Лика

Я плыла по волнам боли и блаженства, когда горячие губы Ильи изучали мое тело. Он ласкал меня жадно, неистово и торопливо, боясь не успеть. Я понимала его опасения. Как долго я продержусь благодаря его силе? Я перестала думать, отдаваясь чувственным ощущениям. Я хотела его так сильно, что готова была заплатить за это своей жизнью. Я прерву связь, едва почувствую, что как он слабеет. Я не позволю ему разделить эту участь со мной. Жесткие пальцы Ильи скользнули по моим ребрам, под спину, он приподнял меня, устраивая поудобнее. Мне так хотелось прикасаться к нему. Я гладила его, не переставая поражаться, насколько красиво его тело - поджарое, с твердыми мышцами груди и пресса, шелковой светлой кожей, резко контрастирующей с черными волосами. Широкие плечи, узкая талия и бедра, красивые руки - он не был высоким или накачанным, но был удивительно гармонично сложенным. Его губы коснулись моего живота, обжигая горячим дыханием, я вздрогнула и выгнулась навстречу его ласкам. Мир танцевал вокруг нас, рассыпаясь цветными искрами. Когда все закончилось, мы так и не смогли отпустить друг друга. Я свернулась калачиком, положив голову ему на бедро, вытянувшись вдоль него и ушла в себя. Последнее реальное чувство, за которое я цеплялась, срывая ногти и раздирая пальцы в кровь, словно падая в пропасть, это тяжелая рука Ильи, поглаживающая меня по голове. Я соскользнула в мир боли, отчаяния и ужаса. Мне нужно распутать сеть. Я хочу жить! У меня не сохранилось внятных воспоминаний о тех страшных часах. Обрывки видений, воспоминаний, отголоски ощущений - вот всё, что у меня осталось. Сколько я провела в этом бреду, заблудившись в паутине, а вернее, в сети, я не знаю. Я представила себе сеть, почувствовала ее и боль обрушилась на меня с новой силой. В какой-то момент, мне показалось, что я не выдержу, но ровный серебристый свет моего источника, все еще где-то там, в реальности, поглаживающего меня по голове, дал мне силы выстоять. Боль исчезла. Я оказалась в золотистой клетке, от прутьев которой шел нестерпимый жар. Все прутья соединялись друг с другом крестовинами. Да, эту сетку не плели, а строили. Знать бы - кто. Я пропустила момент нападения, беспечно увлекшись игрой на публику. Внимательно разглядев конструкцию, я поняла, что прутья можно вытащить из пазов, но, коснувшись одного из них, я отдернула руку. Адская боль, как от ожога, пронзила руку от пальцев до плеча. Кожа покраснела. Что ж, это еще одна ступень, через которую мне нужно пройти. Я решительно схватилась за прут и выдернула его из углубления. После пятого прута пальцы почернели. Кожа и сухожилия обуглились и висели лохмотьями, обнажая кости. Я почти обезумела от боли, вопила, что есть сил, но отступать нельзя. Клетка сжималась вокруг меня, грозя сжечь заживо. Я вспомнила прикосновения рук Ильи, его поглаживающие движения от макушки до основания шеи, сосредоточилась на этом воспоминании, привязывая себя к нему как к якорю в бурном море агонии. И выдернула еще один прут.

Илья

Лика перестала разговаривать и реагировать на меня. Она не двигалась, уставившись пустыми глазами куда-то вглубь себя. Я осторожно накрыл ее одеялом и оделся. Нельзя оставлять её одну в таком состоянии и без моей поддержки, но мой отец знает, кто она и где живет. Нужно принять меры предосторожности. Я уже пожалел, что привез Лику сюда, а не в какой-нибудь случайный гостиничный номер. С другой стороны, я не представлял, что чувствуют вампиры под действием сети до сегодняшнего дня. Я никогда не сохранял контакт с жертвой. И то, что мне удалось узнать и ощутить сейчас, повергло меня в шок. Чем больше я размышлял, тем острее понимал, что Лику нужно забрать отсюда как можно скорее. Вопрос в том, кому я могу доверять. Я вытащил телефон из кармана и написал смс одному из ребят, работающих в клубе, прося о помощи. В шесть тридцать утра, через два часа, показавшихся мне вечностью, Вован позвонил в домофон. Он быстро огляделся в квартире, заметил в каком состоянии Лика и покачал головой. Он знал ее дольше меня. Не представлял, кто она, да и не стоит ему рассказывать о таком, но общался с ней действительно дольше меня. - Не знал, что она наркоманка, - хмыкнул он, откидывая одеяло и разглядывая вампиршу. Во мне вспыхнули ревность и злоба. - Лапы убрал от неё, говнюк, - рявкнул я. - Я тебя сюда зачем позвал? - Действительно, зачем? - расплылся в улыбке Вован. - Чтобы я отнёс ее в твою машину и так же, на ручках, донес ее до моей квартиры, так? Как ты представляешь себе это действо без рук? Я подавил раздражение и кивнул, соглашаясь. Вовану ничего не стоит донести вампиршу, учитывая его габариты, не вызывая при этом подозрений. Вдвоем нам удалось одеть на Лику платье, прямо на голое тело, и обуть её в балетки на босу ногу. Мы спустились на улицу, благо субботу в этот час людей на улице не было, уложили вампиршу на заднее сидение и поехали в квартиру Вована. Он жил в настоящих трущобах. Соседи там точно не станут спрашивать, что такие и откуда, а если найдут труп, то даже полиция не станет особо усердствовать в установлении причин смерти и розыске родственников. Последнюю мысль я немедленно прогнал. Лика справится. Мы справимся.