Этот запуск, на ракете «Юнона-2», оказался самым удачным. Спутник непрерывно передавал данные до февраля 1961 года, а с перерывами проработал до 24 августа.
Хрущёв был информирован разведкой о «выдающихся успехах» американской космической программы, однако понимал, что такое положение будет существовать не всегда. Обсуждая с Королёвым итоги запусков весны и лета 1959 года, он напомнил:
— Сергей Палыч, американцы форсируют фоторазведку. А у нас ещё и конь не валялся. Надо бы нам как-то этот вопрос ускорить.
— Да конь-то у нас валяется, только встать пока не может, — ответил Королев. — Вот у меня как раз мысль появилась, хочу посоветоваться.
Он расстелил на столе лист ватмана. На нём были в цвете изображены контуры нескольких космических кораблей. Взгляд Первого секретаря выхватил знакомый уже кургузый силуэт 1К «Север», и контур «Союза» с его характерной осиной талией стыковочного узла между спускаемым аппаратом и орбитальным отсеком.
— Вот это — наш будущий «Север», — Королёв указал на первый рисунок. — Вот это — «Союз» из «той» истории. Вот это — «Прогресс», грузовик на базе «Союза». Вот это — капсула «Радуга», которая опять же в той истории, применялась для сброса фотоплёнки.
— А вот что делают сейчас наши заклятые друзья. Проект «Корона», который дальше вырастет в KeyHole, это по-английски — «замочная скважина», спутники KH с пятого по одиннадцатый. ..Тут собрана вместе информация и из ИАЦ, и от нашей разведки, и результат нашего исследования пойманной компетентными товарищами американской спускаемой капсулы. Они тоже фотоплёнку используют, и тоже её с орбиты сбрасывать пытаются, только у них не большой спускаемый аппарат, как у нас, а маленькие капсулы.
— И вот тут — Королев развернул еще один лист ватмана — меня как стукнуло. Смотрите:
На листе был нарисован приборный отсек от все того же «Севера», к которому была пристыкована ещё невиданная конструкция — толстая длинная труба, по бокам трубы пластины солнечных батарей, а в основании трубы, там где у «Севера» был спускаемый аппарат — размещалось шесть штук его маленьких копий, донцами наружу.
— Ну, схему самой трубы взяли с фоторазведчиков последней серии, КН—11, только уменьшили, конечно. Зеркально—линзовая система, зеркало диаметром 80 сантиметров. Фактически это — орбитальный телескоп, о котором говорил Мстислав Всеволодович, — пояснил Королев. (Вот она, схемка http://www.galactic.name/articles/astronomical_lecture_0022_Hubble_space_telescope.php)
— Дальше — механизм протяжки и загрузки плёнки в капсулу. Можно просто разматывать плёнку из капсулы, через фоторегистрирующее устройство — и обратно, а можно сделать кассету, как у шпионского фотоаппарата «Минокс», только большую. Две бобины в общем корпусе, и сдвигающееся кадрирующее окно. Кассету придётся подавать из капсулы в спутник и после съёмки загружать обратно, это может оказаться несколько сложнее, но меньше шанс повредить плёнку.
— Ещё нужна система термостатирования капсулы. Капсулы — самое интересное. Мы смотрели на «Радугу», но она тяжелая и большая. (Баллистическая возвращаемая капсула «Радуга» http://novosti-kosmonavtiki.ru/forum/forum13/topic14500/) И вот я сидел, и думал, когда вы спросили, а чего бы с Луны не вернуть плёнку. И придумал! Мы же кота запускали! А там спускаемый аппаратик совсем маленький, всего 100 кило весом. Ну, 150, если туда еще топливо и движок для схода с орбиты засунуть, и гермокапсулу для плёнки.
— Шесть таких капсул потянут на девятьсот кило, это вдвое меньше, чем полноразмерный спускаемый аппарат «Севера». Остается больше трех тонн на сам телескоп. А плёнки так и так помещается целая бобина на 5000 кадров. Можно снимать хоть непрерывно, хоть выборочно, и оперативно скидывать на землю. Чтобы видеть, что снимаешь — в фокусе стоит маленькая телекамера, она, как в зеркальных фотоаппаратах, смотрит через полупрозрачное призматическое зеркало, которое поворотом выводит изображение либо на камеру, либо на плёнку. Дальше, когда вся плёнка заполнена, аппарат ориентируется нужной капсулой вперед, в ней включается гироскопическая система стабилизации ориентации, дальше отстрел от аппарата, заданный импульс на торможение, баллистический спуск, и посадка на парашюте. Потом вертолетом её подбираем, она небольшая, в любую машину влезет.
— Конечно, это не полноценный космический телескоп — закончил Королев — но на уровне «тех» 80—х годов, не хуже.
Хрущев как стоял, так и сел на месте. Страна получала полноценную фоторазведку, запускаемую простой и дешевой ракетой, оперативную, да еще и с 6 сеансами получения информации вместо одного. И все из-за того, что год назад Королев попросил разрешения сделать игрушечный спускаемый аппарат для кота. Да тот кот и потраченные Р5—3 уже сотню раз окупились и на рекламе советского космоса, и на установленных с другими государствами связями, да и вот сейчас — на эскизном проекте фоторазведчика, который оказывался лучше, чем все что было произведено в той реальности, вплоть до распада СССР.
Генеральный секретарь в очередной раз осознал, насколько важна и полезна проявляемая гражданами инициатива, которой надо всего-то не мешать, и чуть-чуть помочь.
— Здорово придумано, — одобрил Никита Сергеевич. — То есть, этот спутник, выходит, двойного назначения? Можно и для разведки использовать, и для исследования космоса?
— Ну, да... — кивнул Королёв. — Ну, есть там свои отличия, лучше всё-таки отдельный спутник как телескоп, и отдельный для разведки, но конструкция схожая, только для учёных желательно трубу и зеркало побольше.
— Дорогая штука, наверное, такая оптика? — спросил Хрущёв.
— В общем, конечно, недешёвая. Главное зеркало — самое дорогое.
— М-да... А капсул, выходит, всего шесть... — задумался Первый секретарь. — Неэкономно как-то. Шесть капсул отстрелил, и телескоп на выброс.
— Так по пять тыщ кадров на каждой плёнке, Никита Сергеич!
— А военным не всегда надо пять тыщ кадров. Им, бывает, надо сотню-две, но спустить с орбиты прямо сейчас. В боевой обстановке важно не количество информации, а оперативность её получения, — пояснил Хрущёв. — Я же в войну с Жуковым был на фронте, кое-чего нахватался по верхам. Вот бы придумать что-то такое, чтобы этот телескоп можно было перезаряжать плёнкой, вроде как револьвер...
— Револьвер... — Королёв задумался. — Есть одна мысль... Но это на перспективу, когда стыковку освоим.
— Какая?
— Вот эти капсулы с их стыковочными узлами, — Сергей Павлович указал на спускамые аппараты, — расположить на скользящем кольце. Приборный отсек «Севера» оснастить центральным стыковочным узлом на выдвижной штанге. Ответный узел — на спутнике. Когда первые 6 капсул с плёнкой отстрелены, приборный отсек надвигает пустое кольцо на себя, отстыковывается и сгорает в атмосфере. Вместо него запускаем новый приборный отсек, на котором надето кольцо с 6-ю новыми капсулами. Он выдвигает стыковочный узел, стыкуется к телескопу, подтягивается, а затем пневмоцилиндрами передвигает кольцо с капсулами вперёд, на корпус телескопа. Как эта штука в импортных револьверах, для быстрой зарядки, чтобы патроны не по одному пихать...
«Штука», о которой говорил Королёв, называлась «спидлоадер». Хрущёв этого термина тоже не знал, но сообразил, о чём идет речь.
— Ну, а что! Дельно! — одобрил Первый секретарь. — Давайте этот вариант как последующую модернизацию оформим. Я думаю, пока вы этот спутник до ума доведёте, у вас уже и стыковка будет освоена...
— Да нет, Никита Сергеич! Первый, одноразовый вариант раньше сделаем. «Север» уже, считай, летает, ещё несколько пусков сделаем для отработки — и всё в порядке. Телескоп тоже уже изготавливать начали. Осталось механику для перезарядки кассет с плёнкой и кольца с капсулами разработать. Тут как раз пригодятся навыки грабинских артиллеристов, — ответил Королёв. — Спасибо вам, кстати, что грамотно с Василий Гаврилычем вопрос решили. И его не обидели, и артиллерия советская не пострадала, и нам производственные площади выделили. (АИ, см. гл. 03-14) Давно уже поблагодарить хотел.
