30. «План Серова» против «плана Даллеса»

В начале марта 1957 года к Хрущёву пришёл с серьёзным разговором Иван Александрович Серов. Никита Сергеевич сначала подумал, что речь пойдёт об очередном захвате или покупке западной компании, тем более, на повестке дня как раз стоял вопрос о скупке акций АРАМКО. Но тема обсуждений оказалась неожиданно более глубокой.

— Изучал я тут первоисточники, — сказал Серов. — Применительно к нынешней ситуации. И сравнивал с документами «оттуда». Неожиданные выводы получаются.

— Это какие же? — спросил Хрущёв.

— Прежде всего: проблемы со снабжением в 1962-63-ем убили у народа веру в коммунизм, — сказал Серов. — Весь моральный эффект от полёта Гагарина и прочих успехов пошёл прахом. Особенно плохо было на периферии. Города-миллионники все же получше снабжаются. Отсюда вывод: этих проблем допускать нельзя. И второй вывод: надо выравнивать снабжение по стране. Для начала — хотя бы продовольственное.

— Правильные выводы. Оба, — согласился Никита Сергеевич. — Я это учитываю. Прежде всего — с МТС ошибку «там» сделали. Здесь её не будет. Преобразование колхозов в совхозы — тоже. И денежная реформа ещё наложилась. Все одно к одному. Сейчас спешить не будем. Помнишь, из юмора, первое правило этого, как его... во, вспомнил, системного администратора! «Работает — и не трогай его.» Вот и мы с тобой тоже — системные администраторы для всей страны. И действовать должны тоже с оглядкой.

— Денежную реформу проводить так или иначе придётся, — заметил Серов. — Рубль, во-первых, плохо защищён от подделывания. Пока он обращался только внутри страны, это не страшно. Но сейчас он постепенно будет становиться мировой резервной валютой. То есть, его будут всё чаще подделывать. И второй момент: помнишь, как в начале 20-х золотые червонцы с нашей символикой на Западе брать отказывались?

— Ну, было дело, — припомнил Хрущёв. — Вроде тогда спецсерии с другим оформлением чеканили, для Запада.

— Вот и я подумал: если монеты с юбилейным и всяким там специальным оформлением чеканить можно, почему с бумажными деньгами так нельзя? — спросил Серов. — Сделать для внешнего обращения политически нейтральное оформление банкнот. То есть, внутри страны ходят деньги обычного оформления, но защищённые от подделки, а для зарубежных партнёров — деньги специального оформления. При этом номиналы у тех и других строго одинаковые, курс один и тот же, и они свободно обмениваются Сбербанком обычные на «зарубежные» и обратно. Глядишь, и Индия с Индонезией быстрее в валютный союз подтянутся, да и другие страны скорее заинтересуются.

— Помнишь, в апреле 52-го, когда экономическое совещание в Москве проходило, впервые обсуждали идею альтернативной зоны мировой торговли? — напомнил Серов. — (http://maxpark.com/community/1920/content/1512164) Тогда ведь этой идеей заинтересовались Иран, Эфиопия, страны Латинской Америки: Аргентина, Мексика, Уругвай, и даже европейские страны, традиционные нейтралы — Австрия, Швеция, Финляндия, Ирландия, Исландия. Сейчас ВЭС на подъёме, надо бы попробовать с ними предварительные консультации провести...

— Гм... — Никита Сергеевич задумался. — Исландию можно вычеркнуть, они в НАТО. Аргентина, Мексика, Уругвай... А как же «доктрина Монро»? Америкосы взбесятся... М-да... Пожалуй, поручу Шепилову прозондировать почву...

— С Латинской Америкой может получиться, — заметил Серов. — Просто потому, что там не любят «гринго». А «гринго» для них — американцы. Наши люди там сейчас по транспортной тематике активно работают, с населением контактируют, параллельно ведут разъяснительную работу. Так что сведения у меня из первых рук.

— Попробуем, — кивнул Хрущёв.

— Хорошо. Теперь дальше. О наших внутренних перспективах, — продолжил Серов. — Коммунизм, он от слова «коммуна», так?

— Ну да... Ты о чём?

— А это значит, что для перехода к коммунизму нужна не столько материальная база сколько морально-этическая, — пояснил Серов. — Коммунизм, он и первобытный бывает, без материальной базы вообще, когда всем племенем валят мамонта, потом всем племенем его едят. И военный коммунизм, где материальная база работает на нужды фронта, а все держатся на надежде и энтузиазме. Но все это частные случаи, в нынешних мирных условиях они не работают.

— Ну, так, — согласился Хрущёв.

— Мы ставим задачу построения коммунизма, так? Значит, начинать надо с воспитания нового человека. Нового типа мышления, которое интересы коммуны, интересы человечества в целом, ставит превыше интересов индивида.

— Э-э-э... Это не коммунизм получается, а муравейник, или пчелиный рой, — возразил Хрущёв.

— Нет. Муравей, пчела, действуют инстинктивно, а человек — осознанно, — ответил Серов. — Начинать надо со школы, с детсада, с привычек, формирующих характер.

— Хрена се... глубоко копнул!

— Так не все же время частные вопросы решать, надо и о глобальных проблемах думать, — усмехнулся Серов. — Тем более, что первый шаг к коммунизму, вообще-то, прост до смешного. Ты собирался на следующем съезде Конституцию новую обсуждать?

— И принимать, после обсуждения, — подтвердил Никита Сергеевич.

— Вот, видишь, какой удобный момент. Теперь смотри: Швейцария. У них основные, затрагивающие общество, законы обсуждаются всем обществом и принимаются на референдуме, — сказал Серов. — Вот он тебе первый шаг к коммунизму: осознание причастности каждого к государственным вопросам. Не просто галочка в избирательном бюллетене, «99,999% голосов отдано за блок коммунистов и беспартийных», а конкретное регулярное участие народа в обсуждении законов и проблем, стоящих перед государством. Первый шаг для перехода к реальному народному самоуправлению. Впиши это в Конституцию.

— Гм... Ты хочешь сказать, что какая-то там Швейцария ближе к реальному коммунизму, чем мы?

— Нет, конечно. Они сделали первый шаг, и остановились, — пояснил Серов. — Сохранили частную собственность, армию, тюрьмы, прочие атрибуты государства. Мы сделали шаг другой ногой — в экономике, и второй шаг — во всенародном управлении, ещё в Конституции 1918 года. Но потом, под давлением внешних обстоятельств вынуждены были сделать шаг назад. Почему бы сейчас не шагнуть вперёд снова? Уже на более высоком материально-экономическом уровне? Сам же говоришь: «Дооткладываетесь». Если ждать построения материальной базы коммунизма, не воспитывая при этом нового человека, к построенной базе придёт стадо свиней, не видящих дальше своего корыта. Это я утрирую, конечно.

Хрущёв задумался. Пару минут он молчал.

— Х...яссе ты вопрос поднял... — произнёс он. — Вам в Комитете вроде бы своих дел хватает...

— Никита Сергеич, ты самодура-то не включай, знаешь ведь, что я дело говорю, — усмехнулся Серов.

— Да не включаю я самодура, удивился просто, — пояснил Хрущёв.

— Я же вижу, что тебе вздохнуть некогда, — ответил Серов. — Вот и пытаюсь помочь, по мере сил. Не Суслову же такое дело поручать.

— Понимаю. Спасибо, — невесело кивнул Никита Сергеевич. — В Конституцию внесу, и закон «О референдуме» нужно будет новый принять. Ох, аппарат ЦК взвоет...

— С Руденко поговори, — посоветовал Серов. — Прокуратура им уже яйца прижала, можно ещё на пару оборотов тиски повернуть.

Хрущёв хмыкнул:

— Не, тут не его компетенция, они же закон не нарушают. Они сопротивляться изменению установленного порядка будут. За мягкие кресла боятся. Надо начать широкое обсуждение в первичных парторганизациях, и разработать механизм голосования без отрыва от производства. Если людей каждое воскресенье заставлять на референдумы ходить, знаешь, куда они тебя после третьего раза пошлют? Народ ведь пока ещё несознательный. А надо, чтобы этот референдум воспринимался не как обычное голосование, а чтобы у людей государственное мышление включалось.