Северус задумался. Рассуждая логически, следовало признать, что Драко прав, но сердце подсказывало ему остаться мальчишкой, остаться с Драко.

— Надо поговорить с Альбусом. Может, он сможет все это обьяснить. Противоядие в любом случае лежит у него. Наверное, придется принять во внимание его аргументы. — Северус развернулся, чтобы идти в замок…

— Нет, подожди! — крикнул вдруг Драко. — Подожди здесь минуту. Прежде чем ты уйдешь, я хочу отдать тебе кое–что.

Драко помчался в замок, сметя по дороге пару третьеклассников, идущих к Хагриду на Уход за Магическими Существами. Он влетел в подземелья, проскочил через гостиную мимо одноклассников, готовящихся к следующему уроку.

— Драко! А мы уже думали, ты опоздаешь, — сказал Грегори вдогонку Драко, метнувшемуся через всю спальню к своему сундуку.

— Опоздаю, — ответил Драко, откидывая крышку.

— Что? Почему?

— Северус уходит, мне надо попрощатся, — сказал Драко, лихорадочно роясь в содержимом сундука.

— Уходит? Как это — уходит? Куда? — спросил Винсент, но Драко, казалось, не услышал.

Он наконец–то нашел то, что искал. Рисонук драконьего барда с балладой. Он всегда считал этот рисунок — лучшим из всех его рисунков, и это же был единственный рисунок, который он Северусу никогда не показывал. Он нарисовал его сам, и ужасно им гордился.

Не сказав ни слова, Драко развернулся и понесся обратно. Добежав до Северуса, ждущего его, он еле дышал, упал на траву и смог заговорить, только отдышавшись.

Он просто протянул другу пергамент. Северус вопросительно посмотрел на него.

— Тебе…на память…обо мне, — прокашлял Драко.

Северус медленно пустился в траву рядом с ним.

— Спасибо тебе, но ведь я еще не уверен, что ухожу.

— Я…я хочу, чтобы ты его…все равно…взял.

Северус молча кивнул. Они еще немного посидели так, пока Драко окончательно не отдышался. Потом Северус, наконец, поднялся, чтобы идти говорить с Дамбльдором и принять решение. Драко остался. Он знал, что урок давно начался, но все равно не пошел. Он побрел к озеру и уселся на один из камней, лежащих на берегу. Он уставился на воду и принялся ждать.

Драко сидел на траве и смотрел на маленькие волны, которые ветер гнал к берегу. Он следил за причудливыми узорами, которые вода оставляла на песке, и старался забыть то, почему он здесь вообще сидел и чего ждал. Он видел колышушиеся травинки у ног, облака, неспешно плывущие по небу, и заставлял себя не оборачиватся в сторону замка. Он не хотел ни видеть, ни знать, что происходило там, за его стенами.

Ему казалось, что он сидит вот так уже вечность…или, может быть, всего пару минут. Раньше он никогда не задумывался над тем, что он может потерять друга, и в глубине души верил, что тот останется с ним навсегда, но именно потери он всегда и страшился.

Солнце, отражаясь в воде, отбрасывало на поверхности веселые блики, которые появлялись с набегавшей волной, и исчезали вновь, и вновь появлялись.

Драко пытался предугадать сочетание света и движения волн. Ему казалось невероятным, как столь умиротворяющая картина может находится в бесконечном хаотичном движении.

— Драко, — услышал он голос за своей спиной.

Он узнал этот голос, и пожалел о том, что не может просто не услышать его, не может просто остатся здесь, и смотреть вот так на волны, вечно.

И он обернулся, стараясь сдержать подступающие к уголкам глаз слезы. «Так должно было случится. Так правильно» — напомнил он себе.

— Профессор?

— Кажется, я в этом году уже раз сто повторял — меня зовут Северус, — улыбнувшись, сказал Северус Снейп, опускаясь на траву рядом с ним.

И Драко улыбнулся, обнял его и прижал к себе…Какое счастье, что он здесь, и неважно, как он выглядит. Пусть они и не смогут вместе ходить в школу, и пусть им даже не придется больше устраивать драки и пакости остальным слизеринцам, но все равно — какое же все–таки счастье, что он есть.

Северус подождал, пока Драко не затих и не успокоился достаточно.

— Меня в эти выходные не будет. Мне нужно многое уладить в Лондоне и в Хогсмеде. Но когда я здесь — приходи ко мне в любое время, и не бойся говорить обо всем, что вздумается — я знаю, я немного староват для тебя, но я был и остаюсь твой друг.

Драко поднял голову. Северус вовсе не казался ему старым, даже напротив, выглядел моложе, чем раньше, в воспоминаниях — но, может быть, это оттого, что он улыбался вот так. Точто такой же улыбкой, какой улыбался, будучи ребенком, и, Драко был увереен, что никогда раньше не видел, чтобы Снейп улыбался так. Впрочем, он едва ли вообще видел профессора Снейпа улыбающимся, и, промелькнула мысль, а скольким вообще довелось увидеть его таким.

— Ты не старый. — он улыбнулся другу. — Но, наверное, ты скоро пожалеешь о своем предложении. Я буду к тебе бегать днем и ночью.

— И я буду рад тебя видеть, поверь. Пока я живу в бывшем кабинете профессора Каллигры. Мэри Сью покинет нас в пятницу вечером, но пусть лучше мой кабинет за выходные хоть немного проветрится. И вообще, он в таком состоянии, что я там просто не смогу спать. И дышать там я тоже не хочу.

— Помочь тебе с переселением? — с ухмылкой спросил Драко.

— А уроки?

— Я все равно уже прогулял почти все. Пожалуйста! Я буду паинькой и завтра все нагоню.

— Ладно, но я потом проверю, — улыбнулся Северус.

В пятницу вечером уехала Мэри Сью. Никто в школе не огорчился при этом известии.

Когда профессор Снейп вошел в Большой Зал и занял свое привычное место за учительским столом, зал взорвался апплодисментами, и Драко с радостью заметил, что гриффиндорцы и хаффльпаффцы апплодировали не менее восторженно, чем слизеринцы.

Равенкло отнеслись к его появлению спокойнее, но это никого не удивило. Равенкло вообще не производили шума.

Драко торжествующе улыбнулся другу, и Северус подмигнул ему, прежде чем занялся комлением Зеленого.

— Эй, Драко, ты не скучаешь за ним? — вдруг спросил Винсент.

Драко настороженно посмотрел на приятеля. Почему Винсент спрашивал об этом? Что ему ответить?

— Я рад, что он опять будет нашим учителем. Он намного лучше Мэри Сью.

— Мы все этому рады, но я не об этом, — сказал Винсент.

— А о чем?

— Ну, вы весь год были не–резлей–вода, иногда даже с нами не разговаривали.

Драко потупился. Да, он забросил остальных своих друзей. И, в какой–то мере он сам был виноват в том, что сейчас ему было так одиноко.

— Я просто подумал, как бы я себя чувствовал, если бы Грег ушел от нас, — продолжал Винсент. — Мне кажется, я бы этого вообще не пережил. Так ты скучаешь за ним?

— Немножко, — тихо сказал Драко. — Он, конечно, все равно здесь, с нами, и мы будем болтать и рисовать вместе, но, мне кажется, на уроках без него будет скучно и не так, как раньше.

— Если учителя тебе разрешат, садись с нами, — сказал Винсент. — Если хочешь, конечно.

— Хорошо бы, но, мне кажется, они не разрешат нам сидеть втроем, — улыбнулся Винсенту Драко.

Может быть, со старыми друзьями все совсем не так плохо, как казалось.

— Я знаю, я просто подумал, вдруг ты захочешь сидеть с нами, как раньше, — сказал Винсент.

— Да, — сказал Грегори. — Возвращайся, Драко.

— Только чтобы никому из нас не пришлось сидеть с Блезом, ладно? Я его никогда не прощу.

— Так что, ты на Превращениях будешь сидеть один? — сморщил лоб Грегори.

— МакГонагалл все равно сказала, что не разрешит мне больше менять место. А на Зельях я спрошу Северуса, можно ли мне работать с вами. Могут же быть группы и по три человека. Мы, например.

— Ладно, давай лапу. — Винсент протянул ему свою широкую ладонь.

Драко пожал ее, и улыбнулся, даже не заметив боли от, как всегда, слишком сильного пожатия Грегори. Троица снова объединилась, хотя, кажется, командование принял на себя Винсент. Драко было все равно. Он в любом случае не станет ничего делать в угоду кому–нибудь, против своей воли. Он будет просто равным.