и закрыл глаза. Он прикрыл трубку и шепнул одними губами: 'Если тебе так проще, пожалуйста'. Я уже поняла, что он разговаривал с кем-то из ребят с работы, вначале даже кольнуло недовольство: почему нельзя отложить этот 'важный' разговор, он же собирался со мной поговорить. Потом меня осенило: он изо всех сил откладывает этот момент, отвлекает меня и отвлекается сам. Ну что ж, мне не нужно повторять дважды. Я коснулась его лица снова, очерчивая брови, линию носа, скулы, провела пальцем по губам и погладила мимические морщинки вокруг рта. Одновременно с этим я касалась его жизненной силы, впитывая волшебный свет. По спине и плечам промчалась горячая волна, растаяв в основании шеи. Я даже не слышала, как Илья попрощался с собеседником и убрал телефон, настолько погрузилась в чувственные ощущения. Снова слишком беспечна, готова пить из источника до скончания времен, но внутренний тормоз сработал безошибочно. Я с усилием разорвала связь с охотником, тяжело вздохнув. Он внимательно смотрел на меня. - Каково это? Расскажи, что ты чувствуешь? - попросил Илья. - Меня словно укутывают в теплое невесомое одеяло. Все тело покалывает, как от электричества. В голове сразу становится легко, пусто и звонко, я словно пьяная, в той стадии, когда алкоголь только начал действовать. Руки и ноги, наоборот, тяжелеют. - Я с трудом подбирала слова, жестикулируя и рисуя узоры в воздухе. - Почему ты ко мне прикоснулась? Это как-то влияет? - перед глазами возникла картинка - Илья в белом халате, со сползшими на кончик носа очками нервно мусолит огрызок карандаша, записывая всё, что я рассказываю в растрепанный блокнот. Я рассмеялась. - Конечно! - Как? - Мне просто приятно, - выражение жадного любопытства на его лице сменилось смущением от такой откровенности. - А ты, что ты чувствуешь? - Сегодня ты не пинала меня в ребра с ноги, - Илья тоже засмеялся. - Слушай, давай пройдемся. На улице лето! Мы вышли из торгового центра и побрели в сторону центральной площади. День выдался погожий, и не избалованные теплом горожане, побросали все свои дела и выползли на улицу. По проспекту гуляли толпы, наслаждаясь вечерним солнцем, впрочем, летом оно совсем не заходит. Любоваться закатами придется только в конце июля. - Расскажи мне про видения, - попросил Илья. - Ты их контролируешь? Я ничего не видел последний раз... и предпоследний тоже. - Да, контролирую, - я усмехнулась, вспоминая, что именно ему подкидывала. - Стараюсь использовать базовые человеческие инстинкты, на них проще сыграть. Со знакомыми людьми могу действовать тоньше. - От них же можно закрыться? Как? Ставить зеркала? - Стандартное зеркало не спасет. Вернее, оно поможет, если ты поймаешь момент посыла и видение отрикошетит, - я покачала головой. - Есть один способ. - Научишь меня? - Может, чуть позже и в подходящей обстановке, - я снова усмехнулась. Охотник просит у жертвы оружие против нее же, забавно, ничего не скажешь, но сделка есть сделка. Илья резко свернул в переулок, не доходя до площади. Я последовала за ним, удивляясь, с чего вдруг произошла смена траектории. Он обернулся и коротко бросил: - Знакомый охотник. Понятно, ни к чему, чтобы его видели с вампиршей, будут вопросы, да и мне не следует привлекать излишнее внимание к своей персоне. Мы дошли до сквера, справа от площади и нырнули под сень деревьев. Пряно и сладко пахло цветущей рябиной, солнечные пятна плясали на асфальтовых дорожках. Илья остановился в тени, подальше от скамеек и мамочек с детьми. - Я должен рассказать тебе кое-что, - решился он. - Я психанул в прошлый раз из-за... моя старшая сестра была тем охотником, которую ты убила. На мгновение я ощутила острую жалость к нему, к той боли, что он испытывал тогда и сейчас. Я знаю, каково это - время не лечит, оно не стирает из памяти, не притупляет боль. Сейчас, спустя десять лет мне всё еще больно. Потом пришла злость. Это из-за его сестры я потеряла любимого. Моя жизнь превратилась в нескончаемый ночной кошмар, с одинокими вечерами в пустой квартире. Я пряталась от мира, от самой себя, от той боли, что никак не утихала. Я не выносила прикосновений, опасаясь, что потеряю контроль и вновь начну убивать, перестала доверять даже тем немногим друзьям, что у меня оставались. Я перестала общаться с братом, разорвала все отношения, потому что не могла смотреть на него после всего, через что мы прошли. Десять долгих лет я осторожничала, пряталась и жила в пол силы, раздавленная горем, сожалениями и виной, ненадолго оживая во время охоты. Тоска, сомнения и скука - мои вечные спутницы. Но самое страшное, я перестала верить в себя. Я сломалась. И вот передо мной стоит тот, кому я доверилась впервые за десять лет, доверилась по-настоящему, потому что он знал кто я, какая я, и показал мне, что я стою доверия. То, как бесстрашно он открывался передо мной, как позволил утолять жажду из его источника, то, как поверил, что я могу контролировать себя, а значит, смогу жить обычной жизнью - всё это, накопленное годами и тщательно скрываемое от самой себя, вырвалось на поверхность в одно мгновение. Он причастен к моей боли. Гнев и отвращение были так сильны, что я отшатнулась. Наверное, вся палитра чувств отразилась на моем лице в этот момент. - Лика, - предостерегающе сказал источник. Я замотала головой, отступая на шаг от него, собираясь бежать. - Стой! Он поймал меня за руку как раз в тот момент, когда я развернулась, и дернул на себя. Я влетела ему в грудь, и он сомкнул руки за моей спиной. - Пусти, - прошипела я гневно, поднимая на него глаза и дергаясь в попытках вырваться. Такой хрупкий, а такой сильный. - Нет, пока ты не успокоишься и не начнешь соображать трезво, - твердо сказал Илья, сверкнув острыми зубами в нервной ухмылке. Очевидно, он хотел разрядить обстановку, но получалось не очень. - Не хочу! - ой, как-то жалобно и по-детски прозвучало моё возражение. Он понятия не имел о моих демонах, вырвавшихся на свободу от его признания. - Подумай, - нетерпеливо сказал Илья. - Мы квиты. Моя сестра стала причиной смерти твоего мужа, ты убила её. Но это не я его убил, понимаешь? - У тебя есть право ненавидеть меня, так же как у меня - тебя, - я все еще шипела, горло сдавило от злости, но отрицать очевидное не могла. - Давай закончим на этом. Отпусти меня! - Не могу, - Илья покачал головой и прижал к себе еще крепче. - Сделка, помнишь? Мы помогаем друг другу. - До тех пор, пока ты не узнаешь всё, что тебе нужно и не прикончишь меня? - я смотрела ему в лицо со всем презрением, на которое была способна, а голос прозвучал чуть громче, чем я рассчитывала. На нас обернулись несколько прохожих. - Пожалуйста, давай обсудим все спокойно. Я клянусь тебе, что сегодня, сейчас, я не причиню тебе вреда. У меня машина на стоянке возле молла, давай вернемся и поговорим в машине. - Источник устало вздохнул. - Мне нужен тайм аут, - я обмякла в его руках, перестала сопротивляться. - Пожалуйста. Дай мне время. Я позвоню тебе, когда буду готова разговаривать спокойно. - Не пойдет. Я видел тебя на танцах. Ты была на грани истощения. Я хочу знать почему. - Плохой день, - вяло соврала я. - Лика, - он встряхнул меня за плечи. - Поговори со мной, твою мать! -Завтра. - Обещаешь? Я же легко тебя найду, ты знаешь. Я узнаю, где ты живешь, приеду и выломаю дверь, если ты не позвонишь мне завтра. - О, не сомневаюсь, - едко заметила я. - Обещай! - Обещаю! - заорала я ему в лицо, от нас шарахнулись еще парочка мамаш с колясками и бабулька с таксой. - А теперь отпусти! Илья разжал руки, я отошла на пару шагов, глядя в его глаза. Я так много видела в них, и, кажется, он читал меня с такой же легкость. Я развернулась и пошла к остановке через парк, ни разу не обернувшись. Фонтан в центре обдал меня водяной пылью, остужая разгоряченное гневом и борьбой лицо. В кармане зазвонил телефон, я выудила его и не глядя ответила. - Звезда моя, ты как? - Ксю обладала потрясающей привычкой - чуять неприятности, происходящие со мной. - Ааааааа, - выдохнула я. - Привет. Паршиво. - Коньячку или шампанского? - наша кодовая фраза для определения степени неприятностей. - Текилы, - с жаром воскликнула я. - И побольше. - Буржуйского пойла не держим, - безмятежно отозвалась подруга, - но есть водочка. - Я приеду через полчаса, я в центре. Апельсиновый или мультифрукт? - А это как тебе больше захочется, - мурлыкнула в трубку Ксю и отключилась. Я зашла в магазин у ее дома и купила фанту, потому что сегодня мне хотелось быстрее потеряться в алкогольном тумане. Собственно, алкоголь проблему не решает, но позволяет достичь невероятного состояния нирваны, когда ты можешь сказать: да гори оно всё синим пламенем. И наутро, приходя в себя, начинаешь понимать, что масштабы катастрофы накануне ты слегка преувеличила, всё решаемо и выход найдется всегда. Если нет возможности напиться, я убираюсь в квартире, с азартом хватаюсь за самую противную работу, вроде мытья полов или унитаза. Пара часов ударного физического труда - и проблем как небывало. Но сегодня мне нужно выговориться. Ксю была одна дома, как обычно расхаживая в невесомом халатике на голое тело, рыжую шевелюру она собрала в высокий хвост на макушке. - А где? - спросила я, подавая ей бутылку газировки и закуску - копченый сыр и колбасу в нарезку. - Он уволен, - пожала плечами подруга, понимая, что я спрашиваю про Сержа. - Что опять натворил? - я скинула обувь и прошлепала на кухню. - Все тоже самое, ты помнишь ту крашенную блондинку с выдающимся багажником? - О, не начинай, - взмолилась я. - Сколько можно скандалить из-за одного и того же? Да он любит тебя и только тебя, это же и ежу понятно. Только он дурак, и не умеет объяснить этого. К тому же, он профессиональный разводила. Ему на раз плюнуть девчонку зацепить. Он это делает просто из спортивного интереса. Да он кайф ловит от того, что на него западают, а он по носу щелкает: а я женат. - Знаю, но меня это бесит, - вздохнула подруга, выслушав мою тираду. Впрочем, разговор повторялся с вариациями уже который год. Эти двое не желали уступать друг другу ни в чем, но при этом умудрялись сохранять отношения. - Забей, - посоветовала я. - Будь легкой, помнишь? Светла и легка, и улыбаешься направо и налево. Он тут же перестает смотреть на других, ему некогда становится. Ксю засмеялась и достала высокие бокалы для 'отвертки'. - Это точно, - подруга сделала коктейли, подала мне бокал и плюхнулась на диван рядом со мной. - А теперь рассказывай.