— О, — только и смог сказать Гарри. Это откровение стало для него полной неожиданностью.

— Так что не стоит волноваться, что у тебя с Эдвардом пока нет каких–то точек соприкосновения, со временем они могут появиться. Ты же, насколько я помню, решил обитать в Хогвартсе в том числе потому, что здесь сможешь общаться со своими детьми? Вот и потренируйся на крестнике. Если ты справишься с подростком, то с одиннадцатилетними точно всё получится, — закончил Северус.

— Ты… такой внимательный, — пользуясь тем, что в коридорах в этот час уже никого не было, Гарри прижался к тёплому боку и быстро поцеловал уголок чуть поджатых губ.

— Не здесь, — одёрнул его Северус.

— Прости, не смог удержаться, — широко улыбаясь, извинился Гарри. С началом учебного года Северус напомнил ему о приличиях и что любопытных студентов в коридорах Хогвартса навалом и строго–настрого запретил «всяческие вольности».

Всякий раз, когда они останавливались возле горгульи, Гарри волновался. Этот момент заставлял его нервничать. У каждого из них были свои апартаменты, и всегда получалась лёгкая заминка. С начала отношений они спали только в директорских покоях, в своей комнате Гарри вообще ночевал только пока Северус был в Женеве. Иногда он специально придумывал какое–то дело, которое необходимо было срочно обсудить, чтобы оказаться в кабинете, а потом переместиться в спальню и заняться страстным сексом.

— Уже так поздно. Я устал за эту неделю, хорошо, что завтра воскресенье, — сказал Северус, когда они поднимались к директорской башне, и Гарри ломал голову, что бы это значило. Что Северус сегодня не хочет секса? Что ему надо отправляться к себе? Когда они жили с Джинни, то, конечно, просто спали вместе в одной постели, но может быть Северус не хочет просто так делить с ним постель?

— Я тоже устал, — осторожно сказал он.

Горгулья отодвинулась, и Северус сделал пару шагов, а затем оглянулся на него:

— Идёшь?

— Да, я просто хотел переодеться у себя, — нашёлся Гарри, улыбнувшись до ушей. — Сейчас приду, пока прими ванну, чтобы расслабиться после трудовой недели.

— Надеюсь, ты ко мне присоединишься, — подпуская игривости в голос, сказал Северус.

— Обязательно, — облизнув пересохшие губы, ответил он.

7 сентября, 2014 г.

Шотландия, Хогвартс

Северус проснулся в крепких объятиях. Гарри заворчал и не подумал его выпускать, когда он пошевелился.

— Ты куда? Сколько времени? — сонно пробормотал Поттер, не ослабляя хватки.

— Уже утро. И мне хотелось бы посетить уборную, с твоего позволения… — хмыкнул он.

— Прости, — его, словно нехотя, отпустили. — Возвращайся ко мне. Сегодня же воскресенье…

Он снова неопределенно хмыкнул и встал с кровати, направляясь в санузел.

В постель Северус, конечно же, не вернулся, воскресенье воскресеньем, но бумаги сами себя не подпишут. Впрочем, право Гарри на отдых и утренний сон он признавал. Всё же с момента подписания контракта Поттер работал практически без выходных, если не считать свадьбу Лонгботтомов и уик–энд в Женеве, и, наверное, здорово вымотался. К тому же к началу года и обилию вездесущих студентов надо привыкнуть.

— Идёшь на завтрак? — в половину девятого Северус заглянул в спальню. Гарри подгрёб к себе его подушку и скомкал одеяло, чтобы обхватить всё руками и ногами. При этом с краю аппетитно выглядывали голые ягодицы. Руки зачесались погладить беззащитные и какие–то трогательные половинки, которые от звуков его голоса моментально покрылись гусиной кожей от мурашек. Кроме этого у его любовника не было никаких признаков пробуждения, и Северуса заинтересовал данный феномен. Испытывая учёный интерес, он присел на край кровати и погладил холодную неприкрытую кожу. Гарри замурлыкал в подушку и завозился, словно ему снился эротический сон.

— Гарри, ты идёшь на завтрак? — снова спросил он, ныряя рукой вдоль ноги, укрытой одеялом. Как выяснилось на ощупь, Поттер был «на взводе», и в ладони Северуса сам собой оказался твёрдый и горячий член, который невероятно приятно было обхватить. От интимных прикосновений к чуть поскуливающему во сне Гарри он ощутил волну возбуждения. Вчера после совместно принятой ванны они впервые просто легли спать.

— Сев… Северус? — вздрогнул и открыл глаза Гарри. А затем, по–видимому, ощутив его руку на своём мужском достоинстве, мило покраснел и хриплым шёпотом спросил: — Что ты делаешь?

Застигнутый врасплох Северус смутился, не зная, что сказать, и убрал руку.

— Но мне нравится то, что ты делаешь, — торопливо добавил Гарри, обнимая его и притягивая к себе, целуя шею, на которую он забыл повязать платок.

— Я… Пришёл разбудить тебя к завтраку, — наконец нашёлся Северус. — А тут ты… в объятиях эротических грёз…

— О, мне снилось, что ты… Ну в общем, — Гарри прикрыл глаза, заливаясь румянцем. — Я тут подумал, а почему бы нам снова не поменяться?.. Ты всегда, ну… Если, конечно, ты не хочешь, то не надо, но…

— Я понял, можешь не продолжать, — сжалился Северус, внутренне ликуя: Гарри, наконец, «созрел», чтобы снова попробовать в принимающей позиции. В сексе он отдал инициативу и роль топа Поттеру, памятуя о том, что тому надо привыкнуть к подобным «чисто мужским» отношениям. В их первый раз Гарри был слишком зажат и стеснялся, а теперь, похоже, стал задаваться вопросом, почему они больше не «поменялись» снова.

— Я не хотел давить на тебя, — пояснил Северус. — Мне приятно, что ты сам захотел…

— Вот как? — посмотрел ему в глаза Гарри. — А я уже думал, что… Неважно.

— Ты не был настолько плох, — усмехнулся Северус. — И нет, я не читаю твои мысли, у тебя всё на лице написано.

Гарри фыркнул и обезоруживающе улыбнулся.

— Ладно, я в ванную. И что там насчёт завтрака?..

— В Большой Зал мы уже опоздали, распоряжусь Трикси, чтобы накрыл у меня в кабинете.

— Слушай, Северус, я знаю, что твой день рождения в январе, а какого числа? — когда после завтрака они пили кофе, полюбопытствовал Гарри.

— Девятого, к чему вопрос?

— Мы же встречаемся, — беззаботно ответил Поттер, хотя Северус мог дать руку на отсечение, что тот занервничал. — Я хотел бы узнать тебя лучше. Мы всё время работаем, а потом… эм. Не до разговоров… А какой твой любимый цвет? Неужели чёрный?

— Зелёный, — не задумываясь, ответил Северус.

— Это потому что Слизерин? — улыбнулся Гарри.

— Нет. В Коукворте, там, где я вырос, было… неуютно. Фабрика, тёмные улицы. Мрачность. И была более благополучная часть города, в которой жили более состоятельные люди. У них были зелёные лужайки и красивые газоны, садики. Мне нравился этот цвет. На такой лужайке в городском саду я однажды встретил Лили, у неё… — он осёкся, посмотрев в такие же зелёные глаза сына своей подруги детства, которая его в конечном итоге предала. На лице Гарри отразилось раскаяние.

— Зря я спросил…

— Нет, — Северус коротко улыбнулся и вздохнул. — Прошлое в прошлом. Но ты должен понимать, что у такого старика, как я, прошлого очень много.

— Ох, не прибедняйся, Северус, — усмехнулся Гарри. — Мы выглядим ровесниками.

— Но не являемся ими. Я одного года с твоими родителями, — поднятая тема была не очень–то приятна, но разница в возрасте действительно волновала его.

— Пф! Это всего–то двадцать лет, — нахмурился Гарри, оставил свою чашку и сложил руки на груди. — При условии, что возрастная экспонента при наличии магического партнёра меняется крайне медленно, а волшебники могут спокойно дожить лет до двухсот, каких–то жалких двадцать лет не имеют значения. Лично для меня — совершенно никакого, — уточнил Поттер. — Это даже для магглов вполне нормально. Тётя Петунья младше дяди Вернона на пятнадцать лет, и ничего. Они хорошо жили и понимали друг друга. То есть живут до сих пор. Я подкинул парочку укрепляющих зелий, и в свои семьдесят Вернон вполне себе боевой мужик.