Лика

Я проснулась с ощущением, что в мою жизнь вошло нечто волшебное. Воспоминания о прошлом вечере чуть смазались и притупились, но осталось предвкушение будущих чудесных событий. Я никогда не встречала источник до вчерашней ночи. Все знания о них были собраны по крупицам из сплетен, древних легенд и бабушкиных сказок. Десять лет назад я встретила девушку с такой мощной аурой, что поначалу подумала, что она источник. Девица оказалась охотницей. Пока я изучала ее и восхищалась, она успела набросить сеть на моего мужа. Он умер через три дня. Это были страшные дни для всех нас. Мы с братом отомстили за него, выпив поганку до суха. Я быстро поняла, что она не источник, едва заглянула глубже. Я налила сливки в сваренный кофе и впала в глубокую задумчивость. Встреча оставила странное послевкусие. У меня рождались вопросы, много вопросов, целое море вопросов, а спросить не у кого. Я потянулась было за телефоном, позвонить матери, но покрутив в руках мобильный, отложила его в сторону. Почему-то с ней делиться таким открытием не хотелось. Я вообще не привыкла раскрывать ей душу. Моя Маа - женщина суровая и практичная. Мне же сейчас откровенно снесло крышу от восторга, я чувствовала себя как маленькая девочка, которой подарили огромного плюшевого мишку. Она сияет глазами, тщится его обнять, но ручки-то короткие, не получается, и что с ним делать она тоже не знает толком. Большинство моих друзей, с кем я обычно танцую, даже не подозревают, что кто я такая. А те немногие, кто в курсе, понять это тоже не в силах, просто принимают как есть. Благо, что для них я не опасна. Так уж повелось, что я забираю на себя весь негатив, трансформируя под свои нужды. Может поэтому у меня слава душечки и жилетки, готовой утирать слезы и слушать нытье каждого. Я отхлебнула остывающий кофе, кутаясь в безразмерный кардиган. Летом я мерзну сильнее, чем зимой, отопление в квартире давно выключили. Мысли снова и снова возвращались к парню-источнику. Такого незамутненного, чистого счастья я никогда еще не испытывала. Я зажмурилась, вспоминая красочные переливы его ауры и мощный, пронизывающий поток энергии. Пожалуй, я охотно понимала злодейских вампиров из легенд, охотящихся на источник и запирающих его от чужих глаз подальше. Когда в твоем распоряжении такое чудо, устоять невозможно, ты пробуешь его снова и снова, чтобы отпустить такое самому, надо обладать огромной силой воли. Наверное, именно так чувствуют себя наркоманы. Я вздрогнула от внезапной догадки. Для источника потеря части энергии - ничто, но когда ее тянут постоянно, что он испытывает? Что вообще испытывает человек, теряя энергию? Я пыталась спрашивать у тех немногих друзей, кто знал, что я вампир, но объяснить никто из них не сумел. Они просто не понимают этого, полагая, что устали, простудились, впали в депрессию. Интересно, как много он знает? О, он совершенно точно в курсе, что он такое. И что я такое тоже. Вот только захочет ли он со мной говорить? Я тряхнула головой и вскочила. Пора собираться на работу. Сегодня - суббота. Кто мешает мне снова пойти танцевать и попробовать получить ответы на свои вопросы? Пока я одевалась и наводила марафет, рисуя лицо на морде, размышления приняли другой оборот. Я так некстати вспомнила о погибшем муже, что клубочек боли, крепко свернутый и заброшенный в дальний угол, начал разматываться. Сеть - страшное проклятье и кошмар для энергетического вампира. Простые люди не умеют защищаться от наших чар осознанно, лишь некоторые одаренные делают это инстинктивно, но охотникам под силу и пленить нас и уничтожить. Сеть - это некая ментальная ловушка, как полицейская шипованная лента на дороге. Она рвет нашу ауру в клочья. Представьте воздушный шарик, который проткнули в нескольких местах. Воздух со свистом выходит, шарик съеживается, уменьшается, от него остается только цветная невнятная тряпочка. Человек, обладающий даже слабым даром, чувствительный к энергетическим потокам, может научиться набрасывать ее на вампира в два счета. Мы уязвимы, когда утоляем жажду. Вампир, попавший в сеть, обречен на быструю и мучительную смерть. Хотя, те три дня мне показались вечностью. Я сожалела, что вообще обратила внимание на ту девчонку, содрогалась от отвращения и жалости к себе, за то, что в припадке ярости уничтожила ее. Кто знает, вдруг существует средство снять сеть, а мы с братом убили того, кто мог знать ответ. И все же, легенды об источнике оказались правдивыми, но мне почему-то совсем не хотелось делиться открытием с моим вампирским окружением.

Илья

Я с трудом дождался утра и конца смены. Дома, стоя под струями обжигающего душа, я уткнулся лбом в стену и пытался избавиться от наваждения. Я открылся вампиру, отдался, фактически. Каждый раз после такого я чувствовал себя грязным, но без приманки ловушка останется пустой. Я никогда не видел столь ярких видений, настолько откровенных и мучительно-сладких. Вампирша утоляя жажду, выворачивала меня на изнанку, а все, чего я хотел - чтобы это не заканчивалось. Что это были за видения - мои собственные желания или морок твари? Я закрыл глаза, подставляя лицо под воду. Она танцевала для меня. Она остановилась, хотя могла бы взять гораздо больше и причинить мне вред. Резкая, огромная потеря жизненных сил приводит таких как я на грань безумия. Я был непростительно беспечен, но она меня, дурака, пощадила. Почему? Во мне бурлил гнев пополам с изумлением. Весь мой опыт говорил, что таких, как она не бывает. Да что там мой опыт, все наследие моего клана говорило о том же. Вампиры - зло. Их надо уничтожать или пленить и использовать. Последнее среди нас считалось низостью. Контролировать этих тварей практически невозможно, а договариваться с ними тем более. Те, кому это удавалось, и сами мало отличались от вампиров, как по мне. Их методы взаимодействия с миром вызывали отвращение. Жажда власти разрушает, лишает человечности, за что собственно и борются охотники. Наша цель - сохранить человечность, не дать тварям убивать, повелевать и порабощать. Охотник, переступающий кодекс, жалок и низок. Постепенно я успокаивался, убеждаясь, что поступил правильно. Благодаря моей ошибке, я прочно привязал к себе тварь. Теперь она точно никуда не денется, наверняка явится сегодня снова. Как никак выходной день, толпа обеспечена - пируй не хочу. Она взяла у меня совсем немного. Сомнения с новой силой обрушились на мою измученную голову, как стая псов, теснясь, тявкая и норовя отхватить кусок пожирнее. Я вышел из душа и взглянул на часы. Семь утра, суббота. Интересно, если я позвоню отцу прямо сейчас, он бросит трубку или сразу линчует меня? Я сдался. Поговорка 'утро вечера мудренее' в моем случае превращалась в 'вечером виднее'. Я рухнул в постель и мгновенно уснул. Мне снилась сестра. Она поджимала губы, качала головой, трепала меня по волосам и вздыхала. Где-то за ее спиной маячила мама. Я пытался с ними поговорить, но обе отвернулись от меня, уходили в темноту. Я бежал за ними, но никак не мог догнать, а потом сестра обернулась. В ее глазах полыхал белый огонь: 'Сеть можно разрушить!' - прошипела она мне в лицо. Я в ужасе дернулся и проснулся. Чертова вампирша, еще кошмаров из-за нее мне не хватало. Что это вообще значит: 'сеть можно разрушить'? Насколько мне известно, сеть неотвратимо убийственна. Сработал будильник на телефоне. Четыре часа дня, пора выгребаться из кровати, завтракать и топать на работу. Я вновь ощутил острую ненависть к своей работе. Уже две недели я на ней живу. Времени ни на что не остается. Хорошо еще, что я - сова, и спокойно переношу ночь на ногах. Меня грела только одна мысль - скоро я смогу позволить себе отдохнуть. В конце концов, даже охотники должны иногда просто наслаждаться жизнью, общаться с нормальными людьми, напиваться до потери пульса и не бояться потерять контроль над щитами, а вдруг поблизости вампир. Отец ответил после первого гудка, словно ждал звонка. - Как дела? Что нового? - Все по старому, - я зевнул, все еще сомневаясь, стоит ли рассказывать отцу о вампирше. Я вполне могу справиться сам. - На работу вот собираюсь. Ты как? - С охоты вернулся утром, не ложился, - устало откликнулся отец. - Еще одной твари крышка. Я представил, как набрасываю сеть на вчерашнюю вампиршу. Едкая волна страха прокатилась от макушки до пяток. Да что происходит со мной? - Пап, скажи, вампиры могут контролировать свою жажду? - В смысле вообще или в какой-то конкретной ситуации? - Понятно, что вообще могут... - Очень редко такие попадаются, кто может себя контролировать, потому так часто они и убивают людей, - перебил меня отец. - Что происходит, если вампир обнаружит, что перед ним источник? Сможет он остановиться, даже если присосался уже и лакает? - Я же сто раз говорил, что не сможет. Ты для вампира как наркотик. Один раз попробовав, он уже не может контролировать жажду, не может остановиться. Тебе достаточно открыться ненадолго. Тварь снимает защиту, когда пьет. Вот тут самое время не потерять контроль и набросить сеть...постой-ка, ты же не просто так это спрашиваешь. Ты такие вещи лучше меня знаешь. Новая цель? - Не уверен, - замялся я, мне почему-то расхотелось спрашивать дальше. Я уже и так понял, что моя танцовщица - неправильный, необычный вампир, но я все же спросил. - Есть какие-нибудь супервампиры что ли? Самому стало смешно от этой мысли. Дорисовал брюнетке синий с красным обтягивающий костюмчик и развеселился. Отец подозрительно долго молчал. - Есть, - наконец ответил он. - Один единственный род, самый старых, самый могущественный. Они - прародители всех остальных вампиров. Прямые потомки рода опасны даже для тебя. Они и живут не как люди, а как вампиры из легенд - столетиями, и не стареют. Откуда, думаешь, эти истории взялись. - На них действует сеть? - Да, но они могут протянуть достаточно долго, чтобы ее разорвать. - Ого, вот с этого места поподробнее, - насторожился я, вспоминая сон. - Если вампир достаточно силен, а рядом с ним еще и источник окажется, то сеть не поможет. Он будет черпать энергию из источника, это даст ему возможность распутать силки. Теоретически, даже слабенький вампиреныш способен на такое, если рядом источник и у него полно времени. Да кто ж ему позволит. Они не могут забрать энергию силой, а я не знаю ни одного случая, чтобы такой как ты добровольно снабжал этих тварей. - Совсем-совсем ни одного? - усомнился я. - Хм...есть одна ветхозаветная легенда - неохотно ответил отец. - Рассказывают про первородного принца, влюбившегося в девушку-источник. Она добровольно отдавала ему себя без остатка, потому что любила его, а он все пил, пил и не мог унять жажду, пока девушка не обезумела. Тогда он запер ее в башне от всех, приставил охрану, и продолжал мучить ее каждую ночь. Девушка не выдержала, и однажды ночью попыталась заколоть его кинжалом. Принц ускользнул, а стража схватила ее и бросила в темницу. Несчастную должны были казнить, ведь она покушалась на жизнь наследника престола, но однажды ночью к ней в темницу явился ее возлюбленный. Он больше не прикоснулся к ней ни разу. Два самых верных воина из его стражи вывели девушку из темницы и увезли из страны. Домой они не вернулись, отправившись в добровольное изгнание, чтобы их повелитель никогда не смог найти свой источник. Принц больше никогда не встречался с этой девушкой. - Благородный вампир, - снова хмыкнул я. - Сразу видно - сказка. - Сказка ложь, да в ней намек, - назидательно произнес отец. - Выкладывай подробности о новой цели. - Давай не сейчас? Я уже доказал, что могу работать самостоятельно, не так ли? Если мне понадобится помощь, я маякну. - Лады, - буркнул отец. - Будь осторожен. - Буду. - Я отключился и поплелся завтракать, или обедать? А черт его разберет, у меня утро, так что завтрак - и точка. И тут я вспомнил, что так и не задал отцу вопрос, который тревожил меня сильнее всего. Мои видения, нахлынувшие, едва я открылся. Охотники хвастались победами направо и налево, а вот о проблемах предпочитали помалкивать. Существовало множество техник защиты от таких атак, но я еще ни разу не сталкивался с настолько мощным воздействием. Кожу защипало при воспоминаниях, по телу побежали мурашки. Вчера я поставить зеркало не успел. Или не захотел?