Он все еще не знал точно, кто из слизеринцев между собой ладит, а кто — нет, но решил со всей серьезностью отнестись с утверждению Минервы МакГонагалл, что Северус не ладит ни с кем из них, и собирался посадить его к Гермине Грэйнжер. Эти двое, судя по недавним событиям на уроке Древних Рун, сосуществовали вполне мирно.

Гарри Поттера директор намерился усадить рядом с его другом Роном Уизли, а сразу за ними — Невилля Лонгботтома с Дином Томасом. Это разделение, надеялся Дамбльдор, должно лишить Гарри и Северуса возможности драться.

Однако ни Дин, ни слизеринцы не выразили радости по поводу этого перераспределения. Даже Драко, усаженный рядом с Грегори Гойлом, пожаловался — он хотел работать с кем–нибудь разумным.

Альбус вздохнул, снял со Слизерина 10 баллов и приказал Драко молчать. Что он опять сделал не так? Гойл ведь был одним из лучших друзей Драко. «Этих слизеринцев мне никогда не понять!»

Драко мрачно покосился на директора, но замолк. После вчерашней драки настроение у него было все еще отвратительное. Что Северус вообще о себе возомнил? Может быть, что он — глава Дома?

«На самом деле, он, в общем, и есть глава Дома», — напомнил Драко тихий голосок из глубин сознания. Драко сердито решил не обращать на голосок внимания, и бросил свои учебники на стол с такой яростью, что тот содрогнулся, а Грегори едва успел отдернуть руку.

Грегори на всякий случай отодвинулся подальше от Драко и настороженно косился на него со своей половины стола. Физически Гойл был значительно сильнее более хрупкого приятеля, но был уверен, что не устоит против него, когда тот пребывает в подобном настроении. Драко обладал буйным темпераментом и суровым, вредным характером, и с этими проявлениями его натуры остальные слизеринцы предпочитали не связываться. Все, кроме, разумеется, Северуса. Северус в своем обычном состоянии был еще хуже, чем Драко в самые мрачные часы.

На другом конце класса Северус аккуратно усадил ежа на стол и принялся расставлять ингредиенты для зелья.

Зеленый с любопытством обнюхал стол, съел жука из одной баночки, откусил кусок улитки в другой баночке…

— Северус, еж поедает наши запасы! — пожаловалась Гермина. — Пожалуйста, убери его!

Северус сделал вид, что не слышит. Он пребывал в настронии не менее отвратительном, чем Драко, и не собирался снисходить до разговоров с гриффиндорской занудой–всезнайкой.

Гермина решила взять происходящее в свои руки и взяла Зеленого, намереваясь отправить его назад в клетку. Но в тот момент, когда она дотронулась до ежа, Северус гневно зарычал и больно схватил ее за запястье.

— Немедленно отпусти Зеленого! — прошипел он и пригрозил ей кулаком с зажатой в нем палочкой. — Иначе я превращу тебя в улитку и скормлю ему!

Гермина попыталась отскочить от Северуса, но его захват держал ее, как кандалы.

— Сначала сам отпусти меня! — воскликнула она. — Я не собираюсь делать ему ничего плохого, но нельзя же его оставить на столе вместе со всеми этими компонентами! Отправь его в клетку!

— НЕТ! — заорал в ответ Северус. — Это мой еж, и он может здесь делать все, что захочет! Я не позволю тебе сделать с ним что–нибудь!

— Но он же поест все запасы! Запри его в клетке!

— Нет!

— Да!

— НЕТ!

— ДА!

Их крики делались все громче, пока, наконец, весь класс не затих и не уставился на них с немым изумлением. Никто не мог поверить, что тихая и дружелюбная Гермина ввязалась в скандал с Северусом.

Альбус Дамбльдор снова вздохнул и подошел к Северусу и Гермине.

— Что происходит? — спросил он.

— Она напугала Зеленого! — Он разрешает своему дурацколму ежу поедать наши ингредиенты! — одновременно воскликнули оба.

— Спокойно! — приказал Дамбльдор. — Когда вы оба говорите, я не понимаю ни слова!

Они затихли, сверля друг друга яростными взглядами и тяжело дыша.

— А сейчас, Гермина, рассказывай, что случилось.

— Он… — громко и возмущенно начала Гермина.

— Только не кричи! — поспешно добавил Дамбльдор.

Гермина глубоко вдохнула и начала сначала, немного тише.

— Еж поедает наши запасы, а Северус не хочет посадить его в клетку, — обьяснила она. — Я попросила его вежливо, но он не обратил даже внимания, и тогда я решила убрать ежа отсюда сама.

— Она его испугала! — рявкнул Северус.

Дамбльдор взял из рук Гермины маленький колючий клубочек. Он вынужден был признать, что еж и правда выглядел немного испуганным. Директор отдал ежа Северусу, и, к его изумлению, тот даже попытался его погладить.

Дамбльдор окинул взглядом разложенные на столе компоненты. Было очевидно, что еж к ним и правда кое–где приложился.

— Ну что ж, Гермина, думаю, лучше больше не трогай этого ежа, — посоветовал Дамбльдор. — А ты, Северус, запри его назад в клетку. Эти компоненты нам еще действительно пригодятся.

— Нет, — настаивал Северус. — Ему нужно движение и место, где он может размять лапы.

— Не у меня в классе, — заявил Дамбльдор. — Тем более, если он поедает наши запасы.

— Но Альбус…

— Не называй меня «Альбус»!

— Ну хорошо, СЭР! Эти компоненты не являются ни особо редкими, ни особо ценными, сэр. Если Зеленый съест парочку, их не убудет, сэр. И если ему это нравится, то меня это уж совсем не волнует…

— Тебя, может, и нет, а меня — да! — громко сказал Дамбльдор, срываясь на крик. — Так что. СПРЯЧЬ. ЕЖА. В КЛЕТКУ. Пока я не выгнал его с урока по примеру Минервы. Это приказ, Северус! Ты меня понял?

— Да, сэр! — сказал Северус и отдал честь, как солдат.

— Северус!

— И в связи с этими обстоятельствами я отказываюсь от любого содействия на ТВОИХ уроках.

— СЕВЕРУС!

Северус аккуратно усадил Зеленого, все еще сьежившегося от страха, в клетку. Затем он поставил клетку к себе на колени, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

Одноклассникам в очередной раз пришлось, передвигаясь по классу, обходить его.

Через некоторое время Дамбльдор решил махнуть на Северуса рукой и занялся обучением остального класса. Пока Северус сидел с обиженным видом, он, по крайней мере, не устраивал пакостей.

И все же, вскоре Альбус столкнулся с непредвиденными трудностями. Гермине приходилось работать одной, и она, несмотря на свои выдающиеся познания в Зельеделии, с трудом поспевала за остальными. Дамбльдор старался оказывать ей посильную помощь, но его присутствие требовалось и возле других столов.

Драко настоял на том, что работать он будет один. Он подрядил Грегори на нарезку компонентов для будущего зелья, но не подпускал его и близко к котлу. Он заявил, что Грегори своим вмешательством все испортит — «еще хуже, чем Невилль». Дамбльдор попытался было переубедить его, но в поведении Драко он заметил те же симптомы, что и у Северуса, и оставил его в покое.

Невилль представлял собой еще большую неприятность. Он уже дважды случайно перевернул котел, и им с Дином пришлось начать все с начала. Дин старался не выпускать Невилля из виду и тем самым предотвращал самые грубые его ошибки, но и директору пришлось наблюдать за Невиллем, на случай, если Дин отвлечется.

К изумлению Дамбльдора, еще одну трудность представляли собой Гарри и Рон. Они отлично ладили между собой, беседовали не переставая, и время от времени забывали помешивать зелье в котле, вовремя добавить очередную составляющую, или просто вовсе не слушали, о чем им говорил директор.

«Я и не думал, что не стоит садить рядом еще и тех, у кого слишком хорошие отношения между собой», — подумал он после того, как котел Гарри и Рона перекипел в очередной раз. «В следующий раз я это учту.»

С другой стороны, на этот раз между слизеринцами и гриффиндорцами, по крайней мере, не вспыхнула драка. Впрочем, Панси Паркинсон и Милиссента Бычешейдер все же успели обменяться парой пинков, а Лаванда Браун и Парвати Патил уже накричали друг на дружку и теперь обиженно молчали. В обоих случаях Дамбльдор успел вовремя вмешаться, прежде чем ситуация достигла критической точки, и теперь не спускал глаз с обеих пар. Он не представлял, как Лаванде и Парвати удается работать, не говоря друг дружке ни слова. «Что же, результат их работы, наверное, покажет, возможно ли это.»