Потом батальонный посыльный, вернувшийся из штаба полка, доложил, что полковник Суми планирует ночную атаку на мост Кавамата, потому что японцы считали, что советские войска отступают на правый берег Халхи, а на левом берегу остались только небольшие силы арьергарда. Вероятно, это предположение возникло из–за случая с советским 603‑м полком 12 июля. 603‑й стрелковый полк 82‑й стрелковой дивизии переправлялся тогда на восточный берег Халхи. Полк прибыл на фронт в начале июля, и это был его первый боевой опыт. Оказавшись под сильным огнем японской артиллерии, солдаты запаниковали, но командир и комиссар полка смогли восстановить порядок. Позже ночью 603‑й полк был отведен в резерв на западную сторону Халхи, где проходил более основательную боевую подготовку.

Полковник Суми надеялся воспользоваться этим возникшим беспорядком, выдвинуться к Халхе и разгромить советские войска, еще остававшиеся на восточном берегу. Батальон Кадзикавы в качестве резерва 26‑го полка должен был вернуться к высотам Хиномару и снова занять их[84]. Движение обратным путем было трудным, и к рассвету батальон еще не достиг своей цели. Майор Кадзикава направил разведчиков на разведку высот Хиномару, но они не вернулись[85].

Солнце уже всходило, а разведчики все не возвращались, и Кадзикава приказал батальону двигаться к высотам Хиномару. Примерно час спустя отделение передового охранения встретило отступающих солдат полка Суми. Получив сведения, что, вопреки предыдущим сообщениям, советские войска не отступают, но напротив, усиленно укрепляются, Комацубара после совещания с офицерами штаба Квантунской Армии решил отменить атаку и дождаться усиления своей тяжелой артиллерии, прежде чем возобновлять наступление. Полковник Суми отступал, чтобы улучшить и сократить свои позиции и пополнить силы и запасы снабжения для предстоящего наступления. Кадзикава понял, что его батальон подвергается серьезной опасности в случае советской контратаки оказаться отрезанным на высотах Хиномару, и просил отменить приказ на их занятие, что и было разрешено[86].

Той ночью батальон расположился за песчаными дюнами между высотой 731 и высотами Хиномару, чтобы избежать внимания вражеских наблюдателей и артиллерийского огня. 15 июля батальон на рассвете провел разведку и к полудню располагался лагерем за песчаными дюнами к северо–востоку от высот Хиномару.

Японские солдаты с посылками от обществ помощи армии

Батальон оставался там и 16 июля, когда с колонной транспорта снабжения был доставлен приказ генерал–лейтенанта Комацубары об отведении батальона в резерв. Передышка обрадовала усталых и измученных солдат, но еще больше они обрадовались посылкам, присланным из Хайлара от гражданских организаций помощи армии. Мешки с посылками, содержавшими разные полезные мелочи, такие как мыло, полотенца, туалетная бумага, зубные щетки, шоколад и сахар, распределялись по одному мешку на пять человек. Особенно удачливый солдат, открыв посылку, обнаруживал там эротические открытки и приглашение в увеселительное заведение в тылу[87].

Ночью 17 июля батальон перешел на новые позиции на высоте 731, завершив выдвижение к утру 18 июля. Следующие два дня солдаты укрепляли высоту, страдая от частых обстрелов советской артиллерии. Потом пришел приказ из штаба дивизии отвести батальон в резерв для предстоящего наступления. Утром 20 июля солдаты 2‑го батальона прибыли к штабу 23‑й дивизии усталые и промокшие после ночного марша под сильным дождем с бурей. Батальон оставался в резерве с 20 до 27 июля, на весь период японского наступления, начавшегося 23 июля.

64‑й и 72‑й пехотные полки стали авангардом японского наступления на советские оборонительные позиции у моста Кавамата, которое началось 23 июля. Для поддержки этого наступления были задействованы дополнительные артиллерийские части, прибывшие из Японии, и подразделения артиллерийской школы в Хайларе — таким образом японское командование пыталось подавить советские войска массированным артиллерийским обстрелом. 23 июля японские орудия выпустили по противнику 15000 снарядов, но советская артиллерия ответила еще более мощным заградительным и контрбатарейным огнем[88]. С 23 по 25 июля японская артиллерия израсходовала половину двойного десятидневного запаса боеприпасов, и неспособность восполнять расходуемые боеприпасы стала главной причиной отмены общего наступления 25 июля[89].

После неудачной попытки выбить советские войска с восточного берега Халхи, генерал–лейтенант Комацубара приказал своим войскам окапываться. Он планировал сначала отразить ожидаемую советскую атаку, а потом снова контратаковать и разгромить деморализованного противника. 72‑й и 64‑й пехотные полки закрепились на позициях около двух километров к северу от высоты 733 и к югу от реки Хольстен. Эта местность возвышалась над восточным берегом Халхи к северу от Хольстена и позволяла японцам наблюдать за передвижением советских войск в этом районе.

Чтобы защитить открытый южный фланг 72‑го и 64‑го полков, Комацубара приказал 71‑му пехотному полку полковника Нагано Эйдзо занять высоты Норо, господствовавшие над районом к югу от реки Хольстен. Потом Комацубара решил, что дополнительные японские силы должны занять и укрепить господствующие высоты к югу от высот Норо, в частности, высоты 754 и 742.

После безуспешной попытки наступления штаб 23‑й дивизии приказал батальону Кадзикавы (в обескровленную 5‑ю роту которого прибыли пополнения — 40 солдат) укрепить левый фланг отряда Нагано (71‑й пехотный полк, 1‑й батальон, 13‑й полк полевой артиллерии), оборонявшего высоты Норо и район вокруг высоты 742. 28 июля батальон на грузовиках через Номонган и далее по дороге Хонмацу был доставлен на расстояние 2500 м к цели. Выгрузившись из грузовиков на раскаленный песок, батальон занял позиции на восточном (обратном) склоне высот для защиты от вражеского огня.

Разведчики провели разведку вражеских позиций и местности, которую батальон должен был защищать. Также была установлена связь с отрядом Нагано. Когда разведчики доложили майору Кадзикаве, что полковник Нагано хочет передислоцировать батальон, батальонные офицеры перевели солдат на исходный рубеж ближе к новым позициям. Кадзикава решил подождать наступления сумерек и вечером солдаты батальона, двигаясь бегом, быстро перешли на новые позиции. Эта тактика была использована, чтобы ввести противника в заблуждение насчет сил батальона и уменьшить потери от артиллерийского огня. Несколько снарядов упали среди бегущих солдат, но потерь не было. Добравшись до новой позиции, солдаты быстро оборудовали командный пункт батальона и сомкнутые позиции для круговой обороны. Спустя три часа, уже в полной темноте, прибыли три грузовика, доставив продовольствие, воду и боеприпасы.

Примерно в это время советские пехотинцы, вероятно, из недавно сформированной (июнь 1939 г.) 82‑й стрелковой дивизии атаковали правый фланг отряда Нагано, и солдаты Кадзикавы ясно слышали звуки боя. 7‑я рота у высоты 742 действительно помогала частям отряда Нагано отражать атаку. Тем временем, по оценкам офицеров 5‑й и 6‑й рот около 200 солдат противника проявляли активность в 250 метрах от японских позиций вокруг высоты 754 (примерно в 2000 м от высоты 742). Эти советские солдаты, вероятно, также были из 82‑й дивизии.

Однако в остальном остаток ночи прошел без происшествий. Связисты проложили кабель полевого телефона внутри дуги, которую образовывали позиции 5‑й и 6‑й рот, и между штабом батальона и штабом отряда Нагано. По оценкам японцев, им здесь противостояли около 300 советских солдат при поддержке четырех тяжелых пулеметов, четырех полевых пушек, двух танков и двух гаубиц.